тоже не особо хочется.
— Правильно полагаете.
— Тогда я вам ничем не обязан. Не знаю как, но вы зависите от нашего общего знакомого и не можете его ослушаться. Просто не можете не подчиниться.
— Летов ты что? — Удивился Черноусов. — Мы тебя отмазываем, а ты еще и огрызаешься?
— Ничего подобного. Просто я не люблю оставаться в долгу. А вы намекаете мне именно на это.
— Если Кулым просит за тебя, значит, ты уже у него в долгу, — хмыкнул подполковник. — А значит, и в моем тоже.
— Нет, товарищ подполковник. Скорее это он сегодня остался у меня в долгу. И прекрасно понимает это. Вы бы тоже хотели мне задолжать?
Между нами возникла пауза. В кабинете повисла напряженная тишина. Напряжение это в основном исходило от начальника отделения МВД.
— Я могу идти? — Спросил я.
Подполковник встал. Прошел к двери и выглянул наружу.
— Сережа, ко мне.
Внутрь вошел милиционер, которого я раньше не видел.
— Вот гражданин Летов, — подполковник указал на меня. — Его проводи на выход. Потом ко мне в кабинет.
— Так мы не этого оформляли? — Удивился мент.
— Этого. Говорю ж, потом ко мне в кабинет. Поговорим.
— Слушаюсь, — вздохнул милиционер.
Меня вместе с Сомом выпроводили из МВД. Когда мы оказались на улице, было уже зябковато. Ветер снова поднялся и неприятно продувал сквозь один только пиджак.
— Ну как там свадьба? — Спросил я у Сома, когда мы пошли к его машине.
— Продолжается, — пожал плечами Сом. — Народ чуть-чуть поднапугался, но уже все хорошо. Если б не ты, Витя, не пойми как бы все повернулось. Мы поймали двоих бойцов Михалыча, которые свалили с Нивы. Говорят, хотели расстрелять Кулымовский Мерс. Думли, там Кулым сидит. А его в нем и не было. Прикинь, чтобы вышло, если бы на свадьбе эти суки застрелили жениха с невестой? Любая стрельба на таком мероприятии — говеное дело. А тут была бы настоящая трагедия. В общем, красава, Витя.
— У Кулыма длинные руки. Быстро он меня вытащил.
— Быстро. Это верно. Но ты уже засветился, потому мусора все равно будут за тобою приглядывать.
— Как только Оборона заработает, я больше не собираюсь заигрывать с авторитетами, — сказал я.
— Дело твое, конечно, — Сом пожал плечами. — Но Кулым считает, что у тебя в городе большое будущее. А если так, то от работы с нами тебе все равно не уйти.
— Посмотрим.
— Кулым сказал, отвезти тебя домой. Ты на сегодня свою работу выполнил.
— Не надо домой, — покачал я головой. — Знаешь, куда друга моего увезли, Женю?
— Это которого подстрелили на дороге? Не-а.
— Тогда давай сначала в городскую больницу. Он там должен быть. Потом, если можно, на свадьбу. Мне в Арарате еще охрану вести.
— Кремень, — удивился Сом. — Ну, давай тогда. Поехали.
— Ты сынка моего насмерть послал! — Кричала мама Жени Корзуна, когда мы встретились с ней в коридоре у его палаты.
Как я потом узнал, ранение у Жени оказалось незначительное: пуля угодила в мягкие ткани бедра и прошла навылет. Ни кости, ни вены с артериями она чудесным образом не травмировала. По крайней мере, сильно. Потому он совсем недолго пробыл у хирурга и почти сразу уехал в общую палату.
— Тихо-тихо, Мария Федоровна, — успокаивал я ее. — Раз уже перевели в палату, значит, все нормально.
— Это сейчас все нормально! А потом⁈ А потом что будет⁈ Когда вы с ним снова под пули полезете⁈ Я чуть с ума не сошла, когда его в Афган забрали! Каждый день письма писала, не зная живой он или мертвый! Думала, хоть после войны, хоть дома он будет жить в спокойствии!
Женщина ссутулился узенькие плечи, сгорбилась и заплакала.
Этим вечером в полупустой сырой больнице было немного народу. Медперсонал, уставший, какой-то осунувшийся, ходил там и тут. Тем не менее даже они смотрели на жалкенькую Марию Федоровну с состраданием.
Я вздохнул. Обнял женщину и прижал к себе. Легонько погладил по спине.
— Не плачьте. С Женей все будет хорошо.
— Да знаю я вас… — Начала она, но закончила неразборчиво, потому что расплакалась с новой силой.
— Тихо-тихо. Давайте присядем.
Я тихонько отвел ее в сторонку, усадил на лавочку, сам опустился рядом. Плачущая Женщина прижалась ко мне, ища хоть какого-то утешения.
— Да что ж я буду делать, если Жени не станет⁈ Ради чего ж мне тогда жить на белом свете⁈
— С ним все будет хорошо.
— Да откуда ты знаешь⁈ Вижу я, как с ним будет все хорошо! — Подняла на меня взгляд красных опухших глаз Мария Федоровна. — Это сегодня я его в больнице нашла, а завтра где найду⁈ В морге⁈
С этими словами она снова закрыла лицо руками. Плечи ее судорожно содрогались, пока она почти беззвучно плакала.
— Да, — сказал я, глядя перед собой. — Сегодня сплоховал. Недоглядел. Потому извиняюсь перед вами. Если бы он не вышел из всей этой истории живой, я бы тоже себе места не нашел. Но я вам обещаю, что больше такого не будет. Я буду защищать Женю ценой собственной жизни.
«Как и он меня» — хотел я добавить в тот момент, но сдержался.
— Обещаешь? — Снова глянула она на меня.
— Обещаю. С ним все будет хорошо.
Ничего не ответив, она кивнула. Только тогда Мария Федоровна успокоилась. Была она женщиной, привыкшей всегда оставаться за крепкой мужской спиной. Теперь, когда Женя постоянно рисковал собой, она, видать, не чувствовала этой защиты, и во многом, поэтому душа у нее вечно была не на месте. А теперь я дал ей хоть какую-то гарантию — свое слово.
— Если ты меня обманешь, я никогда тебе этого не прощу, — сказала она вполголоса.
— Этого не будет. Не обману, — заверил ее я.
В тот вечер к Жене пустили только мать, и то на пару минут. Мне же не разрешили нарушить покой Корзуна, еще только отходящего от наркоза.
Тогда я попросил Сома довести Марию Федоровну до дома, а потом доставить в Арарат уже меня.
— Витек! Да ладно! — Кинулся ко мне Фима, когда я прошел между широких кованых ворот Арарата. — Мы тут все на нервах! Думали,
