– Первым надо убрать второго пилота, – прошептал Тиллер. – Если повезет, мы заодно выведем из строя их рацию. Потом займемся резиновой лодкой, а за ней придет черед летчика. А ты проследи за тем, чтобы патронная лента шла свободно.
Он установил прицел и спросил:
– Пара сотен ярдов будет?
– Что-то около того. Может, двести пятьдесят. Только постарайся получше прицелиться и не промазать. У этих фрицев, как я посмотрю, оружия хватает.
Тиллер тщательно прицелился, подождал, пока надувная лодка не покроет полпути до самолета, и дал короткую очередь по кабине. Второго пилота швырнуло в сторону, и его голова высунулась из окна. Тогда Тиллер перевел огонь на лодку и дал по ней длинную очередь. Уголком глаза приметил, что летчик побежал к кабине. Сержант не спеша убедился в том, что оба пассажира в лодке убиты, и затем переключил внимание на самолет.
Неловкими движениями летчик пытался затолкать за пояс концы рубашки, пробираясь к кабине, и Тиллеру стало его почти жалко. По собственному опыту он знал, какие чувства испытывает человек, застигнутый на открытом месте и в любую секунду ожидающий пулю в спину. В такой момент ничего нельзя предпринять и остается только молиться Богу. Но сержант не принадлежал к числу тех, кто в трудную минуту возносит молитвы, и когда нажимал курок, успел задаться вопросом, к какому разряду относился карабкающийся вдоль крыла немец.
Под ударами пуль летчик замахал руками, будто поскользнулся на шкурке банана, и ушел головой в воду в элегантном прыжке, на что Барнсуорт не преминул заметить:
– Из него вышел бы неплохой прыгун в воду, если бы было время для тренировок.
Они продолжали внимательно следить за самолетом и поверхностью воды, но не заметили никаких признаков жизни, если не считать надувной лодки, быстро уходившей под воду от многочисленных пробоин.
– Что будем делать с самолетом? – спросил Барнсуорт.
– Не будем его трогать, – ответил Тиллер.
Они прошли к песчаному пляжу, разыскали пару кусков дерева, которые можно было использовать в качестве лопат, и похоронили радиста и матроса, предварительно сняв солдатские медальоны. Над могилами установили деревянные кресты и отправились вдоль берега мимо останков фрегата в поисках места, откуда лучше всего просматривался залив, чтобы встретить каик.
Он прибыл вскоре после полуночи, и Тиллер подал условный сигнал фонариком. Каик повернул в их сторону и подтвердил световой сигнал, остановился в ста ярдах от берега и кто-то влез в шлюпку, которую тащили на буксире.
– У меня до сих пор в голове не укладывается, как им удалось найти вход в залив, – сказал Тиллер, не сводя глаз с приближающейся к берегу шлюпки. – Его и в дневное время не так просто обнаружить.
Барнсуорт двинул напарника локтем в бок и с улыбкой заявил:
– А ты попробуй догадаться с первого раза, кто стоит за лоцмана. Думаю, с первого раза и догадаешься.
– У нас еще осталось несколько минут. Вопросы есть?
Новобранцы из последней партии перешедших из Национальной службы в ряды королевской морской пехоты, заерзали на своих местах в казарме Истни. Они отлично знали, что вопросы следует задавать по теме прослушанной лекции, но именно этого им меньше всего и хотелось.
Затем один из них, старше своих товарищей по возрасту и преуспевший в умении переключить внимание лектора на предметы, не имеющие прямого отношения к заданной теме, задал вопрос, который неизменно возникал у его предшественников:
– Простите, сэр, а не могли бы вы нам рассказать, как все тогда было на самом деле?
– Что ты имеешь в виду, парень? Что и когда было?
– Я имею в виду, сэр, Эгейскую кампанию, в которой вы принимали участие. Это когда вы были в СБС.
– Никакой особой разницы со многими другими кампаниями. Обычный бардак.
– Но в те годы макаронники были на нашей стороне? Не так ли, сэр? – пропищал другой рекрут.
– Ну и что с того, парень?
– Я что хочу сказать... – колебался юноша. – Ведь говорят, что они того... в общем, храбрыми их не назовешь.
И тогда полковой старшина Тиллер по прозвищу Тигр, кавалер многих боевых орденов, поведал своим студентам, как ему случалось рассказывать многим другим, историю Бальбао и последних минут его корабля. Еще он рассказал им о Джованни и его двоюродном брате.
А когда потом один из новобранцев спросил, как до него спрашивали многие его предшественники, как проявили себя в бою греки, Тиллер повторил ответ, который он давал в таких случаях:
– Греки – отчаянные и мужественные солдаты и крайне упрямые. Мне ли не знать! Я женат на такой.
Это привело аудиторию в полный восторг, потому что рекруты заранее знали, что именно так им и ответят.
А потом они стали расспрашивать Тиллера, как и все их предшественники, о легендарном командире, датчанине, человеке без всякой военной подготовки, который был награжден двумя боевыми крестами, и старшина рассказал им о Ларсене, о его мастерстве в бою с врагами и его любимой присказке.
– «Работа прежде всего, а потом уж любовь» – всегда говорил он и был абсолютно прав, что вам, лентяям, не помешает зарубить себе на носу. А теперь кончайте тянуть время, выматывайтесь отсюда и отправляйтесь на строевой плац. Живо! Даю вам полторы минуты на построение. Вы теперь в королевской морской пехоте, а не среди сухопутных мокрых куриц. И запомните это навсегда.
SBS (Special Boat Squadron; англ.) – Специальный лодочный дивизион.
