расспрашивал? — Обратился я к остальным.
Вмиг в меня уперлись взгляды окружающих.
— Ну, да, — отозвался один из непримечательных мужиков. — Егор — нормальный мужик. Хоть не скучно с ним.
— Во-во, — покивал я. — Меньше перед такими нескучными нужно рот разевать. — Не удивляйтесь потом, что гражданин начальник знает о вас такого, что вы ему сроду не рассказывали.
Мужики переглянулись. Хмурый хмыкнул.
— Ты че, хочешь сказать, что я стукач? — Помрачнел тут же Егор, и голос его стал неприятным и угрожающим.
— Хочу. Так что отвали от меня и даже не заговаривай.
В камере зашептались. Егор наградил меня злобным взглядом. Потом посмотрел сквозь прутья на конвоира.
— Обидел ты меня сильно, дружище, — сказал он прежним простым тоном. — Я б на твоем месте не обижал тех, с кем тебе еще всю ночь сидеть.
— Тебя забыл спросить, — ответил я.
— Ну-ну… Ночь длинная, — снова ответил он холодным голосом. — А шестеркой я никого не позволю себя называть.
— Иди ты к черту, — столь же холодно ответил я и встал.
Потом пересел, опустился рядом с хмурым.
Внезапно дверь в подвал грюкнула и открылась. В КПЗ зашли несколько милиционеров.
— Летов! — Крикнул один из них, подходя к прутьям. — На выход.
— Позвонить дадите? — Снова встал я.
— Погоди ты звонить. Назвонишься еще. Тебя начальник отделения к себе вызывает.
* * *
— Значит, в больничке? — Спросил Седой, откинувшись в кожаном кресле.
— Да, — кивнул Косой и отпил чая. — Летов его отделал не слабо. Но, думаю, к середине недели Михалыч уже будет в СИЗО сидеть. Его давно все менты города шукают. Так просто цацкаться с ним никто не станет.
— И это хорошо, — Седой затянулся сигаретой.
Этим вечером, Косой отправился домой к Ивану Павловичу, почти сразу, как вернулся с Ефремова. Нужно было отчитаться.
— А ты чего Михалыча не добил?
— Не успел. Милиция подкатила и пришлось сматывать удочки.
— Жаль, конечно, что с Кулымом не вышло, — вздохнул Седой. — Ну да ладно. Есть еще у нас варианты. А теперь надо покончить с Михалычем. Ну и наркоту вернуть. Ты, Косой, займешься последним. А я уж с Моголом побазарю. У него в СИЗО как раз друган сейчас сидит. Ждет суда. Пускай Могол на него выйдет. Надо по СИЗО пустить прогон, что Михалыч к ним скоро присядет. Там знающие люди есть. Сразу поймут, что с ним надо сделать.
— Михалыч так просто не дастся, чтоб опустили, — проговорил Косой.
— Сам понимаешь, что нам на это побоку: опустят его, или просто замочат. Главное — повод есть. Главное, что сидят там люди, которые знают, что он с дочкой Сереги Шуши сделал в девяносто первом. А там уж все. На Михалыче можно и крест поставить.
Косой ничего не ответил, а только мрачно вздохнул и снова отпил чаю.
Начальник отделения — мужчина под пятьдесят в звании подполковника посмотрел на меня строгим взглядом темно-карих глаз. Полноватый он имел некогда скуластое лицо, которое с возрастом поплыло и округлилось. Начальник городского отделения МВД носил поседевшие усы и короткие волосы, которые явно были черными, но теперь посерели из-за все той же проседи.
Забавно, что по пути к его кабинету, в коридоре я встретил вездесущего Сома, который ухмыльнулся и хитро мне подмигнул.
— Присаживайтесь, Летов, — вздохнул начальник.
Я бросил краткие взгляды на конвойных. Показал наручники, сковывающие мои запястья.
— Снимите с него браслеты, — сказал подполковник.
Конвоиры переглянулись. Потом тот из них, что был повыше и пополнее, взял свой ключ, щелкнул замком наручников, освобождая мне руки.
— Свободны, — отпустил конвой начальник.
Оба мента вышли из кабинета, и мы с начальством остались один на один. Я сел на стул, стоявший у стеночки, справа от рабочего места подполковника. Потом обратил внимание на то, что тот держал на столе, перед собой мой наган.
— Оружие старое, сорок третьего года выпуска, — внимательный милиционер заметил, куда я обратил свой взгляд. — Нигде не зарегистрировано. Все серийные номера спилили.
— Почему об этом говорите со мной вы, а не следователь или кто-то уполномоченный задавать подобные вопросы?
— Да просто интересуюсь, — подполковник взял оружие в руки, словно какой-то музейный экспонат.
— Вы вызвали меня не затем, чтобы интересоваться, правильно?
— Правильно, — признался он. — За вас просил наш общий знакомый. Думаю, знаете, о ком я.
— Догадываюсь. Оперативно сработал, — пожал я плечами.
— Еще как, — согласился начальник отдела. — Я видел протокол. Набезобразничали вы, Летов, неслабо. Незаконное владение оружием, причем с отягчающими. Завладение транспортным средством без цели хищения. Да еще и вред здоровью средней тяжести причинили. Тут лет на пять-шесть.
— Вы говорите о том, что мне пришлось сделать, чтобы пресечь массовые жертвы в бандитской перестрелке на свадьбе?
— Да, — подполковник вздохнул еще тяжелее. — Тут вам не откажешь в храбрости. Сработали на совесть. Вот только права на подобные действия вы не имели, насколько я знаю. Или, может, я чего-то не понимаю, а вы из РУБОП к нам пожаловали? Ну, конечно же, нет. Это еще плюс к тому, что при обыске мы не нашли у вас лицензии на осуществления той деятельности, которую вы, фактически, осуществляли. То есть лицензии на охранную деятельность.
— Что вы от меня хотите? Зачем давите? Напугать? Не получится. Да и почему вы упоминали нашего общего знакомого?
— Я говорю вам об этом, Летов, чтобы вы ценили то, что сегодня вы будете ночевать дома, а все эти ваши оплошности мы пока замнем.
— Пока? — Спросил я.
— Пока. Я слышал от нашего общего знакомого о вас достаточно. Он считает, что у вас большое будущее в охранном бизнесе. И я хотел бы, чтобы вы не забыли о том, что наш отдел сделал для вас сегодня.
— Хотите, чтобы в будущем я взял его под охрану? — Пошутил я.
— Нет. Перестраховываюсь на всякий пожарный.
— Как вас зовут? — Спросил я.
— Черноусов. Евгений Сергеевич Черноусов.
— Что ж, Евгений Сергеевич, если бы не Кулым, вы бы освободили меня?
— Что? Конечно же, нет, — прыснул он.
— И освобождать меня, я так полагаю, вам
