Ириной. Надо отдохнуть немного перед боем. А то ведь скоро опять начнется.
В этом он был совершенно прав. «Началось» действительно скоро. Даже скорее, чем Глеб мог предположить.
Накинув на плечи свой любимый халат и напевая что-то из Джо Дассена, Сиверов вошел в спальню, чтобы взять из пока еще не распакованной дорожной сумки свою бритву. И его взгляд случайно упал на сотовый телефон, мирно лежавший на ночном столике.
«Ба-атюшки! Ничего себе!» – удивился Глеб.
На экране было отмечено аж одиннадцать неотвеченных звонков. Все они пришлись на время его купания.
Гадать долго не пришлось. Как только Сиверов взял аппарат в руки, заработал виброрежим. Очередной вызов – уже двенадцатый.
На проводе, как и следовало ожидать, был Потапчук собственной персоной.
– Алло, Глеб, ты что не отвечаешь? – строго спросил он.
– Да я, Федор Филиппович, в ванной был, – честно признался Слепой. – А что стряслось?
– Ах, в ванной, – облегченно вздохнул генерал. – А то я уж даже волноваться начал…
– Да что вы, к чему волнения? Беречь себя надо. А то ведь…
– Алло, прекрати трепаться, – резко оборвал его шеф. Ему было явно не до шуток.
– Слушай меня внимательно, – отрывисто говорил он. – Про собачник помнишь, да?
– Смутно.
– Ну ладно. Я ж тебе вчера, кажись, рассказывал. Короче, оттуда снотворное, скорее всего, от которого Клинов скопытился. Так вот. Там тихарь работал ментовский. И он исчез. Вчера на связь не вышел. Сегодня домой к нему заходили, так он там даже не появлялся. Мобильник не отвечает.
– И что? – Глеб старательно не понимал генерала.
– Раскусили, кажись, этого балбеса. И с концами, чует мое сердце. Разве в ментовке есть тихари нормальные?
– Так, а…
– Глеб, – снова оборвал его Потапчук, – съезди в это собачник и разберись. Записывай адрес.
* * *
Слепой внимательно изучал карту. Естественно, в тех краях, где располагался этот собачник, никогда прежде ему бывать не приходилось. Значит, придется ориентироваться на месте.
Его «хонда» снова выехала на шоссе. Вокруг были нескончаемые серо-буро-малиновые заборы.
На всякий случай он решил оставить машину подальше от ворот приюта. Для этой цели вполне подошла маленькая и пустынная стояночка у проходной какой-то то ли фабрики, то ли мастерской.
К тому времени, как назло, зарядил дождь – не крупный, но очень противный. К счастью, в багажнике отыскался зонт. Честно говоря, Слепой не помнил, откуда он взялся. И поэтому даже внимательно рассмотрел его на всякий случай.
Утопая в грязи, Глеб двинул вперед. Часть пути ему пришлось проделать по проселочной дороге – сдуру он свернул не туда. Но, к счастью, это болото все же привело его на Волоколамское шоссе.
Путь занял у Слепого минут тридцать – намного больше, чем он предполагал. Глеб очень любил ходить пешком, но удовольствие от прогулки по этим гиблым местам было крайне сомнительным.
Но вот, наконец, показался огромный забор. Из-за него донесся собачий лай на много голосов. Табличка на воротах не оставляла сомнений.
Теперь надо было решить еще один важный вопрос: как проникнуть внутрь? Перелезать через забор не стоило – он был не только очень высокий, но и с колючей проволокой. Хорошо бы попасть на территорию собачника по-цивильному, то есть через ворота. Потоптавшись минуту перед ними, Глеб хотел было представиться каким-нибудь рабочим, но тут же передумал.
Эти собачники не лыком шиты и, избавившись от одного тихаря, они явно ждали продолжения банкета.
«Что ж, – подумал он. – Нет лучшего плана, чем лобовая атака».
С этой мыслью Глеб нажал на кнопку звонка.
* * *
Витек забычковал окурок в консервную банку и лениво потянулся. Вчерашнее все никак не выходило у него из головы.
– Как думаешь, Дырик, эти мусора сюда еще сунутся? – спросил он у подельника, который как раз зашел в вагончик, смахнув с макинтоша капли дождя.
– Сунутся, мать твою, это ясный хрен, – лаконично ответил тот.
– Так а че… это?
– Че «че»? – грубо перебил его Дырик. – Ты мне не чекай – примета плохая.
– Да ладно тебе злиться, – по характеру Витек был куда более покладистым. – Лучше скажи…
– Че те сказать?
– Ты ж сам говорил: не чекай. Как выкручиваться будем, вот что скажи.
– Как выкручиваться? Куда выкручиваться? – ухмыльнулся Дырик.
– Ну, когда они нагрянут сюда…
– Зачем выкручиваться? У нас все в порядке, нач-чальник.
Дырик по-солдатски сдвинул вместе пятки своих сапог и поднес правую руку к виску.
– Проверять будут. Следы там, и все такое…
– Ну и хули? Ни хрена не знаем, ни хрена не видели. Да, заходил чувачок один, да, работал. А потом нажрался в жопу и домой поехал. Куда дальше делся, не знаем. Появится – объявим выговор за прогул. Все!
Дырик торжествующе хлопнул в ладоши. Ему очень нравилась эта история собственного сочинения.
– А если какие следы остались?
– Где? Здесь? – Дырик чуть приоткрыл дверь. Дождь на улице к тому времени немного усилился. – Да здесь уже ни хрена не осталось. Все смыло.
И действительно – на месте вчерашнего преступления сегодня образовалось настоящее болото.
– А вдруг колоть будут? – не унимался Витек. – Они ведь могут.
– А ты не колись, и все. К тому же по закону не имеют право. Ты им так сразу и заяви – без адвоката никаких допросов. Пусть сначала адвоката найдут, и все такое.
– Ишь ты, шибко грамотный? – удивился Витек. – И откуда, скажи?
– Так я ж как-то на юрфаке учился. Правда, год всего. А потом срок дали за взлом, и на шесть лет… туды его в качель.
– Ну, Дырик, излагаешь ты толково, – согласился Витек. – Давай, может, чайку поставим?
– Или, может, русского? А то погода…
– Что ж, можно и русского. Доставай банку.
Они как раз разлили по стаканам, когда сквозь дождь до ушей Дырика донеслись звуки звонка.
– А ну его на хрен, – сказал старшой, беря в руки стакан.
– А вдруг начальство? Нехорошо
