– Вначале сделай, как вы журналисты любите говорить, аналитическую статью, выскажи такое предположение.
– А потом что?
– Потом я предоставлю тебе факты.
– Если бы я не знала тебя, Дорогин, раньше, я бы сказала: нет. Но ты меня еще ни разу не подводил.
– Я даже сейчас могу предоставить доказательства, – Сергей запустил руку в карман, извлек из нее стодолларовую банкноту.
Белкина пошуршала ею, посмотрела на свет, понюхала, поскребла ногтем.
– По-моему, настоящая, – сказала она.
– Давай поменяемся, ты даешь мне сто баксов из своего кошелька и забираешь эту купюру.
– Даже если бы у меня были сто баксов, ты бы их не получил, – Варвара вернула сотню Дорогину.
– Значит, сомневаешься, что она настоящая?
– Только потому, что ты меня ни разу не подводил.
– Если окажется, что она фальшивая, ты согласна помочь мне связями?
– Ну, началось, – протяжно выдохнула журналистка. – Говорил, что пришел помочь мне, а сам хочешь меня использовать. Не ты один такой. Знаешь, сколько мужчин хотело бы меня использовать? – но глаза у Варвары уже горели. – Я знаю идеальный способ, – Белкина соскользнула на пол. – Пошли, сейчас узнаем все с точностью до ста процентов.
В универсальном магазине Белкина сразу отыскала высокого худощавого парня в кожаной куртке, крутившегося возле валютного обменника.
– Вася, – без лишних слов перешла она к делу, – вот сто баксов.
– На какие купюры тебе их поменять? – Вася взял сотню и, не глядя на нее, прошелся по купюре пальцами. Лицо его сделалось напряженным, он сложил бумажку пополам, поднес к уху и ударил по ней ногтем. – Фальшивая, – уверенно произнес он.
Белкина просияла. Просиял и Дорогин.
– Извини, Варвара, но фальшивых я не беру. Если надо, могу подсказать человека, возьмет твою сотню за полтинник.
– Я же говорил, – ликовал Дорогин.
– Как ты это делаешь? – спросила Варвара.
– Интуиция, – спокойно ответил Вася, – и многолетний опыт. От настоящих долларов тепло исходит, я его руками ощущаю. А фальшивые, они из меня энергию тянут, холодом от них веет.
– К уху зачем купюру подносил?
– Чтобы убедиться окончательно. У настоящего доллара бумага звенит, как мздра хорошо выделанного меха. А фальшивая или слишком мягкая, или, наоборот, жесткая… Настоящий доллар как камертон настроен – навечно. Новая сотня, как ми бемоль первой октавы, звучит. А твоя – до диез.
– Спасибо за консультацию, – Варвара поднесла купюру к уху и щелкнула по ней ногтем. – Черт его знает, может, ты, Васек, и прав. Что тебе от меня надо? – спросила Варвара, когда оказалась с Дорогиным на улице.
– Ты как-то хвасталась, что у тебя хорошие знакомые в руководстве ОМОНа есть.
– Хорошие знакомые – это слабо сказано. Они за меня в огонь, и воду ребят пошлют.
– Если ты им позвонишь, через сколько минут ОМОН может прибыть на место? Варвара задумалась.
– Смотря что случится… Но если я хорошо попрошу, то в центре Москвы они будут через десять минут. На окраине – через пятнадцать-двадцать.
– Приедут без лишних разговоров? По первому твоему звонку?
– Я их, как и ты меня, еще ни разу не подвела. Ложных вызовов не делала.
– Хорошо, Варвара, можешь писать статью о фальшивых долларах.
– Где их хоть делают?
– Потом узнаешь, – Сергей поднес ладонь Белкиной к губам и откланялся.
* * *
Три дня ушло у Дорогина на то, чтобы отследить привычки владельца банка “Золотой червонец” Леонида Павловича Мельникова. Во всем поведении банкира чувствовалась нервозность, и с каждым днем она возрастала. Леонид Павлович подолгу на работе не засиживался, мотался по городу, но без толку.
Каждый день он заезжал в один и тот же двор, набирал на кодовом замке номер одной и той же квартиры, но никто ему не отвечал. Мельников перестал доверять мобильному телефону, не пользовался им, боялся прослушивания. Если и звонил, то из телефонов-автоматов на улице.
И вот наступил день, когда Дорогин понял: напряжение достигло предела. Мельников готов выйти из игры.
Гендиректор тверской обойной фабрики встретился с Мельниковым в городе. Обычно улыбчивый и жизнерадостный, Герман Баранов исподлобья смотрел на партнера-банкира.
– Мерзкая погода, мерзкое настроение, – признался Леонид Павлович, оглядываясь по сторонам.
Баранов нервно оглянулся.
– У меня такое чувство, что за нами постоянно следят, – признался Мельников.
– И у меня.
– Давай не будем мерзнуть, к тому же на улице легче подслушать разговор. Лучше всего сесть в кафе за столик, где гремит музыка, там и обговорим детали.
– Согласен, – Баранов поднял воротник плаща.
Мужчины остановились перед вывеской кафе “Золотой змей”.
– По-моему, здесь уютно. Мельников заглянул в окно.
– Горячего кофе и немного коньяка… – мечтательно проговорил Баранов.
– Я бы съел хорошо прожаренное мясо, с утра ношусь, даже не перекусил. Аппетита целый день не было, а теперь голод почувствовал.
Банкир и директор обойной фабрики зашли в кафе. Дорогин остался стоять на другой стороне улицы. Убедившись, что мужчины заняли столик и сделали заказ, Сергей поднес трубку телефона к уху.
– Варвара, ты должна срочно приехать. И не забудь прихватить записную книжку с телефонами твоих знакомых ОМОНовцев.
– Сергей, я только что вернулась домой.
– Не я выбираю время, – напомнил Дорогин. – Или ты приезжаешь прямо сейчас, или я действую на свой страх и риск, но тогда свидетелем сенсационного ареста станет другой журналист.
– Врешь, кроме меня, у тебя нет знакомых среди журналистов.
– Друзей нет, – поправил Сергей, – а знакомых хоть отбавляй.
– Далеко ехать?
– От тебя с пяток кварталов. Кафе “Золотой змей”.
– Знаю!
Варвара выбежала из дому и через пять минут уже высматривала Сергея из окна машины. Дорогин стоял напротив входа в кафе. Несмотря на прохладную погоду, он был в джинсах и свитере, куртку держал в руке, искусно прикрывая ею небольшой чемоданчик, которого Белкина даже не заметила.
– Пошли в кафе, угощу тройным кофе и мартини.
– Я за рулем.
– Назад я тебя отвезу.
– Идет, – согласилась Белкина.
Дорогин галантно взял плащ Варвары, повесил его. Свою же куртку вешать не стал, а положил ее на соседний стул вместе с чемоданчиком. Официант принес кофе и мартини. Белкина курила одну сигарету за другой. Ее удивляло то, что Дорогин, обычно любезный, даже не предложил ей зажигалку, и прикуривать ей приходилось самой.
– Видишь двоих мужчин за столиком в углу? – спросил Дорогин. – Только не оборачивайся.
Белкина скосила глаза.
– У того, что повыше, – сказала она, – часы на руке пять штук баксов стоят. А у того, что поменьше, – три тысячи.
– Тот, что повыше, – сказал Дорогин, – владелец банка “Золотой червонец”. Того, что поменьше, я не знаю, но они связаны одной веревочкой.
Белкина отхлебнула мартини и глубоко затянулась сигаретой.
– Владелец банка Мельников, поставщик фальшивых долларов…
– Твои слова к делу не пришьешь, – усмехнулась журналистка.
– Сейчас ты выйдешь в туалет, – глядя в глаза Варваре, сказал Сергей, – и по мобильнику вызовешь ОМОН, скажешь, что за угловым столиком сидят двое мужчин, а под столом у них в маленьком чемоданчике триста тысяч фальшивых долларов.
Белкина с сомнением посмотрела на Дорогина.
– Не нравится мне твое предложение.
– Потом вернешься, сядешь за столик и станешь ждать приезда ребят в черных масках.
Варвара осторожно столкнула локтем салфетку на пол, нагнулась за ней и заглянула под столик банкира и гендиректора обойной фабрики. Длинная скатерть свисала почти до пола.
– Нет там никакого чемоданчика, – зло прошептала Белкина Дорогину. – Я боюсь ввязываться в эту авантюру.
– Я не сказал тебе, что чемоданчик сейчас стоит под столом.
– Но объясняться с ОМОНовцами придется мне.
– Делай, как я говорю, если начинаешь сомневаться, повторяй: “Дорогин меня никогда не подводил”.
– Если что, ты же знаешь, Сергей, я выкручусь, но тебе придется не сладко.
– Делай, что я говорю, и не думай о плохом, – ласково проговорил Муму.
Белкина несколько раз вздохнула для храбрости, поднялась и исчезла за дверью женского туалета. Запершись в кабинке, она достала трубку мобильного телефона и набрала номер. Дорогин, лишь только закрылась дверь туалета, взял сигарету и несколько раз щелкнул зажигалкой. Огонек так и не появился.
– Черт знает что такое! – сказал он достаточно громко, подхватил куртку вместе с чемоданчиком и с сигаретой в руке подошел к столику, за которым сидели владелец банка и гендиректор обойной фабрики. – Извините, пожалуйста, у вас прикурить можно? Газ кончился.
– Пожалуйста, – банкир пододвинул к краю стола дорогую бензиновую зажигалку.
