варить несколько часов в солёной воде, то да, она, высохнув и став жёсткой, может, от удара ножом и защитит. Но меч, сабля – разрубят. Я уж молчу о топоре или булаве. Два-три слоя, конечно, защита неплохая, но так она и весить будет покруче железного панциря. При этом постоянные проблемы с завязками – то размокнут, то попреют, то перерубят. В ролевых играх в ней воевать хорошо, а для боя – сплошное самоубийство.
– Так ведь пацан ещё был. Гордости полна задница, а ума ноль.
– Житейский опыт приходит с возрастом, но не все доживают до этого возраста.
– Естественный отбор.
– Солдатиков жалко.
– Жалко.
– Наёмники. Чего их жалеть.
– Так ведь и мы такие же.
– Были. А теперь мы мягкие и пушистые. Жаль, что некоторые этого не понимают.
– Поэтому таким приходится рубить головы, ломать руки, ноги.
– Ну, типа того, в натуре. А что сделаешь, если они первые лезут. Я правильно говорю, старец?
– Какие времена, такие и нравы. Хотя, не надо забывать, что мы христиане, и милосердие нам не чуждо. Но наш броненосец всегда на запасном пути. Иначе пока нельзя.
– Мужики, уже четвёртый день едем и никакого намёка на корабль. Всего две деревушки. А последнюю в пять дворов, так и деревушкой назвать трудно. Хорошо хоть в первой худо-бедно кабак был. Скукотища и однообразие задолбало.
– Не забудь добавить, что там же мы продали лишних лошадей, купили тёплую одежду, одеяла и еды. Оглянись, посмотри на пристяжных лошадей и перестань хныкать.
– Кроме того, чем меньше деревень, тем больше косвенных доказательств, что мы на верном пути. Вспомните Мексику с её забытыми, потерянными городами и их пирамидами. Индейцы в легендах сохранили память о них, но никто не знал, где они находятся. Так и здесь: кто знал – давно умерли, кто помнил – умерли позже. Все умерли. Если бы корабль был возле какого-то города, то все бы знали об этом. Значит, корабль, подобно мексиканским городам, затерялся на необитаемых землях.
– Хорошо бы иметь карту необитаемых земель, чтобы вычёркивать проверенные.
– Ты прям Ливингук, ёшкин кот.
– А чем Африка лучше Венеры? Каждой корзинке свои пироги. Правильно, старец?
– Наверное. – Задумчиво ответил старец.– Я вот думаю, а что, если они захлопнули за собой входную дверь? Мы же, как те дикари перед закрытой дверью самолёта. Обидно будет постоять рядом и уйти. Только не надо оптимистичного – придумаем что-нибудь.
– Надо было изучить дневник. Там наверняка где-то проскочила фраза об открывании дверей.
– Мы же славяне. У нас всегда хорошая мысля приходит опосля. Вернёмся, прочитаем, найдём и снова вернёмся.
– Узнаю широкую русскую душу. А сколько таких безбашенных баронов, типа того салажонка, нам ещё встретится?
– Да, хорошо ещё, что они были вооружены только мечами.
– Поясни, Аркаша.
– Просто, если в бою встретится мечник и копейщик, особенно прошедший хотя бы пару сражений, то мечник, в итоге, будет как та бабочка, нанизанная на иголку для украшения гербария. Копейщик, особенно тот, кто держит копьё двумя руками и бьёт сверху вниз, обладает преимуществом. Он держит палку двумя руками, и может ослаблять руку, если начал чувствовать усталость, в отличии мечника, постоянно работающим одной рукой. Опять же длина меча, в среднем, около метра, а копья – два и более. Повезёт, если неопытный копейщик будет бить в голову, когда проще уклониться. Но, если удар сверху вниз в корпус, то такой удар крайне трудно отбить мечом или даже маленьким щитом. А сейчас большие щиты, как носили римские легионеры, никто не носит. Удар копьём – это возвратно-поступательное резкое сильное движение. Туда-сюда, туда-сюда. Укол-уход. Встречное копьё мечом не перерубить. Отбить тяжело. Можно чуть сдвинуть траекторию движения, но ты его просто сдвигаешь от живота на свой бок. Кольчуга, тем более кожа легко пробивается. Сегменты чешуйчатой стальной брони тоже под вопросом. Да и там тоже получить сильный тычок в грудь – малоприятно и перебивается дыхание. Один на один у мечника шансов около нуля. От отчаяния можно, встретив удар, рвануть в атаку, надеясь успеть добежать до врага пока он не успел отскочить назад и поддеть тебя снова.
– И что же делать?
– Ничего. В прямом смысле этого слова. Сдаваться и начинать строить планы на побег при конвоировании или из плена.
– Хм. Мы парни гордые, но не глупые: увидев копейщиков, смываемся.
– И, как в том мультике, бросаем позади себя золото, чтобы алчные воины бросились его собирать и забыли о нас.
– Тоже вариант. Надо только достать много золота.
– Да, на этих гранитных языках золото будет хорошо заметно.
– Я вот тоже смотрю и не пойму, почему и откуда здесь среди травы появляются эти здоровые гранитные пятаки? Вулканов не видно, только невысокие сопки.
– Получается, эти сопки когда-то и были вулканами. Снизу выдавило или ещё что.
– Наверное. Я не геолог.
– Кстати, мужики, а вам не кажется, что иногда раздаётся звук, будто по этому граниту периодически цокают копыта?
– Так ты тоже слышал? Я думал, мне это кажется.
– И кого же несёт за нами?
– Догадайся с двух раз?
– Старший брат решил отомстить за идиота?
– А какие ещё варианты? Только вопрос – сколько их и чем вооружены? А то, в натуре, после рассказа Аркаши, меня этот вопрос начал интересовать.
– Поскачем вперёд. Заночуем на холме. Кто-то вернётся и посмотрит, посчитает. Какие другие предложения?
– А вернусь и посчитаю – я. Дима, старец, вы не против?
– Аркаша, ты лучше всех сидишь на лошади. Согласен.
– Ёшкин кот, я согласен. Мы тебя подстрахуем возле нашего холма. Ты, главное, доскачи до нас.
– Нет вопросов. Мужик сказал, мужик сделал.
– Тогда поскакали. Они, наверняка, скачут и уже отработали нашу фору.
Естественно, костёр в этот раз разводить не стали – погоня не мотыльки, но тоже на огонь хорошо летит.
Аркадий вернулся примерно часа через два после убытия. Дмитрий и старец, волнуясь за друга, всё это время в напряжении прислушивались ко всем ночным звукам. Безоблачное небо открыло тысячи звёзд, десятки созвездий. Непроизвольно вспомнились слова о бриллиантах на чёрном бархате.
– Мечников насчитал двадцать шесть человек. Да, мечников. Копейщиков не видел.
– Ещё не факт. Наши казаки перевозят пики сзади слева за ногой – не мешает работать шашкой и достать можно быстро.
– Да, я читал о четырёх способах перевозки пик.
– Пытался я рассмотреть. Специально всматривался, не увидел.
– Хоть что-то приятно.
– Трижды восемь – двадцать четыре и ещё по одному на вас. Увы, господа, но и восемь для меня много. Два-три я бы ещё побарахтался, но восемь?
– Старче, чем больше
