Однако на полпути к автостоянке, где Нечаеву надлежало оставить уже ненужную милицейскую «шестерку» и пересесть в свою машину, произошел форс-мажор, предугадать который было невозможно.
На перекрестке 3-го Транспортного и 1-й Рыбинской салатный «фольксваген-гольф», идущий впереди милицейской машины, неожиданно занесло на обледеневшем асфальте. «Гольф» на всей скорости понесло к обочине, и глухой удар о фонарный столб завершил путь машины.
Останавливаться и светиться рядом с разбитой машиной в положении Нечаева было чистым безумием. К месту катастрофы в любой момент могли подъехать настоящие сотрудники ГИБДД, а это для Лютого означало бы почти стопроцентный провал.
Однако не оказать пассажирам «гольфа» первую помощь Максим не мог. И не только потому, что к этому вынуждал милицейский статус его автомобиля. Бросить на дороге пострадавших, когда счет времени для них, может быть, идет уже на секунды, — на такое способен лишь законченный негодяй. А потому, вырулив направо. Лютый остановил «шестерку» впритирку к разбитому «гольфу» и, вынырнув из салона, рванул на себя дверцу машины.
Больше всего досталось шоферу — усатому мужчине лет сорока пяти.
Видимо, он не был пристегнут ремнями безопасности, и потому сильно ушибся головой о приборную доску. Залитое кровью лицо, меловая бледность скул, глубокие порезы осколками стекла на руках и лбу… Он так и оставался сидеть за рулем, не в силах пошевелиться: несомненно, у водителя был болевой шок.
Пассажиры — совсем молоденькие юноша и девушка интеллигентной наружности — сидели сзади и потому почти не пострадали.
— Так, ты остаешься тут, — мгновенно оценив ситуацию, скомандовал инспектор, обращаясь к девушке, и, кивнув молодому человеку, бросил:
— А ты помоги водителя в мою машину перенести. Да быстрее же, быстрее! В больницу надо, теперь каждая секунда дорога!
Не прошло и минуты, как милицейская «шестерка» отъехала от места происшествия.
— Где тут ближайшая поликлиника или больница? — спросил Максим, не оборачиваясь в сторону молодого человека.
Тот, бережно придерживая окровавленную голову пострадавшего, никак не мог прийти в себя.
— Кажется, в районе Красносельской, — ответил парень, — прямо и направо… Не гоните, ему уже лучше. Товарищ капитан, какое счастье, что вы рядом оказались! Спасибо вам огромное!..
Очень часто, собираясь привести в действие некий механизм и нажимая соответственные рычаги, человек не подозревает, что вызывает этим самым совершенно неожиданные и непредсказуемые последствия, порой прямо противоположные желаемым.
Знать все наперед — удел провидцев. Ни Максим Нечаев, ни Савелий Говорков, ни тем более покойный Шацкий оными не были.
Кто бы мог подумать, что, избрав в качестве мишени Вадима Алексеевича, Лютый невольно спасет своего давнего врага Бешеного, то есть человека, кандидатуру которого он едва не избрал в качестве «объекта исполнения»?! А как бы разворачивались события, реши «капитан Прохоров» остановить «мазду» часом позже.
Кто мог сказать, что случилось бы, если бы Савелий и Андрей ехали к перекрестку 3-го Транспортного и 2-го Красносельского той же дорогой, где Максим остановил автомобиль Шацкого? Ведь Бешеный, обладавший на редкость цепкой зрительной памятью, наверняка бы узнал в «капитане ГИБДД» человека, которому уже однажды противостоял, и притом по самой жесткой программе!
И уж сам Лютый точно не предполагал, к каким непредсказуемым последствиям приведет его благородная помощь пострадавшему водителю «фольксвагена»!
Как бы то ни было, но очередная задача, поставленная Прокурором перед Нечаевым, была выполнена. Во вторник, первого декабря, в двадцать часов семь минут, из щели факсового аппарата в офисе «Центра социальной помощи офицерам „Защитник“ выполз листок бумаги.
Текст приговора был стандартен: «…бывший подполковник МВД Шацкий В.
А… за многочисленные преступления… к высшей мере социальной защиты… смертной казни… ЧЕРНЫЙ ТРИБУНАЛ».
Спустя полчаса приговор стал известен Александру Фридриховичу Миллеру.
Немец, подхвативший жесточайший грипп, чувствовал себя весьма скверно.
Однако это известие оказалось настолько серьезным, что он, забыв о болезни, срочно затребовал Савелия и Андрея, распорядившись везти себя к пересечению Ярославского шоссе и Московской кольцевой автодороги.
Дальнейшие события развивались по привычному сценарию. Не успел серебристый «линкольн» остановиться на обочине, как к лимузину подъехал скромный молочный «опель» с номером, заляпанным грязью.
— Отправляйтесь домой, меня не ждите, — бросил Немец телохранителям, пересаживаясь в «опель». — Заберете меня завтра из дома в два часа дня…
Глава четырнадцатая
Образ врага
Вопреки обыкновению, очередную плановую встречу с Савелием Говорковым и Андреем Вороновым генерал Богомолов решил провести не на конспиративной квартире в районе метро «Новослободская», а в своем служебном кабинете на Большой Лубянке.
Беседа ожидалась серьезная и продолжительная. Слишком много событий произошло за последнее время, слишком многое следовало обсудить и проанализировать, слишком многое наметить.
Константин Иванович был собран и деловит. Поделившись с друзьями своими соображениями и по поводу поджога складов на Рязанском шоссе, и по поводу убийства сексота Шацкого, он резюмировал:
— Немцу явно дают понять: кольцо вокруг него сжимается. Следующий на очереди — он.
— Почему же эти неуловимые мстители из «Черного трибунала» не начали прямо с него? — резонно поинтересовался Воронов. — И вообще, к чему чти намеки?
Предупрежденный вооружен, это аксиома. Если в «Черном трибунале» действительно профессионалы высшего класса, неужели они не понимают очевидного?
— Я тоже задавался этим вопросом, — задумчиво проговорил Богомолов. — Все не так просто, как может показаться. Во-первых, большинство банковских активов Миллера находится за границей. Можно и должно предположить, что террористов интересует не только голова Немца, но и его средства.
— Почему? — не понял Андрей.
— Допустим, инициатива ликвидации мафиози как класса исходит от частных лиц. Допустим, «Черный трибунал» — небольшая, но очень сплоченная организация.
— Заметив, что Воронов в нетерпении заерзал, явно желая что-то уточнить, Константин Иванович повторил веско:
— Я говорю: допустим… Не все сразу, Андрюша… Но ведь этим людям надо на что-то существовать? Транспорт, документы, средства связи, оружие, подкуп милиции — все это стоит больших денег. И я вполне допускаю, что конфискация не праведно заработанного может стать главным источником их финансов. Возможен и такой ход: продемонстрировав Миллеру свою силу, «Черный трибунал» потребует отступного, чтобы Немца больше не трогали. Мол, не хочешь дальнейших неприятностей, давай делиться!
— По сути, получается, что одни беспредельщики наезжают на других, — развеселился Андрей.
— Похоже на то. Но это, как говорится, мысли вслух. Одна из версий, которой я придерживался до недавнего времени.
— А во-вторых? — Говорков напряженно подался вперед.
— А во-вторых, у «Черного трибунала», судя по всему, появились конкуренты. Так сказать, лжетрибунал. Средства почти те же самые, а вот цели, как я уже говорил, совершенно иные.
— Константин Иванович, вы имеете в виду убийство в Ялте Лебедевского? — догадался Воронов.
— Вот именно!
— Но смерть Лебедя была на руку лишь одному человеку — Немцу: других конкурентов вполне можно отмести! — констатировал Говорков очевидное. — Стало быть…
— Именно в таких случаях всегда главным остается сакраментальный вопрос «Кому выгодно?», как говорится, нелишний в любой ситуации.
— Выходит, что незаконная ликвидация одних преступных авторитетов выгодна другим преступным авторитетам!
Богомолов наклонил голову в знак согласия.
— Все в нашем мире взаимосвязано. А в мире оргпреступности и подавно.
Очевидно одно: когда по Москве пошли слухи о «Черном трибунале», некто очень сильный и очень влиятельный сразу понял: смерть практически любого человека можно списать на этих террористов. Почему бы под шумок не ликвидировать и своих конкурентов? Ясно одно: некто наверняка имеет под рукой какого-то «карманного» исполнителя, который и изображает «Черный трибунал». Смерть Лебедевского действительно была на руку только одному человеку — Немцу. А мы знаем, что ума, коварства и изворотливости ему не занимать. Плюс деньги и влияние. Потому я почти со стопроцентной вероятностью могу сказать: «Черный трибунал» — два является его собственным детищем.
— Может, вечерние поездки Немца на пересечение Ярославского шоссе и Московской кольцевой, откуда его вроде бы забирают в Мытищи, как-то связаны с этими загадочными исполнителями? — напомнил ГЬворков. — Мы-то все время находимся рядом с Миллером, и все его контакты у нас на виду. Кроме того, из белого «опель-вектры». Он даже из салона не выходит.
