То был ярл Биргер, которого на Чудском озере «любезно» встретил и проводил Александр Невский. Местная публика знала «пса-рыцаря» как основателя Стокгольма, а о разгроме его похода на Новгород шведская историография умалчивала. Обосновавшись на островах, перекрывающих выход из озера в море, ярл и его последователи контролировали торговлю, шедшую в основном по воде, исправно взимая плату с каждого судна. Форпост, известный ныне как Старый город, приютил Королевский замок, Риксдаг, Верховный суд.
К сердцу столицы неосознанно дрейфовал Матвей, объятый думами. Иногда лучше думалось в тиши Городской библиотеки — еще подростком пристрастился посещать юношеский читальный зал Ленинки. Порой в близлежащей пивной, хотя там из-за отсутствия тяги к спиртному его считали «неправильным русским».
В теплое время года коронное место располагалось через фиорд от Ратуши. Здесь вокруг собора-усыпальницы шведских монархов толпились туристы, а остальная территория была безлюдной. Возле церкви стояла телефонная будка, удобная для звонков с оперативными целями. Тишь да гладь, а в церкви еще и Божья благодать.
На данный момент требовалась тишь. Матвей облюбовал скамейку на крохотной набережной и занялся поисками выхода на Ахмад Шах Масуда — главаря афганских «духов» и жестокого властелина Панджшерского ущелья. Память любезно выдала цитату из запроса Центра, поступившего пару недель назад: «В связи с реализацией Женевских соглашений о политическом урегулировании положения вокруг ДРА представьте данные о наличии в стране организаций и лиц, контактирующих с верхушкой моджахедов». Тогда казалось, циркуляр, адресованный десяткам резидентур, касался стокгольмской точки лишь формально.
Такой тематикой занимались коллеги, работавшие в Афганистане и в соседних с ним странах. По открытым источникам Матвей составил список из полудюжины «комитетов» и «групп», которые устраивали демонстрации возле посольства СССР и собирали гуманитарную помощь для повстанцев. Серьезные структуры Швеции воздерживались от общения с боевиками, военной и финансовой поддержки им не оказывали. В ответе Алехин назвал две слабенькие возможности.
Теперь Москва ставила задачу, предполагающую наличие оперконтактов. В Афган направляли людей и грузы только «Врачи без виз» («А») и «Шведская помощь» («Б»). В первой у Алехина был знакомый активист. Еврейский мальчик, на пароходе с углем бежал в Швецию из оккупированной фашистами Польши и ныне возглавлял отделение в престижном Каролинском госпитале. Когда у приехавшей в гости (еще одно послабление Горбачева) тещи разведчика отказали ноги, доктор диагностировал опухоль в позвоночнике и блестяще ее удалил. Понимая, что советский гражданин не может оплатить дорогую операцию, исхитрился профинансировать ее по гуманитарным каналам. Оперработник был в долгу у профессора Смушко. Пришло время вновь просить об одолжении.
Перекусив бутербродами, разведчик решил посетить будку. Сначала нанес визит в полуоткрытый железный писсуар. Велопрогулка и думы сделали его соседство с телефоном-автоматом очень востребованным.
— Хей, Миша! Матвей говорит. Как дела? — на стокгольмском диалекте сказал-пропел. — Не отрываю от операции на открытом сердце?
— Добрый день, — ответил поляк. — Как моя любимая Софа?
— Шлет поцелуй.
В любимую пациентку София Васильевна — сверстница врача, превратилась, встав с койки и сделав первые шаги на глазах его восторженных коллег и учеников.
— Пора подумать о деньгах за лечение, — шепнул Миша тогда Матвею. — Раньше не ломал голову, вдруг бы операция не помогла. Знаешь, пациенты иногда умирают.
Еврейский юмор предполагал реакцию на той же волне.
— Жаль, операция успешна, ведь я уже заготовил иск к госпиталю. Теща тещей, а получить материальную компенсацию таки хотелось бы, — отшутился Матвей. Позже русский иногда звонил ошведившемуся поляку, чтобы пересказать пару гротескных московских анекдотов. Тот принимал их «на ура», так и не сумев привыкнуть к скандинавскому юмору. Особенно нравились персонажи Мойша, Хайем, Роза и, конечно, Софа.
— Хочу вернуть гуманитарный долг, — перешел к делу разведчик. — Друг в Москве предлагает «горящие путевки» в Афганистан. Возможно, «Врачам без виз» интересно?
— Если ты серьезно, то готов прозондировать почву. Речь идет о советской зоне?
— Можно посетить Панджшерское ущелье, где контроль в руках Ахмад Шах Масуда. У вашей организации есть связи с ним?
— Не слышал, но свяжусь с шеф-координатором в Париже. Позвони часов в семь.
— Ок.
Камень брошен, круги начали расходиться. В мутной воде афганской политики действовало много западных игроков. Напирая внешне на гуманитарную сторону конфликта, США бросили огромные силы для снабжения и взаимодействия разрозненных вначале отрядов боевиков. На деньги Саудовской Аравии и руками военной разведки Пакистана создали движение Талибан — реакционную силу, боровшуюся не столько против советских войск, сколько за власть в стране. Проект с бюджетом в 12 млрд, долларов курировал лично директор ЦРУ, а позже президент США — Джордж Буш-старший. Советская разведка докладывала Политбюро, что Женевские соглашения от 14 апреля 1988 г. не выполняются Вашингтоном и его союзниками. Те продолжали накачивать Афганистан оружием и бойцами из приграничных племен. Для прикрытия использовались акции, типа поставок продовольствия и оказания медицинской помощи.
Последнюю осуществляли «ВБВ», которые через спецслужбы установили связи с полевыми командирами как за пределами Афганистана, так и внутри него. Координация шла через Париж, поэтому Матвей сомневался, что в Стокгольме сотворит чудо, невозможное для оперативников из парижской точки. Советская разведка в Европе не интересовалась неправительственными организациями, а проникала в военно-политические структуры, охотясь за секретной информацией стратегического характера. Общественное мнение использовалось разведчиками только как поле битвы против евроракет США. Те оперконтакты прекратились после заключения советско-американской сделки по ракетам средней дальности.
Недавно Москва обязалась вывести войска в девятимесячный срок, чем фактически признала поражение в «холодной войне». Бессмысленно потратив 31 млрд, инвалютных рублей, Кремль подписал Женевские соглашения — «фиговый листок», прикрывающий политическую наготу. Видимо, последние штрихи к макияжу планировалось добавить через западную общественность. Могла ли она повлиять на «панджшерского льва»? Легендарный лидер моджахедов пережил не одно покушение, а само ущелье — полдюжину войсковых операций. Нейтрализация горного анклава считалась одной из главных целей 140-тысячной советской армии и спецназа КГБ. Зачем потребовался выход на Масуда именно через шведов?
На набережную высыпалась группа японцев, защелкала фотоаппаратами, загалдела. Особенно нагло вел себя мальчуган, который буквально лез на голову Алехину. Его плеер громко играл знакомую мелодию, любимую Степой.
— Парень, что за музыка?
— Doctor Oban. Сегодня купили диск, — ответил за сорванца его гордый отец.
Темнокожий выпускник медвуза взорвал шведскую, а затем и мировую эстраду клипом с сексапильными медсестрами. Но почему Dr. Oban вызывал интерес? Матвей сел возле Ратуши на прогулочный кораблик в сторону загородной королевской резиденции Дроттнингхольм. Маршрут проходил мимо Эссинге: стоило сказать шкиперу и тебя высаживали в трехстах метрах на причале, облюбованном «Дежурной». Там висело расписание и стоял флагшток.
Дома Алехин просмотрел почту, газеты. Конечно, приходилось посещать пресс-конференции, брифинги и массу мероприятий, но основная масса сведений выплескивалась в прессу. Открытая информация оставалась фундаментом для работы и шпионов, и журналистов. Задав нужному человеку точные вопросы или получив от него недостающие закрытые материалы, они получали истинную картину событий. Техническая разведка давала широкое полотно из военных, политических и экономических фактов, однако живой источник оставался незаменимым средством. Его близость к высшему руководству была важна для кураторов, будь то в восточной или западной части мира.
Смер навострил уши. Подъехало такси. Усталый и счастливый сын осыпал отца впечатлениями дня. В потоке слов промелькнул Dr. Oban.
— Что-что там с Dr. Oban?
— Выпустил диск Hello Africa, завтра подписывает в фан-клубе.
— В каком клубе?
— Помнишь, мы заходили в кондитерскую, которую он купил на бабки от пластинок? Там еще афганец и индиец подают восточные сладости?
В голове раздался звоночек. Оперработник вспомнил то заведение и плакат с концерта, который «Шведская помощь» организовала в пользу афганских беженцев. В центре постера стояли Dr. Oban и кто-то из ABBA. «Неужели зацепка? — мелькнула мысль. — Правда, слабая».
