— Пойми, мы сами должны найти настоящий штаб.
— А что? Вон Логинов говорит, что каждый сантиметр территории просматривается с воздуха. А мы журналисты. У нас электронные браслеты, и мы помечены зеленым цветом. Беспилотники по нам стрелять не будут.
— Ну, может, они тоже мечтают дать интервью? Надо поговорить с кем-то из местных.
— Это не лучшая твоя идея. Местных давно выгнали с территории, там теперь только… сама знаешь кто! — Оператор закатил глаза и провел рукой по горлу.
— А еще было бы высшим пилотажем выйти на тех, кто финансирует все это подполье, ну или реально им заправляет. Десять лет назад никаких террористов тут не было, пока мы нитку газопровода тащить не решили… И вот тут сразу началось. Это ж конкуренция на мировом рынке. Понимаешь?
Мимо них, потирая нарыв под пластырем, в сопровождении прошел генерал Логинов. Он буквально запрыгнул в стоящий рядом «Тигр», и машина, взревев дизелем, рванула со стоянки. Виктория проводила автомобиль задумчивым взглядом.
— Знаю я одного местного журналиста, — сказала она. — Он был на прессухе.
Основная база федеральных сил
Николай не успел уйти далеко от КПП, когда его часы просигналили сбор с помощью звукового и вибросигнала. Он ускорился. Нужно было торопиться, командир не любил опозданий. Звали раньше времени, значит, намечалось что-то внеплановое. У штабного шатра уже стояли бойцы из его группы. Они встретили его, как всегда, «приветливо»:
— Что, товарищ Зам, по цветочки ходил? Оно и правильно, срать лучше в поле. И цветочки, и запахи — сплошная эстетика!
— Ага, особенно когда понимаешь, что ты на прицеле, — и процесс идет быстрее!
Парни засмеялись. Злобы в словах никакой не было. Они всегда подкалывали друг друга, особенно если предстояло что-то серьезное. Последним вышел командир, майор Никулин. Человек-легенда. Бывший нападающий петербургского СКА. Он даже отряд СКАР называл не иначе как СКА. И методы командования у него были своеобразные. Командир оглядел их.
— Бурцев, не выспался?
Засмеялся Ключевский, вечный приколист и балагур:
— Вы зачем ему сказали, он бы так с пером и ходил. Шарль Перро, бля!
Все снова заржали. Вася Бурцев рылся в волосах, выискивая перо.
Командир улыбнулся уголком рта, но тут же напустил на себя строгий вид:
— Ключевский, в нападении сегодня пойдешь.
— А чего я, вон Заму уже полегче…
Никулин кашлянул, поглядев на Николая:
— Соблюдаем субординацию… Ладно! Шутки в сторону. Проверяем оружие, полная амуниция. Нам предстоит небольшой бросок на территорию, с огневым контактом. Играть предстоит в меньшинстве. Противник неплохо натренирован. Возможно, в чемпионат, ну, то есть в операцию, мы будем вливаться оттуда. Так что запасайтесь всем! Это пока предварительная информация.
— А хет-трик-кайфы будут? — спросил Носов, этого всегда интересовала выгода. Хет-триком командир называл несколько сработанных бойцом задач.
— Тебе, Носов, будет скамейка запасных. Кто вчера бухал после высадки?
— Так а чего… Я сейчас-то трезвый…
— Если б ты сейчас был пьяным, я бы с тобой не разговаривал.
Тема пьянства всегда особенно порицалась Никулиным. Никто не знал, как он узнает, поскольку стукачей нет, да и парни не в первый раз, не стали бы злоупотреблять алкоголем перед важным заданием, но Никулин всегда в курсе всего. Возможно, часики, проверяющие здоровье, постукивали… Но этого точно никто не знал.
— А детали? — спросил Николай.
— Коля, ты уже сходил в разведку, все нам и расскажешь… Детали по ходу, когда сам узнаю… Да, и хорошая новость, пойдем на броне. Три минуты вам на сборы, потом придет Хасанов нас благословлять. — Он помолчал, глядя, как бойцы усваивают информацию, и добавил: — Собирайтесь, копуши.
— А завтрак где? — не унимался Носов.
— В Пи-зе… Знаешь такой город? — спросил майор. — Сухпаем возьмете.
Никулин исчез в штабной палатке.
Бойцы натягивали поверх комбезов из искусственной паутины облегченные броники расширенной комплектации с полной защитой, с пластинами в паху и сбоку, разгрузки, многослойные шлемы, вставляли в уши гарнитуры общей связи, подключаясь к электронным системам опознавания «свой-чужой», для чего каждый из бойцов вводил индивидуальный номер и личный пароль.
— Бля, не хочу таскать эти тяжести. Можно, я броник в стандарте, без всей этой херомантии?..
— Носов, ты успокоишься? — парировал Николай. — Это самый легкий броник из всех возможных, всего десять килограмм в расширенной версии. Да и с херомантией спокойнее, разве нет?
— А Носов мечтает остаться без яиц. У него же с ними вечные проблемы, — вставил Ключевский. — Носова хлебом не корми, дай яйцами перед пацанами блеснуть. А так духи ему отстрелят эту никчемную часть, и будет у нас в отряде самый дисциплинированный боец.
— Пошел ты, — огрызнулся Носов и принялся за автомат.
— Слышьте, а магазы на тридцать или на шестьдесят брать? — тут же спросил он, заметив идущий к ним со склада автопогрузчик с амуницией.
— Дурак, что ли? Никулин же сказал, по полной, шестьдесят бери.
— Носов, хватит придуриваться. Лучше проверьте систему наведения, — сказал Николай, исполнявший обязанности заместителя командира.
— Так чего ее проверять, главное, аккум чтобы полный был, — проныл Бурцев.
Николай поднял незаряженный автомат, нажав неприметную кнопку сбоку. Электронный прицел ожил, тут же сообщив, что автомат не заряжен, аккумуляторная батарея полна, отправил в сеть данные о своем точном, сверенном по координатам «Глонасс», местонахождении. Через секунду в прицеле появился отчет самодиагноста о полной боевой готовности.
— У меня все в порядке, — сказал Бурцев. — Диагност еще ни разу не врал.
— Ты, сука, атеист, — парировал Ключевский. — У тебя автомат без святого Михаила Тимофеевича. Так что может и клинануть, тогда духи тебя сначала завалят, а потом заберут.
Ключевский заржал, довольный своим каламбуром про духов. Это был вечный спор. Никто не знает, откуда пошло, но многие бойцы наносили на свои автоматы изображение гениального конструктора Михаила Калашникова, ушедшего еще в две тысячи тринадцатом году. Считалось, что его светлая конструкторская мысль имеет отношение даже к новейшим образцам стрелкового оружия, а потому автомат не станет клинить под покровительством своего
