Ознакомительная версия.
– Комфортно тут духи жили, – оценил Цыган. – Рай для дикаря.
– Так точно, – кивнул Акула. – Пещерные люди. Жили собирательством и охотой. Вышли, поохотились на большой БТР. Собрали деньги и продукты с крестьян. И опять сюда, к костру. Вон, даже наскальная живопись есть!
Фонарь высветил из темноты арабские каракули, написанные синим и красным маркерами на гладкой стене.
Моджахеды при ведении боевых действий всегда активно пользовались пещерами для складов оружия, провизии и снаряжения, а также для надежных убежищ. Они были уверены, что никто их здесь не найдет, никто никогда их оттуда не выкурит. Несколько раз эта самоуверенность их подводила. Притом фатально. В одной из таких пещер в первую войну засела банда из полутора сотен штыков. На их несчастье, у московских спелеологов был подробный план пещеры, которую они исследовали досконально. Тогда Ник получил боевой приказ на уничтожение банды, а в нагрузку – очкастого спелеолога, по виду человека совершенно бесполезного. Но именно благодаря ему десантники пробрались в нужные места и очень удачно завалили взрывами все проходы и выходы. Так что в пещерах тех сегодня неорганизованными толпами бродят духи погребенных заживо боевиков. Вот только к самому Нику во сне по ночам они не приходят. Он не испытывает никаких угрызений совести по поводу того, что стер с лица земли этих выродков. Ему с ними на одной земле все равно тесно.
– И чей это такой уютный гостеприимный закуток? – спросил Цыган у Султана, уплетавшего сухпаек.
– Али Ильясова, – с набитым ртом промычал Султан.
– Это которого в прошлом году накрыли в Гудермесе?
– Он…
– Хорошо его знал?
– Ну да, – Султан вытер рукавом рот. – Я мало-мало в его группе был.
– Со многими ты работал. И с Бадри. И с Али. Значит, ты бандит с трудовым стажем…
– А, – махнул рукой Султан. – Ишаки они все. Я больше этим не занимаюсь.
– Рассказать не хочешь в подробностях о его банде? – полюбопытствовал Цыган.
– Я дяде все рассказал. Значит, ваши все знают, – объявил Султан, показывая, что в курсе самых потаенных дел своего дяди Ахмеда. Обалдеть – Кавказ дело тонкое.
– Но мы-то не знаем, Султанчик, – Цыган зевнул сладко. – Время у нас есть. Расскажи страшную сказочку на сон грядущий.
– Я рад, что Али убили. Я не хотел с ними больше. Они дураки…
– То есть написал заявление об уходе.
– Э, – Султан принялся вскрывать очередную банку с паштетом. – Кто из банды отпустит? Туда вход бесплатный. А выхода нет. Уйдешь – предателем станешь, и тебя накажут…
– По всей строгости революционного джихада.
– Да… Али – человек Бадри Абубакарова. В отряде у него в Грузии был, как бы беженец. Это Бадри его в Ичкерию послал, в лесах лазить и свой партизанский отряд создать. Схрон передал с оружием. Деньги дал, если в схроне чего нет – там, винтовки снайперской, чтобы прикупил. И еще три тысячи долларов в месяц на группу выделял. Но Али, он же ученик Абубакарова, деньги платить никому не хотел. Мне вообще почти не платил. Я ему – дай деньги. А он мне – как тебе не совестно, мы боремся за Свободную Ичкерию. И людей себе в банду нашел, все сумасшедшие, клянусь, да! Им даже деньги не надо было платить, только дай пострелять или что-нибудь взорвать погромче.
– И много вы навоевали? – спросил Цыган.
– Больше показывали, что воюют. Фугас поставят. В лес залягут – холод, жара, им все равно. И лежат в холоде, дураки, по трое суток. Все себе отморозят. Один ишак потом с воспалением легких слег, чуть не умер. Ждут военную колонну. Дождутся. Фугас взорвут. «Урал» с дороги съедет, загорится. А они еще по колонне из гранатометов и автоматов постреляют. Поорут: «Аллах акбар! Неверных к шайтану!» И бегут в лес. Один раз троих военных убили. Другой раз военные по ним в ответ из зенитки дали, и двоих в ошметки разнесло, да…
– А ты что, полевым муллой был и на дела Аллах не позволял ходить? – хмыкнул Цыган.
– Я кто был? Никто! Так, записку принес к Абубакарову в Грузию, унес. Людей провел с вещами, – затянул Султан свою привычную песню. – А воевать Али мне не доверял.
– За что такая байская немилость?
– Было дело… Один раз взяли меня с собой. Военные заранее нашу засаду обнаружили и стрелять начали. Ну…
– Не томи, Султанчик, – произнес Цыган. – Сбежал?
– А чего мне, умирать там! Тогда Али ранили и еще одного. Они меня били. Говорили, что я их отход огнем прикрыть должен был. Я же не дурак, жизнь класть, чтобы их отход прикрывать… Али ненавижу.
– Султан, – подал голос Акула. – Помню я, как Али убили. Наводка на него хорошая у АФБ была… Чую, твоя работа.
Парень покраснел как рак и даже отложил наконец вскрытую банку с паштетом.
– Через Ахмеда сдал его – и все дела, – кивнул Акула, с насмешкой глядя на проводника. – Да ладно. Не тушуйся. Благое дело сделал…
Султан поглядел на него испуганно. Теперь власть этих людей над ним еще больше укрепилась. Слишком много они о нем знали.
– Когда Али меня бил, говорили, что я трус, – угрюмо произнес горец. – А я не трус. Я воевать не хочу с Россией.
– Чего так? – спросил Акула. – Патриот России?
– Смысла нет воевать. Россия все равно нас раздавит. Лучше русский над тобой, чем свой, вайнах. Русского обманешь – хорошо живешь. Свой же из тебя весь сок высосет!
– Во, а вам все Империя не нравится, – подал голос Ник. – Ладно, отбой, хлопцы. Завтра тяжелый день…
На рассвете группа ушла дальше.
А через час произошла сшибка. До границы было рукой подать. И две разведгруппы столкнулись в зеленке на склоне холма чуть ли не лбами.
Такое бывает. Сходятся в пространстве и времени безжалостные, опытные хищники. И тут уже все зависит от того, кто соображает быстрее, у кого когти острее. И кто на своей земле…
Цыган шел первый по тропе, стараясь ступать бесшумно. Он это умел делать лучше всех. И ушки на макушке. Он-то и услышал приближение противника, вовремя подал сигнал – врассыпную. В миг спецы рассредоточились по позициям.
Все решили мгновения. На несколько секунд раньше Цыган услышал врагов. И получил право жить.
Группа противника состояла из четырех человек. Трое, здоровенные, сытые, в ладно подогнанном натовском чистеньком камуфляже, вооруженные до зубов, двигались, мягко ступая по траве, даже ветки под их ботинками не трещали. Четвертый, парень лет двадцати с жиденькой бороденкой, не мог похвастаться ни хорошим камуфляжем (одет в задрипанную солдатскую зеленку), ни вооружением (на плече старый «АК» и тесак за поясом) – скорее всего, проводник, обычный селянин, главная заслуга которого в хорошем знании местности.
На счастье десантников, противник не ощутил их присутствия и двигался вперед спокойно, без опаски. Ник подождал, пока враг возникнет в поле зрения в полном составе. Когда боевики открылись для поражения, Ник нажал на кнопку рации. В шарике наушника послышалось пиликанье рации – это означало начало боевого контакта. Жми на курок, спецназовец! Стреляй! Вали гадов! Не мешкай!!!
Первый идущий угомонился с дыркой во лбу. Бесшумное оружие работало хлопками. Второй успел вздернуть автомат, но тут же последовал вслед за первым. Третий прыжком ринулся к кустам, откуда вполне мог скатиться в овраг и уйти от преследований. Но его коротко прочертили автоматной очередью.
Проводник вздернул руки вверх, крикнув отчаянно:
– Не убивай!!!
Тем самым продлил себе жизнь. Есть язык!!!
Десантники внимательно разглядели убитых врагов. Да, красавцы. Здоровяк европейской внешности, в натовском камуфляже, с американским автоматом, использующимся частями специальных операций НАТО, с серьезной разгрузкой. Ничего лишнего, экипировка предельно рациональная и профессиональная. И двое смуглых горцев, тоже оснащены по первому разряду, поджары, весьма напоминают опытных профессиональных бойцов. Это не неотесанные селяне, а настоящие спецы. Отвоевались, сволочи.
– Кто такие? – тряхнул языка Ник.
Горец скулил как побитая собака.
– Отвечай, иначе ухо отрежу…
– Мы с гостем… Шли…
– Куда?
– В Ичкерию! Нас там должны были ждать!
– Откуда?
– С Аджанского ущелья.
– Что за гость?
– Американ…. Шакал неверный… Не хотел я с ним идти. Абубакаров заставил… Простите…
– Почему такой маленькой группой выдвигались?
– Так безопаснее. Русский бомбить не будет.
– А с чего решили, что русский будет бомбить?
– Президент русский, шакал неверный, говорят, воевать собрался. Скоро начнет. Так в Москве он всему телевизору сказал.
Известие было интересное.
При дальнейшем допросе выяснилось, что группа вышла из лагеря Абубакарова – как раз оттуда, куда стремились десантники. И проводник провел в этом лагере три месяца, с редкими вылазками. Когда начался мятеж, он с его соратниками ходили давить заставу внутренних войск, отрезали головы троим сержантам, которые сдались сдуру в плен.
Ознакомительная версия.
