в моей машине под охраной.
— Давай! Давай его сюда немедленно! С этого и надо было начинать! Какого хрена ты мне мозги всякой херней компостировал⁈
Седой снова едва слышно скрипнул зубами и опять смолчал.
Уже через несколько минут в ВИП-зал завели старика. Пенсионер, одетый в клетчатую рубаху, вислые брюки и старенькую дубленку, носил высокую меховую шапку с черными проплешинами.
Дедок, немного испуганный, посматривал на бойцов Косого, оглядывал шикарный зал Павлина.
— Присаживайтесь, Павел Матвеевич, — Косой подставил старику стул.
— Че? Прям сюда? — Удивился старик.
— Прямо сюда. Не волнуйтесь. Мы не сделаем вам ничего плохого.
Седой со злостью в глазах наблюдал, как дедка сажают за стол, прямо напротив него.
— Знакомьтесь, это Иван Павлович. Меня вы уже знаете.
— Очень приятно, — поднялся старик и протянул Седому руку.
Тот посмотрел на деда как на говно, ладони не пожал. Старик замялся, робко спрятал руку, зыркнув на нее, а не испачкана ли.
— Павел Матвеевич — пенсионер. И согласился помочь нам за небольшое вознаграждение.
— И что же Павел Матвеевич знает? — Спросил Седой угрожающим тоном.
— Павел Матвеевич, расскажите, пожалуйста. Не стесняйтесь.
Старик посмотрел на Седого и братков, что стояли на входах в зал, с опаской. Сглотнул так, что дернулся острый кадык на его тонкой краснокожей шее. Потом сказал:
— В общем, видал я, как в день взрыва мужичок под воротами крутился. Сбег, точно, когда подъехала ваша машина.
Седой строго посмотрел на Косого.
— Я посвятил Павла Матвеевича в некоторые нюансы дела, чтобы у него сложилась более полная картина. Продолжайте, Павел Матвеевич, — оправдался Косой.
— Ну так вот. Шел я в тот вечер от одного моего товарища. Гостил у него, значит. Прохожу мимо кооператива, вижу, у гаража Женьки Корзуна кто-то шарится. Ну, думаю, опять воры. Хотел, было прикрикнуть на него, спугнуть. А тут на тебе, машина заезжает. Ну и паренек шмыг в кусты и был таков.
— Как ты нашел его, Косой? — Спросил Седой, недоверчиво поглядывая на старика.
— Сейчас Павел Матвеевич вам сам все расскажет. Продолжайте.
— Ну… Короче… Потом, как машина подъехала, из нее вылезли четверо. Один пошел ворота открывать и бабах! Тогда я понял, что тот паренек какую-то бомбу мастерил. Ну и на следующий день я пошел к нашему участковому, рассказать, что да как.
— Я знаю их участкового инспектора, — пояснил Косой. — И весьма неплохо. Более того, он кое-чем обязан мне. Потому тот, когда понял, что дело касается смерти Сливы, то быстро позвонил мне, чтобы сообщить о Павле Матвеевиче. Так я на дорогого Павла Матвеевича и вышел.
— Этот мужичок, которого ты видел, дед, мог быть кем угодно. Даже из людей Михалыча, — сказал Седой.
— Этот точно не из них, — покачал головой Косой. — Я бы знал.
— Слушай, дед, ты видел его лицо? Кто там был? Можешь рассказать, что за человек Сливу подорвал? — Нажал на старика Седой.
Дедок растерялся, с мольбой посмотрел на Косого, как бы ища защиты.
— В СК выяснили, что взрыв осуществлен с помощью ручной гранаты Ф-1, — ответил Косой. — Сейчас, после войны, у населения на руках достаточно оружия, чтобы кто-нибудь из афганцев выбросил что-то подобное. Потому нужно было искать среди тех, кто мог иметь на нас зуб.
— Знаешь, Косой, любой дурак может пойти и купить гранату, — возразил Седой.
— Но не любой может так мастерски собрать растяжку. Тут нужны военные навыки. Я убежден, что Сливу убил бывший солдат.
— А почему не наши враги? Почему не с кирпичного или может быть мясуха?
— Этих я проверил первым делом, — ответил Косой. — Никто из них не знал о наркоте. Вывод у меня такой. Тот кто взорвал Сливу, скорее всего, из афганцев. Это кто-то, кто нас не любит по какой-то причине. Ну и кто-то, кто может знать о наркоте. Круг сузился, и я знаю, кто с большей вероятностью замешан в убийстве.
— Кто?
— Оказалось, замок вскрывали. Наши сообщили мне об этом слишком поздно. Раздолбаи. Прикажите наказать Жору и Лося. И вскрывал замок, скорее всего, хозяин гаража — Корзун.
Седой выматерился. Он пытался купить гараж у этого Корзуна, но тот отказался. Время поджимало и потому черемушенские, поняв, что гараж стоит без дела и к нему никто не ходит, оставить товар там. Рассчитывали, что увезут его быстрее, чем кто-то обнаружит.
— И я узнаю обо всем этом только сейчас⁈
— Вы бываете очень заняты, — сказал Косой, припомнив, как вчера вечером Седой вызывал в баню проституток.
— Ладно, — Седой засопел. — Корзун, значит. Он же друг Летова, так?
— Так.
— Ладно, Косой. Ты поработал нормально. Что делать дальше, ты и сам знаешь.
* * *
— Спасибо, мужики. Рад, что пришли, — улыбнулся Женя, а потом поморщился, неудачно повернувшись на койке.
Лежал он в небольшой палате, набитой больными. Тут и там лежали и лечились с ним кашляющие старики, побитые и израненные в драках алкаши. Однако я видел нескольких травмированных, которых можно было бы назвать обычными гражданами.
В палате стоял постоянный гомон и кряхтение, висел неприятный запах немытых тел, смешанный с хлоркой и спиртом. Было тесновато.
— Скоро ты выходишь? — Спросил Фима, очищая себе апельсин.
— Сказали, еще пару дней подержат в этом клоповнике и отпустят домой.
— Ну и хорошо, — покивал ему Степаныч.
Мы повели разговор о том, что случилось после Жениного ранения, перебросились несколькими шутками. Поговорили о последних новостях, например, о том, что Алексовцы сделают нам сертификаты бесплатно. Женя спросил, как мама.
— Неплохо, держится, — ответил я. — Мы с мужиками за ней присматриваем.
— Это хорошо. Мне-то щас самому присмотр понадобится, — сказал Женя. — Врач говорит, что похромаю только следующие месяца три, а потом нормально. Буду ходить как раньше. Кстати, а вы не знаете, где мне костыли взять? Без них сейчас никак.
Мы переглянулись.
— Ничего. Найдем, — улыбнулся я.
— Спасибо, мужики. Да и еще у меня одна просьба есть. Можете доходить мои смены на этой неделе? Немного их, но если не приду, хрен потом кто работать возьмет. Деньги себе заберите.
— Доходим, за это не бойся, — заверил его Степаныч.
— А с деньгами у тебя как? — Спросил я.
— Да негусто.
