Ознакомительная версия.
Через открытую входную дверь было видно, что снаружи занимается рассвет. Денек, как и предыдущий, обещал стать ясным, солнечным и жарким, но депутата Беглова хорошая погода не радовала. С момента поспешного отъезда Винникова Илья Григорьевич чувствовал себя как человек, наблюдающий за медленным сползанием готового свалиться на работающий вентилятор здоровенного куска дерьма и не могущий этому воспрепятствовать. Как бы пристально вы ни наблюдали за процессом, такие вещи всегда происходят неожиданно: хлюп, чвяк, и можно отправляться в ванную – отплевываться, полоскать рот и отмываться.
Именно этого – пойти в ванную и хорошенечко помыться – в данный момент больше всего хотелось Беглову. Но сначала нужно было установить, насколько далеко и густо лопасти вентилятора разбрызгали то, что на них свалилось. А в идеале не мешало бы выяснить, чье оно было, это самое, которое свалилось. Просто так, для общего развития, чтобы знать, кому сказать спасибо за веселую внеурочную побудку.
– По ходу, это был спецназ, – исчерпав известные ему факты, перешел к умозаключениям Скелет. – Чисто сработали, гражданские так не умеют.
– Спецназ, – хмуро повторил Илья Григорьевич, скользя рассеянным взглядом по разбросанным дровам, валяющемуся на полу лому и распахнутому настежь пустому железному углублению в бетонной стене, которое этим ломом вскрыли. – Что лежало в этой нычке, ты видел?
– Нет, – вздохнув, признался Скелет, – не видел. Меня наверху вырубили – я даже и не понял как. Как будто глазами моргнул – закрыл, открыл, а картинка вокруг уже другая… Но пацаны говорят, что тут лежал какой-то компьютерный хлам – дискеты старые, сидишки…
– Сидишки, – снова повторил Беглов и посмотрел на диск, который все еще держал в руках. – А ну, тащи ноутбук!
Скелет поспешно испарился. Поигрывая блестящим, переливающимся цветами спектра пластиковым кругляшом, Илья Григорьевич повернулся к Макарову.
– Что скажешь, превосходительство? – осведомился он.
Василий Андреевич пожевал непослушными со сна губами, осоловело моргая заплывшими явно после обильного вечернего возлияния глазами. Он, как всегда, ни черта не понимал и ни о чем не беспокоился, предоставляя эту сомнительную привилегию другим. По пути сюда он сначала сердито ворчал, до крайности недовольный ранним подъемом, а потом заснул прямо на полуслове и всю дорогу храпел, как танковый движок на холостом ходу, – хоть ты из машины его выброси, честное слово.
– А что? – тупо и брюзгливо переспросил он. – Обгадился ты, Илюха, со своим хваленым планом, вот и все, что я могу тебе сказать. Тоже мне, стратег!
Илья Григорьевич сдержался: драться, да еще в присутствии нижестоящих, ему было не по чину. Но хорошенько встряхнуть его превосходительство, чтобы проснулся наконец и напряг свои куриные мозги, было просто необходимо.
– Слыхал, что Скелет рассказывает? – спросил он для разгона. – Говорит, спецназ это был.
– Ну и что?
– Часом, не армейский?
Предположение было абсурдное, но, чтобы пронять его превосходительство, требовалось что-то именно в этом роде. Уловка сработала: генерал проснулся, напрягся, напыжился и медвежьим басом взревел:
– Да ты охренел, что ли?! Да на кой х… она мне нужна?!
– Тише, не ори, пацанов напугаешь, им нынче и без тебя досталось, – сказал Беглов. – Как это «на кой»?.. А кто вчера на нее облизывался? Уединиться с ней кто мечтал – я, что ли?
От возмущения генерал частично утратил дар речи.
– Да ты… Да я… Да пошел ты!!!
– Ладно, успокойся, – сказал ему Беглов, – верю. Верю, что не ты, знаю, что не я… А кто тогда? Думай, Кот, дело-то нешуточное!
Василий Андреевич немного попыхтел, остывая, глубокомысленно наморщил лоб и наконец выдвинул рожденную в муках версию:
– Может, ее хахаль?
– Бергер? – переспросил Беглов. – Да, это мужик серьезный. У него такая служба безопасности, что никакого спецназа не надо. Да они и есть спецназ – отставники, ветераны, самая что ни на есть элита.
– Ну вот, – молвил его превосходительство таким тоном, словно только что, не сходя с места, разом решил все проблемы.
– Что «вот»? – жестко передразнил его депутат. – Чисто технически этот гоп-стоп мог провернуть кто угодно: менты, ФСБ, Бергер, морская пехота США… да хоть инопланетяне! Но откуда они узнали, что она здесь?
– Навел кто-то, – блеснул дедуктивными способностями Макаров.
– Кто, например?
– Например, кто-нибудь из твоих быков. У этого Бергера бабки из задницы валятся, что ему стоит купить с потрохами какого-то бандюгана?
– Я сук, которых с потрохами перекупить можно, около себя не держу, – холодно сообщил Беглов. – Проверить-то я их, конечно, проверю, но чует мое сердце, что это будет мартышкин труд. Уж очень ловко ребятки сработали, а главное, заметь, без мокрухи: нет тела – нет и дела, все шито-крыто, чисто, как в аптеке. И тайничок этот за поленницей – моим-то пацанам про него откуда знать? Это ж не моя хата, а Уксуса!
– Ты на что намекаешь? – слегка напрягся генерал.
– А я, Вася, не намекаю, я тебе прямо говорю: что-то тут нечисто. Гляди сам, что получается. Тогда, у тебя на озере, он прямо сказал: не нравится, мол, мне эта ваша затея. Мы его не послушали, вот он и устроил нам сюрприз. Ясно, что не задаром. Тут ты правильно подметил: у Бергера бабок куры не клюют, а у нашего Уксуса жадность всегда впереди мозгов стояла. Струсил, повелся на зеленые рубли, сговорился за нашими спинами с Бергером и быстренько отвалил из Москвы в эту свою командировку: разбирайтесь, мол, сами как хотите, а я не при делах. Бергеру хорошо, бабе хорошо, Уксусу хорошо – то есть это он думает, что ему хорошо… Одним нам плохо.
– Вроде все сходится, – озадаченно проговорил Макаров. – А все-таки как-то странно. Что он, совсем ума лишился? Тут такие дела творятся – то Француз, то журналюга этот на хвосте повис… А он фортели выкидывает!
– Потому и выкидывает, что такие дела, – задумчиво произнес Беглов. – Уксус-то наш – дристун известный, чуть что не так – сразу полные штаны. А страх, Вася, людей еще и не на такие фортели подбивает. У него глаза велики, ему только раз поддайся – все, пиши пропало… Что? – резко спросил он у подошедшего охранника.
– Мы проверили записи камер наружного наблюдения, – бойко, поскольку не принимал участия в ночных событиях и только что приехал вместе с хозяином из города, отрапортовал тот. – Одна из них срисовала тачку, которая подъехала к дому прямо перед тем, как вырубился свет. Картинка довольно четкая – по крайности, номер разглядеть можно. Мы оперативно пробили его по ментовской базе…
– Оперативно, – ворчливо передразнил Беглов. – Толку теперь от вашей оперативности… Ну, и что там с этой тачкой?
– Зарегистрирована на имя Федора Олеговича Стасова, – уже не так бойко доложил осаженный хозяином охранник. – Важняк из генеральной прокуратуры, заместитель Винникова, его правая рука…
– Ну? – повернувшись к Макарову, сказал Илья Григорьевич. – Какие еще тебе нужны доказательства? Погоди минутку, будут тебе доказательства! Чую, Скелет их сейчас столько подгонит, что в охапке не унесешь. Да вот, кстати, и он.
Вернувшийся Скелет бережно пристроил поверх поленницы уже включенный, готовый к работе ноутбук, услужливо поднял крышку и отошел в сторонку, чтобы не мешать. Под исполненным настороженного любопытства взглядом его превосходительства Беглов выдвинул из корпуса компьютера лоток дисковода и аккуратно поместил в него подобранный с пола диск. Лоток со щелчком встал на место, из дисковода послышался мягкий свист. Беглов, склонившись над компьютером, вгляделся в экран, поводил указательным пальцем по сенсорной панели, включая воспроизведение, увеличил до максимума мощность встроенных динамиков и выпрямился, предоставив мудреной машинке самостоятельно завершить начатое дело.
Машинка не подвела. В динамиках щелкнуло, хрюкнуло, брякнуло, и слегка искаженный голос Беглова произнес: «Наши кавказские родственники передают тебе привет. Говорят, соскучились – и по тебе соскучились, и по твоим посылкам. С продуктами у них нынче туго, надо бы пособить. Вот список – крупа, вермишель, тушенка-сгущенка… В общем, все как обычно».
Наступила пауза, заполненная негромким гудением, слабым треском помех и шелестом бумаги. Потом другой голос, в котором Василий Андреевич не без труда признал свой собственный, недовольно проворчал: «Ни хрена себе – как обычно! Да они совсем берега потеряли, эти твои родственнички! Ну что это такое, скажи на милость: вагон стрелковых боеприпасов, четыре ПЗРК «Стрела»… Ты поинтересуйся: им, случайно, стратегический бомбардировщик не нужен? А то их у меня под кроватью целая груда скопилась, ночной горшок поставить некуда… С ума посходили, честное слово! Я им кто – волшебник? Старик Хоттабыч?»
Ознакомительная версия.
