меня сейчас связь с помощником! — крикнул Андрей Дронову. — Подождете?
— Никаких проблем! А потом, пока сами соберемся… Сам понимаешь!
Ветерок изменился, и все дружно перенесли накрытый стол подальше от дыма, который поднимался над тлеющими дровами. Несмотря на прохладу, уже чувствовалось приближение весны по набухающим почкам берез и большим проталинам посеревшего снега. Никто не захотел располагаться в уютных домиках на базе. Все предпочли специально отведенное здесь же место под открытом небом.
Неожиданно, как будто из-под земли, появился симпатичный мужчина с гитарой, которую он помпезно нес над головой. Каринин махнул рукой, давая всем понять, что посторонних здесь нет. Аркадов давно отметил, что здесь у ребят «все схвачено» (в хорошем смысле). Еще от Владимира он слышал о том, что, когда в начале расследования сюда приехали командированные сотрудники, почти все, не одобряющие порядка в городе, быстро покинули его, понимая, что с «этими» лучше не связываться. Это не облегчило работу, но такое уважение было не только приятно, но в какой-то степени даже мобилизовывало.
— Ну что, успел поговорить со своим вундеркиндом? — Дронов подсел к Аркадову. — Что-то интересное есть?
— Вроде да… Но пойдем-ка в домик, чтобы не отвлекать ребят. Душевно поют, чертяки.
Через несколько минут они удобно расположились в креслах, и Владимир поставил на плиту небольшой чайник.
— Ты знаешь, по телефону много не обговоришь. Такие сложные вопросы… Тем более, что «Суслова» порой сложно понять. Поэтому буду краток, по мере возможности. Помнишь, в самой крутой листовке есть фраза «Зарин — людям».
— Да, звучит как-то немного странно.
— Вот и он ее вычленил. По его мнению, это двусмысленный лозунг неопределенного содержания, поскольку кавказцы — тоже люди и, следовательно, данная угроза направлена по контексту и на них. Здесь, как он считает, автор невольно использует штампы политических лозунгов, вольно или невольно пародируя их.
— Я понял. Если он подразумевает под словом «люди» только русских, то тогда получается, что кавказские народы к таковой категории как бы не относятся…
— Именно! А четвертый лозунг: «Химический меч джихада». Обычные варианты должны иметь другое значение: «священный», «карающий» и подобное. «Суслов» делает вывод, что стоит за внешней броскостью лозунгов: по сути дела, автор доводит их смысл до гротеска и абсурда.
— И…
— Подожди. При этом используется простейший прием доведения лозунга до его прямой противоположности, как например: «Мойте руки вместо еды», «Не ходите на газоны». У него получаются неплохие смысловые цепочки типа шарады. Так вот, по мнению «Суслова», подобные приемы часто используют сатирики, пародисты…
— Вот нам еще и клоунов не хватает! Извини, старик, голова совсем кругом идет…
— Не перебивай. Это свойственно и для молодежных команд КВН.
— У тебя уже что-то «срослось»? — удивленно посмотрел Давлетов.
— Пристегнись! В училище имеется такая команда. Она претендовала на поездку в Москву, но из-за финансовых проблем выехать не смогла. Я это выяснил в ходе предварительного сбора данных об этом заведении. И вот сегодня эти две точки пересеклись в нужном месте. Как в детской игре: «Теплее, еще теплее…»
— Классно! А я смотрю, ты какой-то не такой, — улыбнулся Дронов. — Стоит это добавлять в облик разыскиваемых?
— Думаю, нет. Это только рассуждения. Да и команд в области предостаточно. В милиции тоже вроде имеется. И потом, «Суслов» предупредил, что наш подопечный, вероятно, не является членом какой-то команды. Скорее даже не является. Знаешь, это может быть похоже на ситуацию, которая произошла со мной несколько лет назад на охоте в низовьях Волги.
— На птицу?
— Естественно. Решил я на бударке в одиночку подождать на раскатах ночью гусей. Даже кричать по-ихнему научился. Ненавижу электронные манки. Из патологической жадности с ними охоту в убийство превращают… Так вот, сижу в лодке и прислушиваюсь. Конечно, луна великолепно подсвечивает. Можно силуэт на фоне звездного неба увидеть, но круче с луной и облаками, — птица, как на ладони. Тишина. И вдруг раздаются звуки, похожие на шаги по воде…
— На базе хорошо принял или уже для сугрева в лодке? — нарочито серьезно спросил Дронов и, не выдержав, от души рассмеялся.
— Да ладно… Не поверишь, но мне было не до смеха. Кругом одна вода и камыши. И это хлюпанье воды. На всякий случай взял ружьишко наперевес и пару раз прокричал якобы своим напарникам.
— Показать, что не один?
— А что оставалось? Не орать же в камыши: «Руки вверх»! — И они дружно рассмеялись.
— Ну что, потом в рукопашную сошлись? — вытирая слезы от смеха, спросил Давлетов.
— Часа два эти звуки меня донимали с небольшими перерывами… Как потом мне объяснили на базе, это толстолобик питался молодыми побегами камыша, которые росли над водой. Это такая рыба. Полная иллюзия шагов по воде!
— Классно. Не слышал… Это, как я понял, ты к нашему разговору о восприятии последней информации? Да, как вообще в училище обстановка?
— Весьма натянутая. Работаю с дальних позиций. Стараюсь реже сталкиваться с особистами. Намекают, что зря мы здесь копаем. На днях получу списки всего личного состава и выборочные конспекты с разных курсов.
— А педагоги?
— Мне нужна нейтральная информация. Никаких лишних разговоров.
— Это затягивает время.
— Можешь предложить лучше? У нас много направлений, но перспективные: «погоны», «трубы», «30 сентября». И вот это заведение с прилегающим районом. А как дела у Зимина?
— Весь парадокс заключается в том, что какую ниточку не потяни, обязательно наши «узелки» просматриваются. Пока прокачиваем связи сотрудников милиции и проживающих там их родственников.
— Чуть не забыл, «Суслов» отметил часто повторяющееся у анонима слово-сорняк «ну». Это можно внести в облик, но не в общую ориентировку.
Неожиданно стук в дверь прервал разговор, и через секунду послышался голос Каринина:
— Мужики, всем на выход! Автобус ждет.
Лист бумаги был свернут таким образом, что позволяло проводить сравнение отдельных выражений различных авторов. Чем дальше Аркадов вникал в смысловое содержание написанных в конспектах слов, тем все значимей становилась для него основная версия. Практика показывала, что личная тетрадь учащегося была его «душой». Стиль написания, сокращения, ошибки, оглавления, подчеркивания, рефлекторные дорисовки и тому подобное открывали перед Андреем широкую гамму информации о хозяине. Это было настолько занимательно, что порой отвлекало от решаемой задачи. Правда, ненадолго.
Сложность заключалась не в том, чтобы обнаружить похожие слова, нужно было сопоставить их в контексте подсознательного их отображения в написании анонимного документа. Могло быть заимствование или подражание кому-то. Но этот момент Андрей рассматривал чисто теоретически. Все изложенные анонимом профессионализмы были для него свежи и актуальны.
«Явно не литератор, — понимал Аркадов. — С лексико-стилистическим исследованиями явно не знаком. Но сотрудник милиции, если он причастен к подготовке листовок, должен
