– Это не мое дело, – сказал Иваницкий, давая понять, что вникать в подробности и объяснять их ему не велено.
– Понятно, понятно, – водитель и экспедитор переглянулись.
– Это же надо! – сказал экспедитор и сунул руку за пазуху, проверил на месте ли пистолет. – Знаешь, полковник, – сказал он, обращаясь к Иваницкому, – мы сегодня, наверное, еще разок приедем.
– Мое дело маленькое, приедете, так приедете, – сказал Иваницкий.
Настроение у него стало абсолютно никудышным. Вся эта возня с Борщевым, которая еще предстояла, нагоняла на него неподдельную тоску.
– А вот завтра и послезавтра не приезжай. Тут народу появится… Лучше вам не светиться.
– – Это уж не от нас зависит, полковник, – сказал экспедитор, – мы люди маленькие, подчиненные. Нам скажут ехать, мы сядем в машину, запустим мотор и поедем. А не скажут – с места не сдвинемся.
– Думаю, не скажут, – убедительно проговорил полковник, вытирая руки о ветошь.
– Ну ладно, все в порядке. Залили ровненько двадцать тонн, как всегда.
– Да, двадцать тонн, – пробурчал полковник Иваницкий, – это будет сорок тонн водки.
– Может и не сорок, – сказал экспедитор, – может быть поменьше.
– Как это поменьше? – спросил полковник.
– Немного разольется, немного в отходы. Во всяком деле, как ты понимаешь, когда выходит чистый продукт, есть определенные потери. Правда, единственное, что хорошо, так это то, что рабочие на заводе эту водку не пьют.
– Почему ее пьют? – спросил полковник.
– Что они – дураки? – водитель и экспедитор расхохотались, причем, смеялись так задорно, словно бы буквально несколько минут назад они не узнали о смерти Борщева.
– Объясни, – настаивал полковник.
– Они же знают, что от этой водки не стоит. Она же с какой-то гадостью, спирт-то не очищенный.
– Знают, что не стоит? – словно бы не поверил полковник Иваницкий.
– Конечно же знают, что попьешь этой водки и можешь быть спокоен, к бабам лучше не подходи.
– Менять завод надо… Вот что ты имеешь в виду…
– Да, в виду можно иметь, если, конечно, можешь ввести, а так и не введешь.
На этот раз и полковник Иваницкий засмеялся. Но его смех был невеселым.
– Ну что, мужики, давайте. В добрый путь.
– Путь у нас один и тот же – до завода, а там слить спирт и можно отдыхать.
– Это тебе можно отдыхать, – сказал водитель, обращаясь к экспедитору, – а мне еще надо развезти продукцию.
– Тебе за это и платят.
– Платят, платят, – благодушно хмыкнул водитель, забираясь в кабину «Урала». – Садись, – бросил он экспедитору в кожаной куртке.
Полковник Иваницкий стал, как обыкновенный солдат, на подножку. Машина медленно двинулась по огромному подземному помещению со сводчатым бетонным потолком. Фары были включены, мотор натужно гудел, груз-то немаленький.
Доехав до эстакады, Иваницкий соскочил с подножки, подошел к воротам и открыл их.
– Ну, скорее, – он махнул рукой, – выезжайте.
– Мы, полковник, может еще вернемся, только ночью.
– Смотрите сами. Если мне позвонят, то встречу, а если нет, можете и не ехать.
– Конечно же позвонят! Кто же это захочет с денежками расставаться?
Экспедитор несильно толкнул в плечо водителя:
– Трогай, Гриша, трогай!
«Урал» медленно выбрался из подземного склада по длинной наклонной эстакаде. Тяжелые железные ворота почти бесшумно закрылись. Полковник Иваницкий навесил два больших замка и не спеша направился к служебному помещению. Грязный, замасленный комбинезон он оставил внутри и сейчас шагал налегке в рубахе с короткими рукавами. Фуражку он нес в руках, на погонах поблескивали звезды.
Экспедитор сидел задумавшись.
– Что случилось? – спросил у него водитель.
– Как-то мне.., непонятно.
– Что?
– С Борщевым непонятно что стряслось.
– А что тут непонятного? – засмеялся водитель. – Не угодил кому-то, вот и пришлось из окна прыгать. Может, муж пришел, когда он его жену трахал, а может еще кто…
– Нет, что ты, Гриша, наверное, он где-то допустил ошибку. Может быть маленькую, а ее ему не простили.
– Не похоже!
– Я тебе точно говорю, неспроста Борщев ласты склеил!
Автомобиль выбрался за колючку и покатил по бетонке, удаляясь от полигона.
– Не хотел бы я оказаться на месте Борщева, – сказал экспедитор.
– А кому хочется сдохнуть в такие годы да еще при деньгах! А как ты думаешь, – сказал водитель, он уже давным-давно был с экспедитором на дружеской ноге, – у Борщева было много денег припрятано?
Экспедитор задумался, наморщил лоб, глаза сузились и веки дрогнули:
– Думаю, поболее, чем у нас с тобой, Гриша.
– С чего ты так думаешь?
– Думаю, что Матвей Гаврилович этим двум денег не жалеет и платит на всю катушку. Ведь ты сам пораскинь мозгами, если, конечно, они еще у тебя есть. Это же столько спирта хранят – море! Самое настоящее море!
– Ну и не море, ты уж загнул, максимум – небольшое озерцо, – скептично хмыкнул Гриша.
– Ты подумай, сколько мы с тобой его уже вывезли. А ведь не только мы его возим.
Мы с тобой возим его на этой машине. Помнишь, раньше почти каждую ночь ездили и так продолжалось месяца три?
– Я уже, честно говоря, подумывал, когда же я сдохну, – сказал водитель. – Ведь ни выходных, ни проходных, каждую ночь за баранкой.
– Да, помню, помню. А еще я знаю, – сказал экспедитор вполне доверительно, – его вывозили из этих складов не только машинами, но и целыми цистернами, – Да, блин, значит у Борщева было много денег.
– А у Иваницкого? Как ты думаешь?
– А что думать, – сказал экспедитор, – у Иваницкого, скорее всего, побольше, чем у Борщева. Ведь Гапон платит всем и платит не жалея. Столько людей с этого кормится!
– А чего же он нам так мало платит? – обиженно поджав губы спросил водитель.
– Ты считаешь, мало?
– Мог бы и больше платить.
– А ты ему скажи сам. Подойди как-нибудь и обратись с просьбой повысить тебе расценки.
– Это уж нет, – поджав губы, пробормотал Гриша. – Подходить я к нему не буду.
Да я и видел-то его всего лишь пару раз. Приезжал со своими мордоворотами на завод, так его встречали тогда, как министра.
– Когда это было?
– С полгода назад. Директор, так тот вообще чуть ботинки ему не вылизывал, так прогибался, аж противно было на него смотреть!
– Зато машина у директора какая, ты видел?
– Видел, – сказал Гриша, – и ездит теперь не один, с водителем и охранником.
– Так ты подойдешь к нему, – настаивал экспедитор, – со своей дурацкой просьбой?
– Сам подходи, я еще хочу жить. А то прикончат, как подполковника Борщева, и тогда уже и деньги, и бабы интересовать не будут.
– Это ты точно заметил. Значит, денег нам с тобой в меру платят.
И вдруг огромный «Урал», ехавший со скоростью километров восемьдесят в час, начал резко тормозить.
– Да ты смотри, – крикнул водитель, – херня какая, дерево на дорогу упало!
– Точно дерево.
«Урал» остановился посреди дороги, но Гриша двигатель не глушил.
– С чего бы это?
Дорогу перегораживала упавшая сухая сосна, и ее невозможно было объехать.
– Херня какая-то, – пробормотал экспедитор, сунул руку за пазуху, снял с предохранителя пистолет.
– Иди глянь, – обратился к нему водитель. – Мое дело за рулем сидеть, а тебе за это деньги платят.
– Сейчас гляну.
Он вначале осмотрелся по сторонам, затем открыл дверцу автомобиля и спрыгнул с высокой ступеньки на бетон. В правой руке экспедитора был пистолет. Он подошел к дереву, походил возле него, а затем направился к краю дороги, держа наготове пистолет.
Комбат и Андрей действовали ловко и умело. За время службы им не однажды доводилось брать языка, приходилось сходиться с соперником в рукопашной схватке. Едва экспедитор сошел с дороги и начал взбираться на откос, на него обрушился, словно бы вырос из-под земли, Рублев. Выбитый пистолет отлетел на дорогу. Экспедитор растерялся, и этих нескольких секунд Комбату хватило на то, чтобы нанести противнику три сокрушительных удара и уложить на землю.
А Андрей в это время рванул на себя дверцу «Урала», схватил водителя за шею, буквально вышвырнул его на бетонное полотно дороги и быстро, заломив руки за спину, связал.
– Командир, как ты?
– Все в порядке, – ответил Комбат, рифленой подошвой своего башмака прижимая голову экспедитора к земле. – Лежи и не двигайся!
Уже через пару минут экспедитора со связанными руками и водителя Гришу Комбат с Андреем оттащили в густые заросли и привязали одного к сосне, другого к елке.
Они находились друг от друга метрах в шести.
– Ну что, мужики, – сказал Комбат, осматривая пистолет, извлекая из рукоятки обойму, а затем умело, одним движением, загоняя ее назад. – Давайте-ка поговорим за жизнь. Кто вы такие, откуда, куда едете, а самое главное, что везете? – Комбат кивнул Андрею. – Сходи-ка, глянь, что там в цистерне плещется.
