Лезвие в один контейнер, рукоять, предварительно обтерев, в другой. Теперь…
К Вите. Он просто не может ехать в другое место. Только к Вите. Хотя бы просто увидеть. Просто увидеть. Прижаться к ее рукам… А потом позвонит Арсений Ильич и все встанет на свои места.
Поймать машину?
Водитель может прицепиться с разговорами, а он сейчас не в форме. Не сможет внятно поддерживать разговор. Троллейбус. Здесь где-то неподалеку должна быть троллейбусная остановка.
Нужно только помыть руки и осмотреться… Стоп. Шатов наклонился над лужей, тщательно обмыл корпус фонаря. Зачем? Лучше выбросить… Но Шатов сунул фонарь за пояс.
Руки. Руки он также вымыл в луже. Несколько раз потер грязью пальцы. Тщательно вычистил под ногтями. Что еще?
Рукав. Манжет правого рукава испачкан. Шатов запрокинул лицо и с минуту ловил открытым ртом дождь.
Рукава можно закатать. Нам было жарко, а когда грянула гроза, нам просто было не до того, чтобы рукава…
Это все ерунда. Вопрос в том, кто его подставил? Ведь его подставили. Его просто тупо подставили, для того, чтобы… Для чего?
И кто?
Кто вообще может желать ему неприятностей?
Васильев. Понятно. К этой угрозе Шатов уже даже начал как-то привыкать. Этот мог хотеть. Мог. Но его люди только что… часа полтора назад пытались его убить. Могли они так быстро поменять свое решение? Зачем?
Они сейчас могли очень просто убить Шатова вместе с Пащенко. Или еще проще – убить одного Шатова. Оставить его с открытыми глазами под ливнем.
Кто еще?
Ямпольский, пришла в голову странная мысль. Чушь. Зачем? Зачем… Закрыть рот журналисту, чтобы он не трепался о бумажном драконе? Бред! Полный бред! Как бы милицейское начальство ни хотело скрыть сам факт существования серийного убийцы, но не ценой же убийства!
Так можно додуматься до чего угодно.
Шатов вышел на троллейбусную остановку, стал под навес и вытер ладонями лицо.
Кто еще? Ведь кто-то же убил Пащенко. Убил так, чтобы это можно было бы списать на Шатова. Оглушить Шатова, прирезать Пащенко. Сунуть нож в руку Шатову и вызвать милицию.
Похоже. Очень похоже. Только убийца не рассчитал, что дождь приведет Шатова в чувство слишком быстро.
Ударил порыв ветра. Неожиданно холодного. Мокрая одежда мгновенно облепила тело. Шатов вздрогнул.
Не люди Васильева и не менты. Кто? Арсений Ильич? Шатов невесело улыбнулся. В голову лезут самые бредовые мысли. Бредовые…
Возле остановки притормозил автобус с темным салоном. Дверь с лязгом открылась:
– До центра!
Шатов торопливо вошел, сунул, не глядя, купюру. Водитель зажег свет в кабине и присвистнул:
– У меня не будет сдачи.
– Давай, ты меня отвезешь по адресу, – предложил Шатов, – поиграем в такси.
– Далеко? – спросил водитель.
– На Студенческую, возле гастронома.
– Большого? – уточнил водитель, закрывая двери.
– Возле него, – Шатов тяжело опустился на сиденье.
Левый автобус – это не плохой вариант. Больше никого он подсаживать не будет. Высадит возле гастронома, а там, через пять минут, Шатов позвонит в дверь… Нет, у него есть ключ. Хорошо. Он просто сам откроет дверь и войдет…
Арсений Ильич. Бред? Мог он или нет? Чушь, конечно, но если все равно думать больше не о чем…
Нужно ли ему подставлять Шатова? Нет, он и так крепко держит писаку за кадык. Мог ли он убить? Наверное, мог. Шатова снова замутило, когда в памяти всплыло спокойно лицо Арсения Ильича после стрельбы в пятиэтажке. Легкая брезгливость – все.
Он только что убил двоих, но на него это впечатления не произвело. Не первый раз это делает Арсений Ильич, не первый раз отправляет на тот свет ближнего своего. Но… Как раскалывается голова. И снова озноб.
Так, Арсений Ильич, в принципе, мог бы убить человека. Но он не знал о существовании Гриши Пащенко. Не знал. Шатов не говорил ему об этом подонке. Теперь уже мертвом подонке.
Значит, не Арсений. Не Ильич. Не мог и не имел необходимости. Все?
Шатов перебрал всех претендентов? Еще эти двое, Гаврилин и Хорунжий… Они вообще ничего не знали о Шатове. И не могли знать, что он пойдет именно к Каневецкому. Отпадают. И о Пащенко они тоже не знали.
О Пащенко знал только Ямпольский. Майор?
Снова возвращаемся на круги своя, поздравил себя Шатов. Зачем майору убивать? Полная чушь. Подставить Шатова? Но он совершенно верно предупредил, что для подставы хватит понюшки наркотиков или двух-трех патронов. И не нужно убивать.
Каким боком здесь лепится Пащенко? Откуда он попал в этот странный расклад? Шатов обратился к нему за консультацией. Попросил информации… Встретился один раз и сведений особой важности не получил.
Шатов застонал, такой безвыходной показалась ситуация. Он не мог даже представить, что предположить. Что? Кого-то он забыл?
Перед глазами пронеслись лица тех, кого он видел за последние три дня. Участковый, Ирэн, Маша, сержант в спортивной форме, участковый, Вита… Шатов покачал головой.
Кто еще?
Ямпольский и его помощники, потом еще майор Быков и этот суетливый, Демин. Еще? Все? С кем-то он еще сталкивался, разговаривал… нужно только вспомнить. Вспомнить.
Холодно как. Будто снова вернулся в свой бред, и снова к нему приближается леденящая фигура. Мои тени в вашем мире, так он сказал. И ты, Шатов, тоже всего лишь тень.
Что? Дракон?
Шатов ударил себя по лицу. Дракон? Тот самый, кто оставляет возле своих жертв бумажный силуэтик? Тот, кого ищут все? Он оказался возле Шатова и нанес свой удар?
Как? Откуда? И почему Пащенко? Или…
А не мог ли Пащенко знать Дракона? Работать на него? Ведь мог. Ведь Дракону нужны были информаторы. А Пащенко мог им стать. Его легко можно было поймать на чем-то, а потом заставить работать. У Шатова это получилось.
Шатов стал топтаться возле убитых, стал задавать странные вопросы, а потом взял и обратился к осведомителю Дракона. Как должен был повести себя убийца? Терпеливо ждать? Все переполошились, а Дракон должен был остаться спокойным?
Фигня. Он должен был принять меры. А меры эти… Убивать? Но он же эстет, этот маньяк, убивший тридцать семь человек. Или уже тридцать восемь? Был возле тела Пащенко бумажный дракон? Он свободно мог быть в кармане – Шатов не обыскивал труп.
Интересное открытие. Кому бы о нем сообщить? Арсению Ильичу. Все-таки Шатов вышел почти к самому Дракону. Чудом, через задницу, но вышел. Или это Дракон вышел на Шатова? И что это дает?
Теперь известно, с кем контачил убийца – с Пащенко. Теперь можно потрясти окружение покойного старшего лейтенанта и получить хотя бы… Ну, хоть что-нибудь.
Ямпольский ждал ошибки маньяка и дождался ее. Теперь нужно только сообщить ему об этом. Как майор обрадуется… Случайность…
Автобус дернулся, резко затормозив.
– Приехали! – крикнул, не оборачиваясь, водитель.
– Спасибо, – Шатов сбежал по ступенькам.
Случайность.
Вся его жизнь состоит из случайностей. Все случайно. И это становится заразным. Он внес случайность даже в размеренную жизнь Дракона. Интересно, как давно Дракон вычислил Шатова? И следил за ним или нет?
Он мог прицепиться к Шатову… Когда? Думай, Женя, думай.
Только через Пащенко? Пащенко отвечал на вопросы Шатова о Каневецком, Мазове… Еще Шатов упомянул Башкирова.
Дракон выследил его от клиники? Тогда это похоже на фарс. Такое впечатление, что возле клиники за ним следили все, кому не лень, и даже не обратили друг на друга внимания. ОПО, люди Васильева, Дракон.
И как они все четко определили, куда именно в первую очередь пойдет Шатов! Хотя и Васильев, и Ямпольский могли снарядить две группы – к клинике и к дому Каневецкого. А Дракон, если он одиночка, должен был действовать наверняка.
Дождь стал мельче, но продолжал лить сплошным потоком. Сплошным ледяным потоком. Как во сне. И из глубины этого потока… На хрен, оборвал себя Шатов. Не нужно. Не нужно вспоминать, прикрикнул Шатов, но из памяти упрямо лезли слова: «И ты – моя тень!».
Шатов пошел, потом ускорил шаг. Ему внезапно стало страшно оставаться на темной улице. Страшно. Захотелось истошно закричать, зажать уши и бежать сквозь ночь… Бежать, бежать… К двери, ключ от которой лежит у него в кармане рубахи.
Шатов побежал, не обращая внимания на лужи и грязь. Вита! Вита!
Влетел на этаж, торопливо нашарил ключ.
– Вита! – позвал Шатов с порога.
Тишина.
– Вита! – Шатов осторожно шагнул в коридор. – Вита!
– Она просто спит, сказал себе Шатов. – Устала и прилегла. Откуда она могла знать, что именно этой ночью придет Шатов? Не могла.
– Вита, – на этот раз значительно тише позвал Шатов.
Тишина. Несколько капель воды со стуком упали на пол с его одежды.
Под ногой что-то зашуршало.
Шатов замер.
Где должен быть выключатель? Слева от двери или справа. Справа. Шатов нажал на клавишу.
Нет! Не может быть!
Комната была разгромлена. Диван исполосован и вывалил наружу свои внутренности. Стол перевернут, какие-то бумаги – обрывки и целые листы – валялись на полу. Посуда вывалена из шкафа вперемешку с вещами из гардероба. Обрывки ткани вместе с осколками стекла и хрусталя.
