Объяснение выглядело вполне убедительным, вот только взгляд мужчины Вадиму совсем не понравился: жесткий, оценивающий, находящийся в полном противоречии с извинительно-сожалеющей речью.
«Да-да-да, я не ошибаюсь. Слова «безусловно», «назло» – произнесены абсолютно четко. Буква «л» звучит без малейшего искажения. А одной из перечисленных командиром по телефону примет была еле уловимая картавость: твердая «л» «проглатывалась», слегка напоминала по произношению «в». Но это – у настоящего Истратова, а передо мной... Видно, ребята, вы с «оригиналом» маловато общались. И не прислушивались!»
Зато в наблюдательности лже-Истратову нельзя было отказать. Его пристальный взгляд определенно уловил мгновенное понимание обстановки, проскользнувшее в глазах Аракчеева. Мужчина громко произнес:
– А вы здесь по его поручению?
Ответить Вадим не успел: как по команде, из двери мужской раздевалки в холл выступили двое «пациентов». Практически одновременно еще два человека возникли в проеме широко распахнувшихся дверей тренажерного зала. Все они, как на подбор, оказались теперь в одинаковых просторных спортивных костюмах, не затрудняющих самых резких поворотов тела и хорошо скрывающих от противника любые движения бойца, готовящегося к нанесению удара.
«Ну вот, а я, понимаешь, чуть ли не во фраке явился! – На Аракчееве действительно был надет очень приличный летний костюм. – Предупреждать надо, что в церемонию встречи входят спортивные танцы с элементами рукопашного боя. Я бы внес подобающие случаю изменения в свою экипировку».
Вадик мгновенно оценил обстановку. Из холла вели три двери: двустворчатая стеклянная в тренажерный зал и две небольшие деревянные в раздевалки. «Наверно, оттуда имеются пути в душевые и на выход из комплекса». Свободной для доступа оставалась только одна дверь женской раздевалки. «Вот, значит, где мне приготовили торжественный каравай с солью. Нет-нет, господа, кушайте сами!»
Но и оставаться в холле было нельзя: в небольшом помещении против пятерых противников у него было мало шансов. «Нужен простор для маневра. Плевать, что в зале еще полдесятка человек осталось!» Одним движением он сорвал с себя легкий кремовый пиджак и швырнул его в лицо лже-Истратова, потом сделал два коротких обманных шага в направлении свободной двери женской раздевалки. Никто не дернулся преградить ему путь. Зато оба «качка» от стеклянных дверей синхронно шагнули вперед. «Значит, точно: к бабам гонят!»
На самом деле Вадим не столько приблизился к женской раздевалке, сколько переместился ближе к углу, в котором стояла кадка с фикусом. Следующим движением Аракчеев ухватил за ствол это двухметровое «канцелярское» дерево и, как молотобоец, метнул его вместе с кадкой под ноги спешащим вперед бойцам из тренажерного зала.
Это было все равно как огреть на ходу бегуна по ногам скамейкой. «Качков» подкосило, словно кегли в боулинге: оба рухнули носами в пол. Сильно оттолкнувшись, Вадим совершил классический прыжок-полет над распростертыми телами, вытянув вперед руки и перейдя на завершающей стадии в элегантный кувырок через голову. Он так и въехал в тренажерный зал: на одном колене, низко согнувшись и опираясь обеими руками в пол.
Здесь его явно не ждали. Два человека продолжали свой монотонный бег по нескончаемой дорожке тренажера. Один, лежа спиной на широкой низкой скамье, отжимал руками от груди штангу. Еще двое, о чем-то беседуя между собой, как раз приближались к выходным дверям. У Аракчеева мелькнула мысль, что, возможно, не все «пациенты» в зале были подставными фигурами, только времени на отбор и классификацию у него не было.
Оба «собеседника» оказались от Вадима на расстоянии не более метра и были тут же с грохотом опрокинуты на пол мощными рывками его обеих рук за пятки. Сам Вадик птицей взвился на шведскую лестницу, потому что лежащий до этого на скамье «атлет» не только успел вскочить на ноги, но и замахивался на противника тяжелой штангой, держа ее за один конец. Сумасшедшей силы удар пришелся на параллельные перекладины «шведки». Раздался оглушительный треск, на пол посыпались деревянные обломки, и с тяжелым грохотом покатились сорвавшиеся с грифа металлические «блины».
Самого бойца по инерции бросило вперед. Такого случая Аракчеев не мог упустить. Согнутыми в коленях ногами он обхватил шею атлета и, удерживаясь обеими руками за верхнюю перекладину лестницы, сделал резкое вращательное движение корпусом в талии. Послышался легкий хруст, и тело незадачливого «молотобойца» безвольно опустилось на пол.
В этот момент в зал ворвались сразу четверо оклемавшихся бойцов из фойе. Они замерли на секунду, крутя головами по сторонам и отыскивая взглядом «эту прыткую сволочь». В руках одного из них Вадим заметил пистолет. Не мешкая ни секунды, прямо с лестницы он прыгнул вперед... Точно рассчитав траекторию, Вадик «приземлился» ногами на кожаное сиденье пустого велотренажера и, оттолкнувшись от него, минуя канаты, пролетел почти до середины боксерского ринга. Путь его лежал к единственному реальному «выходу»: большому, во всю стену, «французскому» окну, задернутому до пола бежевой шторой.
Вот только Аракчеев не хотел рисковать, прыгая в него с разбега. Такие кульбиты хорошо смотрятся лишь в боевиках на экране. На самом же деле попытка вышибить собой даже обычное окно очень часто кончается тяжелыми травмами для горе-каскадера. Что уж говорить о стекле размером три на пять метров, причем, безусловно, повышенной прочности! Оторвавшийся сверху острый кусок способен легко перерубить пополам хрупкое человеческое тело. Окно надо было предварительно разбить. Вадим быстро огляделся. Вот черт! Боксерский ринг был пуст и гладок, как старая лысина. Разве что подхватить вон ту скамью сбоку? Он ринулся в красный угол ринга...
Это секундное промедление дорого обошлось Аракчееву: уже протягивая руку к вожделенной скамейке, он почувствовал ощутимый укол где-то в районе правой лопатки. Оглянувшись, Вадик увидел направленный на него ствол пистолета в руках одного из бойцов. «Все-таки убили, сволочи...» – успел подумать он и, даже не испытав никакой боли, мгновенно провалился в бездонную черную яму...
* * *
Очнулся Вадим оттого, что кто-то грубо ткнул ему под нос отвратительно пахнущий комок ваты. Он чихнул, судорожно закашлялся и широко распахнул тут же заслезившиеся глаза.
– Ты посмотри, какой живучий: у нас еще так быстро никому не удавалось очухаться.
Голос раздался над левым ухом Аракчеева.
– Да лучше бы спал! Будет теперь тут елозить... А то еще и обблюется. Помнишь, как было в прошлый раз? – недовольно проворчали справа.
– Кончай болтать! «Первый» приказал, чтобы «груз» на посту передали в полном порядке, – распорядился голос с переднего пассажирского сиденья.
Однако «ворчун» не успокаивался.
– «В полном порядке!» – передразнил он. – Связанный, в багажнике и без движений – вот полный порядок. А еще лучше в пластиковом мешке на дне залива. Или на пару метров под землей. Рядом с нашим Сталлоне, которому этот гад, не задумываясь, свернул шею. У у у, падла!
Аракчеева действительно подташнивало. «Наркоз отходит». Он попытался пошевелить занемевшими руками за спиной и ощутил на запястьях сталь наручников. Логично. Из-под неплотно прикрытых ресниц Вадик осторожно огляделся. Его интересовали в первую очередь не захватчики, а место, где он сейчас находился.
Это был внедорожник с тонированными стеклами, за которыми как раз мелькнул угол каменного здания, выкрашенного в ярко-желтый цвет. «О, такое вряд ли с чем-то спутаешь!» В Зеленогорске Аракчеев был впервые, но успел запомнить небольшое кафе на подъезде к военному санаторию.
«Значит, мы только что отъехали, – подумал он. – До трассы минут 5 – 6 езды. Надо торопиться, а то черт знает, где этот их пост находится».
Он затих, осторожно перебирая пальцами за спиной и внимательно фиксируя все мельчайшие детали антуража. Страж, сидящий слева, был без пиджака. Поверх рубашки с закатанными до локтей рукавами на нем была надета кожаная плечевая кобура. Пистолет в ней располагался как раз под левой подмышкой. «Ворчун» справа носил оружие в другом месте: Вадим, тесно прижавшись плечом к его мощному торсу, не нащупал никаких выпуклостей. «Наверно, засунул сзади за пояс, – подумал он. – Впрочем, это не столь важно». Сидящих на переднем сиденье ему трудно был рассмотреть. Водитель не проронил еще ни одного слова, сосредоточенно наблюдая за дорогой. Пассажир рядом с ним, безусловно, был старшим в этой группе. Сейчас он так же пристально смотрел в лобовое стекло. «Вряд ли в руках он держит заряженный пистолет. Значит, у меня имеются лишние пара секунд». Аракчеев был готов к бою.
Тонированный внедорожник свернул на короткое ответвление, ведущее к главной питерской трассе. «Пора!»
