– Тихон. Это Мурат!
– Слышу я, слышу, – отозвался Заколов и прильнул к решетке.
– Я только недавно узнал, что ты заперт, – сказал Мурат, словно оправдываясь. – Представляешь, я ее убил!
– Кого? – встревожился Тихон и отшатнулся от окна.
– Два раза в голову выстрелил. Она долго хрипела.
– Кого… ты убил? – еле выдавил Тихон.
В его голове промелькнули женские образы, которые он видел здесь, но всех заслонили по-детски распахнутые глаза Лили, лукаво блестящие под пружинками кудряшек.
– Кого? – испуганно повторил он.
– Как кого? Шиху!
Заколов не сразу понял, о ком идет речь, настолько сильным была его тревога о девушке.
– Зачем? – справившись с волнением, спросил Тихон. Он ясно вспомнил, как губки голодного малыша чмокали под животом белогорбой верблюдицы.
– Она во всем виновата!
– В чем? Объясни подробнее, – Тихон пытался говорить то через одну ячейку решетки, то через другую, будто от этого что-то могло измениться.
– От нее все зло!
– Почему?
– Мне дед рассказал, – веско произнес Мурат и потупился.
– Про что? – Тихон замер в напряжении.
– Про тайник! Он решил, что ты про него знаешь, и поэтому тебе грозит опасность.
Мысли Заколова смешались:
– Подожди, какая опасность? Дед намерен признаться?
– Он многое мне рассказал, и я… я не знаю, что делать.
– Все очень серьезно, – заговорил Заколов и потряс решетку. – Черт! Эта решетка! Можешь открыть дверь?
– Попробую. Я знаю, что у секретарши должны быть ключи от всех кабинетов на случай пожара.
– Только свет не включай. Не будем привлекать внимания.
– Угу, – согласился Мурат и направился в обход длинного здания. Его размытая тень скользнула по окну.
Главный вход располагался с другой стороны. Очень скоро в замочной скважине неприятно заскрежетал ключ.
Тихон удивился, что Мурат успел так быстро пробраться в правление.
– Ну? Получается? – нетерпеливо спрашивал Тихон.
– Угу, – ответили снаружи.
Щелчки внутри замка стихли, тяжелая дверь медленно отворилась. Тихон радостно шагнул в темный коридор.
В следующий момент голова разорвалась взрывом боли, в глазах вспыхнул ярко-красный сгусток пламени, тело безвольно обмякло. Густая мертвая темень как черная дыра медленно поглотила свет и звуки.
Очнулся Заколов от зуда в носу. Голова равномерно билась обо что-то мягкое и теплое, жесткие пахучие щетинки настойчиво толкались в глаза и ноздри. Тихон попытался устранить неприятную щекотку, но руки оказались связанными за спиной. Полноценного чихания тоже не получилось, во рту торчала противная тряпка, набухшая от слюны.
Заколов с трудом сообразил, что его тело перекинуто через спину верблюда. Отяжелевшая голова в такт шагам животного тыкалась в один шерстяной бок, ноги в другой. Рядом слышался тихий разговор на казахском языке.
Мурат! Тихону показалось, что он слышит именно его голос. Как же наивно он доверился ему! Теперь очевидно, что Мурат заодно с дедом-колдуном.
– Шайтан задери эту ленивую скотину! – неожиданно выругался на русском один из говоривших. – Почему мы не поехали на машине?
Казахи часто, особенно когда требовалось выругаться, незаметно для себя переходили на русский язык.
– Машину слышно и видно, а лишние глаза и уши нам сейчас не нужны, – спокойно разъяснил второй собеседник.
Когда путники заговорили по-русски, Тихон узнал голоса. Первый принадлежал водителю Ильясу а второй – председателю колхоза Шакенову. Теперь Заколов понял, что спутал голос Ахана Шакенова с голосом Мурата. У отца и сына, как часто бывает, интонации были одинаковые.
Тихон повернул голову. В ночной темноте он различил фигуру Ильяса, который вел за поводья верблюда. Шаги Шакенова слышались с другой стороны животного.
– А что с Муратом будем делать? – осторожно поинтересовался Ильяс, повернув лицо к собеседнику.
– Отправлю его к родственникам, подальше, – после долгого раздумья тяжело произнес Ахан. – Пусть успокоится.
– А вдруг он проговорится?
– Он мой сын, он будет молчать!
– Ненадежный он, – усомнился Ильяс и вновь уткнул взор под ноги. Некоторое время слышался лишь мягкий хруст шагов по песку да редкий храп верблюда. – А студенты все съехали?
– Да. Я срочно вызвал медслужбу они проверили воду и пригнали автобусы. У некоторых уже проявились признаки дизентерии. Дрищут!
– Правильной водицы я им в бочку подлил, – захихикал Ильяс. – Я видел их кислые поносные рожи, когда привез туда преподавателя.
«Вот так дела! – задумался Тихон. – В лагере уже никого нет! Куда же они меня везут? Да еще тайно, ночью!» Ни одна из версий не внушала даже малейшего оптимизма. Он расслабил уставшую шею. Густые шерстинки вновь ткнулись в нос, Тихон не выдержал и дважды чихнул сквозь ноздри.
Ильяс обернулся:
– Ой, ба-а! Да наш гость проснулся. Может, ему глаза завязать?
– Незачем! Достаточно, что пасть заткнули. Скоро полюбуется на приятных соседей. Они, я думаю, будут рады новичку.
Ильяс громко рассмеялся. Тихон не понял смысла последних фраз, но они ему очень не понравились. Он заизвивался всем телом и рухнул вниз. Падая, успел поджать голову, сгруппироваться и приземлился боком на плечо.
– Ишь ты, задергался, – обернулся Ильяс.
– Посмотри, шею не свернул? – равнодушно поинтересовался Шакенов.
Тихон открыл глаза. Над ним склонилось ухмыляющееся лицо Ильяса.
– Живой, глазами хлопает, – сделал медицинское заключение водитель.
– Глаза, может, и хлопают. А ноги-руки шевелятся? Вдруг он теперь парализованный? Тогда придется вызвать инвалидную коляску, – усмехнулся Ахан.
Тихон испугался такой перспективы и задергал всеми конечностями.
– Ха-ха-ха! Коляску ему! – рассмеялся председательской шутке Ильяс. – Дрыгается. Он у нас крепкий. Змея не кусает, скорпионы не жалят, пес не рвет. Преподаватель баял, что даже водовозка его не стала давить. Заговоренный прямо какой-то!
– Заговоренный, – угрюмо повторил Шакенов. В его устах это слово звучало не издевательски, а уважительно. – Ну-ка, открой ему рот.
Ильяс выдернул тряпку, Тихон облегченно задышал, ворочая уставшей челюстью. Затекшая голова, оказавшись в горизонтальном положении, постепенно приходила в норму.
– Откуда у тебя карта? – Ахан Шакенов наклонился и впился глазами в Тихона.
Над головой председателя колхоза мерцали звезды Млечного Пути. Их свет был добрым, в отличие от темных глаз, где вспыхивали искорки злобы.
Яркая точка прочертила небосвод и погасла. Загадать желание Тихон не успел, а лишь с горечью подумал: сколько неуклюжих поводов придумывает человек, чтобы без лишних хлопот сбылись его мечты. Даже рюмку поднимает – и все об этом. Где-то в море-океане плавает золотая рыбка, которая исполняет любую просьбу, а здесь в степи бродит Шиха. А ведь вчера он тоже мог загадать желание, когда пил ее молоко, вспомнил Тихон. Упустил возможность!
– Откуда карта? – нетерпеливо повторил вопрос Шакенов и склонился еще ниже, окончательно заслонив звезды. В его руках тряслась бумажка со схемой.
Значит, в карманах порылись, понял Заколов. Он прикинул, что если сейчас ударить Шакенова ногой, то можно его сбить. Потом Тихон смог бы вскочить, но связанные сзади руки не оставляли никаких шансов в борьбе с Ильясом, маячившим рядом.
– Сам нарисовал, – объяснил Тихон. – Клад хотел найти.
– Ха-ха! – засмеялся Ильяс. – И без тебя нашли.
– Помолчи! – Шакенов раздраженно осадил водителя. – Почему ты поставил крест именно там?
– Во сне увидел, как древний купец прячет здесь золото.
Почему-то такой ответ вполне удовлетворил Шакенова. Тихон уже давно заметил, что в здешних краях ничему фантастическому не удивляются.
– Ты один туда заглядывал?
– Да, – честно признался Тихон и сразу засомневался, не было ли это ошибкой?
– Кто еще знает про это место?
– Федорчук! Старший сержант милиции Федорчук, – пояснил Тихон, надеясь, что упоминание милиционера расстроит еще неясные, но опасные планы председателя и его водителя. – Завтра он за мной приедет.
– А-а, – Ахан сделал пренебрежительное движение ладонью. – Милиция не верит в твои бредни. А кто еще?
– Больше никто, – тут Тихон схитрил. Он успел о многом рассказать Карасько. – Хватит меня допрашивать! Вы что себе позволяете? Немедленно развяжите! – пошел в наступление Заколов.
Шакенов сделал знак Ильясу. Водитель тут же с ехидной ухмылкой несколько раз серьезно пнул Тихона в бок.
– Кто еще знает это место? – еще раз спросил Шакенов, когда Ильяс сделал паузу.
– Не успел я никому рассказать, – заныл Заколов, изображая страх.
Шакенов распрямился и осмотрелся. Похоже, он потерял интерес к Тихону.
– Вали его на верблюда. Пора. Скоро рассвет, – кивнул Ахан Ильясу.
– Завтра милиция меня хватится! – предупредил Тихон.
