– Чего застыл, Kozak? А ну марш в самолет!
Званцев вытер рукавом взмокший лоб: он решительно не понимал, что творится под окнами терминала!
Он видел, как сработала некая группа захвата. К фургону-техничке подкатили черный джип и «мерсовский» фургон, и – началось! Спецназовцев – или кто там они такие – работало по фургону человек восемь. Обошлось без стрельбы; даже «флэшек» не применяли.
Мигом вытащили из фургона неких мужиков, одетых, как технический персонал аэропорта… Двоим заломили руки, насунули мешки на головы и потащили к «Гольфстриму». А третьего…
Третьим был – Козак!
– О, Света, – произнес Званцев негромко, – вижу нашего друга! Он, оказывается, тоже здесь… в аэропорту. Но у него какие-то серьезные проблемы… Какая-то компания к нему прицепилась… Двоих его знакомых уже переправили в «Гольфстрим». В наручниках. А с другом о чем-то еще беседуют!
– Он точно в порядке? – спросил женский голос.
– Не знаю, но вижу… что он – без наручников. Ага… Его пригласили… Да, да, его тоже пригласили проследовать в «Гольфстрим»! Повторяю, наручников на него не надели. Так что же делать, Света?
– Секунду, Виктор…
– Света, быстро! Есть ли вообще хоть какая-то возможность вмешаться? Я лично не уверен…
Тишина в трубке, как показалось Званцеву, длилась целую вечность.
– Витя, не вмешивайся! – скороговоркой произнес женский голос. – Пусть все идет как идет.
Доккинз слегка подтолкнул Ивана к трапику, по которому в салон «Гольфстрима» взошли – вбежали, вернее сказать – еще трое или четверо крепких мужчин в камуфляже без знаков отличия и в черных шлем-масках. Мощные «роллс-ройсовские» движки зазвенели на высокой ноте.
Иван, уже стоя на трапике, обернулся.
На полосе, ближе к левому от него углу здания терминала, по-прежнему стоял фургон с распахнутыми дверками. В больших окнах застекленной галереи и помещений VIP-залов видны фигурки наблюдающих за происходящим на полосе ВВП1 людей.
Иван качнул головой: чудны дела твои, Господи… Вытер ладонью разбитые в кровь губы. И сам, не дожидаясь команды или окрика, прошел внутрь готового к взлету реактивного лайнера.
Приближались новогодние праздники. Накануне бушевали метели; улицы Белгорода засыпаны снегом, с утра работает снегоуборочная техника.
Анна и ее «подружка» только что вернулись с прогулки. Майю пришлось на обратном пути нести на руках. Все же собака породы мопс – это не полярный песец, чтобы сигать по полуметровой высоты сугробам…
Козакова насыпала корм в тарелочку, поставила на плиту турку с кофе. Достала из шкафчика пачку дамских сигарет «Вог». В гостиной стоит наряженная к праздникам елка. Вчера только поставила – купила возле ближайшего маркета настоящую, почти двухметровую красивую густую елочку…
На календаре – двадцать четвертое декабря. Католики по всему миру готовятся отмечать светлый праздник Рождества. Ей особо праздновать нечего, но елку все равно нарядила, чтобы хоть чем-то себя занять.
Истек почти месяц, как она вернулась сюда, в эту квартиру в салатово-белом доме на Харьковской горе. В Киеве, надо сказать, ее даже не допрашивали. Вернее, короткая беседа с какими-то людьми из украинского и российского МВД имела место непосредственно в аэропорту, в одном из служебных помещений. Вечером, последним рейсом из Борисполя, Козакова и трое сотрудников российских правоохранительных органов, прилетевших накануне, отправились на борту пассажирского самолета в Москву.
По прибытии Анну повезли на один из объектов ГРУ, где ее опросили на тему всего, что произошло в последние несколько суток. Потом она имела отдельную беседу с Митрохиным и Званцевым. Эти сказали ей, что благодаря «самоотверженным» и «грамотным» действиям Ивана и Анны Козаковых – и ее действиям, да-да! – был предотвращен теракт в украинской столице. Или даже – цепочка терактов, призванных изменить политический ландшафт этой страны и вызвать новую волну напряжения в отношениях между Россией и Украиной, Россией и странами НАТО и Евросоюза…
А еще спустя сутки с небольшим Анна Козакова вернулась в Белгород, забрала у добросердечной соседки «подружку» и вернулась к прежнему образу жизни.
За все это время не произошло ровным счетом ничего. Никто ее не побеспокоил, никто ей не звонил, никто не разыскивал Ивана. Да и сам благоверный, с которым она в Борисполе не успела перекинуться и словцом, пропал куда-то, как сквозь землю провалился…
Анна налила из джезвы в чашечку кофе.
Угукнул сотовый – SMS пришло! Она открыла сообщение. Охнула. Оно начиналось со слов: «Hi, Anna!»
Вскочила на ноги, метнулась в гостиную. Включила лэптоп. Буквы расплывались: на глаза у нее навернулись слезы. Но нужно быть внимательной, потому что важны любой знак, любой символ в сообщении.
Она прочтет это сообщение – позже, позже! – еще десятки раз. Сейчас важно набрать его и отправить копию на рабочий мэйл.
Шифр прост, как все гениальное. В пришедшем на сотовый Анны Козаковой в канун католического Рождества SMS-сообщении содержится одно кодированное слово.
Девятый по счету символ, он же первый для расшифровки – «к».
Четвертый по счету символ сообщения, второй для расшифровки – «a».
Двадцать шестой – третий для расшифровки – «b».
Семнадцатый – четвертый в подстановке – «u».
Тридцатый – пятый – «l».
«к», «a», «b», «u», «l».
Закодированное в сообщении слово:
Kabul.
Баакуба – город в Ираке. Расположен в 65 километрах на северо-восток от Багдада, столица провинции Дияла.
Что за cрань! Где моя сумка? Эй! Кончай изображать из себя идиота! Поднялся! (англ.)
Это моя постель. Свои вещички, москаль, ищи где-то у параши! Там, где и тебе самое место! (укр.)
Ты на кого вздумал наезжать, кацап?! Совсем умом тронулся? Петро, ты слышал, что этот придурок гонит?! Он меня каким-то «бандерлогом» обозвал! Это что… наверное, он желает меня обидеть?! (укр.)
Вижу, Василь!.. Тебе что сказано?! Вот там место для обезьян! А ну прочь отсюда! И быстро! А то от тебя несет кацапским дерьмом!
Отставить! Что здесь происходит? Прекратить базар!
Стоять (оставаться на месте).
Что здесь творится? Что за дерьмо?!
Ничего.
«Как тебя зовут?» – «Василь Шкляр». – «Откуда родом?» – «Украина». – «Из Западной или Восточной Украины?» – «Из Западной… неподалеку от Львова». – «Понятно» (англ.).
Да он соврал! Он совсем не говорит на нашем языке. Да еще такую фамилию взял… (укр., англ.)
Заткнись! (англ.)
Это ошибка! (англ.)
Здесь и далее диалоги англоязычных персонажей и некоторые термины даются автором преимущественно на русском языке.
Добро пожаловать в долбаную Песочницу, парни! (англ.)
Здравствуй, Анна! Вчера прибыл на новое место службы. Извини за долгое молчание. Я в полном порядке. Все новости и адрес сообщу позже. Люблю, целую. Иван.
ЧОП – частное охранное предприятие.
Тупица (англ.).
FOB (Forward Operating Base) – передовая оперативная база, укрепленный, хорошо защищенный армейский лагерь.
Разгрузочный жилет.
Истинно верю, мы под защитой Господа… (англ.).
Хадж (араб. НМээ) – паломничество, связанное с посещением Мекки и ее окрестностей в определенное время. Хаджи€ – правоверный, совершивший хадж. Haji или hajji – на жаргоне сил Коалиции – жители Ирака. Например: Haji markt – магазин местного жителя. Haji patrool – патруль иракских полицейских.
Здесь: «пятидесятый» – калибр, равный 0,5 дюйма, или 12,7 мм в метрической системе.
«РПГ» – реактивный противотанковый гранатомет. Это компактное носимое оружие – прежде всего, «РПГ-7» – часто применяется повстанцами в Ираке для обстрела бронетанковой техники сил Коалиции и автомобильных конвоев. Элли (англ. alley – аллея).
Внимание! Нас атакуют! (англ.)
«Mуджи» – сокращение от араб. «Муджахид». Употребляется как сленг и военный жаргон, русский аналог – «дух», «моджахед».
Кяфир (от араб. кафирин) – неверный. В актуальном контексте – враг, противник правоверных.
Огонь! Заградительный огонь!!! (англ.)
