Ли добром не кончатся. Наемник прекрасно знал, куда ведет дорога, вымощенная этими самыми намерениями. Теперь, пожалуй, настало время всерьез подумать не столько о «выполнении задания дорогого Сергея Ивановича», сколько о спасении собственной шкуры, пока эти уроды раскосые не проделали в ней пару лишних дырок…
В те самые минуты, когда Ковалев с нескрываемым удивлением, смешанным с небольшой долей злорадства, приветствовал в своей каморке, кое-как приспособленной под тюремную камеру, нового постояльца, в кабинете Ван Ли начался серьезный разговор. Разговор, который вряд ли улучшил бы и без того скверное настроение всех без исключения русских гостей китайских братков…
– Босс, так что теперь с ними со всеми делать? – Узкоплечий, тщедушный китаец с малоприятным лицом и еще более неприятным взглядом злобно-змеиных глаз смотрел на своего шефа вполне почтительно, но требовательно.
– Ты же у нас что-то вроде начальника контрразведки… – прикурив сигарету, с улыбкой начал Ван Ли, окутываясь слоистым облачком серо-голубого дыма. – То есть в первую очередь должен думать о безопасности нашей дружной семьи. Что бы сделал ты?
– Нельзя их отпускать, – твердо заявил помощник, для пущей убедительности покачивая головой. – Вы видели, какие это бойцы, – готов спорить, все они из спецслужб. Возможно, из разных, поскольку одному дьяволу известно, почему они ненавидят и убивают друг друга. А может быть, они и просто из разных банд русской мафии – а это ничуть не лучше. Если они уйдут, то с ними уйдет и какая-то информация о нас… А вдруг кто-то захочет посчитаться за какие-то мнимые или реальные обиды? Да, мы сильны, а Россия далеко, но защищает ли это нас от проблем на сто процентов? Думаю, уважаемый Ли, все решается очень просто: если четверка русских бесследно исчезнет, то это автоматически снимет все проблемы…
– Ты предлагаешь мне нарушить данное при всех слово? – Ван Ли недовольно вскинул брови, но это, похоже, не очень-то испугало начальника контрразведки, видимо, неплохо знавшего своего босса.
– Босс, вы же прекрасно знаете, что слово, данное каким-то приблудным собакам, ничего не значит и вас никто и никогда не посмеет в этом упрекнуть.
– Еще бы посмели… – Недобрая усмешка скользнула по губам Меченого. – Теперь, мальчик, послушай, что я скажу. Умный паук терзает толстую и глупую муху до тех пор, пока от нее не останется пустая сухая оболочка. Эти русские бойцы сами по себе ничего не стоят, и никто не даст за них ни доллара – разве что, как ты говоришь, могут подкинуть ненужных проблем. Но все они рвут друг другу глотки из-за одного человека… И человек этот, видимо, позарез нужен тем, кто послал за ним этих бойцов. А если он так кому-то нужен, так, может быть, он… стоит миллионы, а?
– И как нам эти миллионы заполучить? – Зам завороженно смотрел на хитро улыбавшегося Ван Ли – даже рот чуть-чуть приоткрыл в предвкушении еще призрачно-туманного, но такого заманчивого куша в заветной серо-зеленой валюте.
– Очень просто, – посерьезнел босс и начал возиться с новой сигаретой; наконец задумчиво выдохнул клуб дыма и закончил: – Возьми кого-нибудь из этих бойцов в работу и выясни, кто за всем этим стоит и почему им так нужен этот пленник. Делай с ними все, что угодно, но завтра я должен знать имя покупателя, которому мы…
– Мы, а не они, продадим этого жирного бычка! – Китаец восхищенно хлопнул в ладоши и с подчеркнутой почтительностью склонил голову перед боссом. – Простите, что перебил вас, босс, но, по-моему, это гениально! А остальным я лично отрежу головы, и мы досыта накормим рыбок и крабов в нашем заливе.
– Это не гениально, дружище, – Ван Ли почти лучезарно улыбнулся, стараясь скрыть, насколько он польщен и доволен открытым восхищением своего зама, – это всего лишь практично и по-деловому… Все, можешь идти. И помни: завтра я должен знать координаты нашей новой жирной мухи.
Троянов никогда не уставал поражаться вполне мирному сосуществованию в этом мире, казалось бы, несовместимых вещей. Сияющий белизной купол того же Белого дома в Вашингтоне, чистенькие зеленые лужайки – и грязные, обшарпанные кварталы Гарлема. Блеск и сияние лондонского и прочих Сити – и донельзя загаженные окраины многих европейских городов, заселенные цветными «гостями». Строгая красота набережных нашего Петербурга совершенно спокойно соседствует с мрачными ужасами неухоженных питерских дворов, которые разделяет с красивым фасадом города всего-то несколько шагов… Здесь же, на Тайване, зеленая свежесть природы, великолепие горных вершин и голубого моря так же мирно уживались с невообразимой мерзостью, в которую человек с такой же невообразимой легкостью частенько превращает места, где он живет и работает…
«Какие-то сплошные параллельные миры, – с невеселой усмешкой думал Тритон, неслышной тенью скользя между горными завалами беспорядочных нагромождений каких-то штабелей, бочек, контейнеров и прочей дребедени. – Весь мир – одна большая помойка. Или просто мы в таких местах работаем? Да, точно! Вообще-то если бы в этом порту был идеальный порядок, то вряд ли бы ты, мичман, сюда так просто пробрался… Так что да здравствует бардак в стане врага – он лучший помощник любого спецназовца!»
…Около двух часов назад мичман еще сидел в тесноватой каюте мотобота, когда на пороге появился Ацуми-сан и негромко произнес, бросая на стол аккуратно сложенную стопку одежды: «Пора!» Троянов торопливо допил остывший чай и, сбросив свои куртку и камуфляжные брюки, облачился в темный, почти черный комбинезон, весьма напоминавший костюмы ниндзя, которых мичман видел, конечно же, только в боевиках. Правда, ботинки Тритон все же оставил свои, армейские берцы. В комбинезоне нашлось достаточно карманов, куда были рассованы все необходимые мелочи, среди которых особо выделялись длинный нож в жестких ножнах и маленькая коробочка приемника. Приемника, который должен был помочь мичману с точностью до полуметра определить местонахождение маячка, уютно расположившегося в каблуке ботинка старлея…
«Эта задачка насчет проникновения в порт и розыска ребят будет, пожалуй, потруднее, чем та, что пришлось решать недавно – сразу после прыжка с мотобота, – прикидывал Троянов, едва поспевая за семенившим впереди японцем. – А шустрый дед – вроде и не бежит, а молодому не угнаться… Тогда, в море, эти ребятки сообразили сразу и гранату вдогонку швырнули. Но мы-то тоже не крестиком вышивать учились – что я, дурак, в глубину уходить, если там еще и вода была почти как чистый стакан прозрачная! Я сразу и вынырнул. Не перед их мордами, конечно, а за кормой бота, и за доской руля спрятался. Только губы над водой торчали, когда надо было воздуха хватануть… А потом под днищем лючок хитрый
