– Алло, слушаю, – усталым голосом произнес он в трубку.
– Владимир Петрович, вы?
– А то кто же! Ты, Борщевский?
– Я, Владимир Петрович.
– Ну, чего там? Какого черта! – наконец Владимир Петрович разглядел циферблат настенных часов.
Было шесть с небольшим. В узкой щели между шторами чуть-чуть серел рассвет.
– Владимир Петрович, у акведука обнаружили…
– Обнаружили-таки?
– То же, что и в прошлый раз.
– В машине? – уже холодея, спросил полковник Сорокин.
– Нет, не в машине, возле сугроба, внизу.
– Возле сугроба.".
– Да, в грязи. А лужа немного подмерзла.
– Кто обнаружил?
– Две женщины, на электричку спешили.
– Задержали их? Откуда звонишь, Борщевский?
– Я уже на месте, за вами выслал машину. Минуть через пять-восемь будет у подъезда.
– Хорошо.
– Чего ж хорошего…
– Бригада выехала?
– Они уже на месте, разворачиваются.
– Никого не подпускай, я выезжаю.
– Есть, Владимир Петрович.
– Чего ж хорошего, капитан, поспать не дали. Лег в два, а сейчас всего лишь шесть. Вот так всегда.
Жена тоже проснулась, села на кровати.
– Очень торопишься?
– Да, очень, – сказал Владимир Петрович, кулаками протирая глаза с тяжеленными, словно свинцовыми, веками.
Затем Сорокин тряхнул головой, сбрасывая дремоту, от которой никак не мог избавиться.
– Я тебе сейчас кофе приготовлю, Володя.
– Приготовь. А я быстро умоюсь, да немного побреюсь. Кстати, дома сигареты есть?
– Есть. Я целый блок вчера купила.
– Вот за это хвалю, молодец. Только тихо, детей не буди.
– Хорошо.
Детьми в их доме считались трое – двадцатипятилетний сын с женой и внуком, которому было три с половиной. Наспех выпив чашку крепкого кофе и даже не успев побриться, полковник сбежал с четвертого этажа во двор, где стояла черная «Волга». Он забрался на переднее сиденье.
– Что, поспать не дали, Владимир Петрович? – осведомился дежурный водитель.
– Не дали, Витя, будь они неладны. Прикончит. бы всех бандитов, вывезти их куда-нибудь в карьер и засыпать бульдозером живьем. И сровнять, чтобы осталось ровное поле.
– Много же вывозить придется, Владимир Петрович, такого карьера не найти.
– Хватило бы, тысяч пять, Витя, вывезти бы, а тогда и другим стало бы не повадно.
– Сталин, Владимир Петрович, уже вывез поболей пяти тысяч, а толку?
– Да, ты прав, наверное, парень, толку с этого мало.
Профилактикой правонарушений заниматься надо, – как-то вяло ответил полковник, понимая, что эти слова – всего лишь дежурная фраза и ни к чему не обязывают. – Включи мигалку и гони поскорее, хочу приехать пораньше.
Машина с мигалкой помчалась, пересекая Москву, даже не приостанавливаясь на светофорах. Водитель Витя лишь изредка слегка сбрасывал скорость. Сорокин за время пути выкурил две сигареты и третья была уже во рту, когда он увидел пять милицейских машин и машину «Скорой помощи» у акведука.
Он плотнее запахнул пальто, надвинул кепку, поправил шарф и, широко перепрыгивая через замерзшие лужи, которые похрустывали под подошвами башмаков, двинулся к сгрудившимся у машины людям.
Навстречу ему шел капитан Борщевский:
– Владимир Петрович, опять Удав объявился.
– Я так и знал. Что-то вчера уснуть не мог, все про него думал. Вот он, сволочь, и всплыл, будь он неладен! Что криминалисты сказали?
– Увозят тело. Тут уже все осмотрели.
– Еще раз осмотрим местность. Нашли что-нибудь?
– Пока ничего положительного.
– Что значит пока, и что значит положительного?
Думаешь, найдем?
– Не знаю. Он ведь никогда следов не оставляет.
– Надо искать.
– Личность установили?
– Установили, Владимир Петрович.
– Ну, и кто?
– Вот тут-то, Владимир Петрович, собака и зарыта.
– Ну, говори же, – жадно затягиваясь и подрагивая от холода, пробормотал Сорокин.
Капитан Борщевский подошел к Сорокину почти вплотную и зашептал:
– Майор ГРУ Штурмин Лев Иванович.
– Майор ГРУ?
– Очень сильный мужик.
– Ты уже сообщил коллегам из органов?
– Да. Здесь сейчас ФСБ будет, представитель ГРУ.
Надо встречать.
– Ладно, я сам этим займусь. Что еще скажешь?
– Лучше поговорите с криминалистами, они в этом…
– Понял, Борщевский, понял, – и Владимир Петрович направился к криминалистам.
Труп Штурмина уже лежал в машине, запакованный в черный полиэтилен.
– А, Владимир Петрович, – сказал старший группы, беззлобно улыбаясь, – и тебя подняли?
– Да, подняли, подняли, Александр. Не одним нам такая собачья жизнь по ночам ездить. Вам-то что, отдежурили сутки и сутки отдыхать. А мне опять на ногах туда-сюда.
– Что скажешь?
– Почерк тот же.
– Убежден?
– Убежден, что это Удав.
– А новенькое что-нибудь есть?
– Есть и новенькое. Наверное, Удав впервые почувствовал слабость. ;
– Как это слабость?
– Вначале убил чем-то острым, проткнул насквозь.
Но сердце, насколько я понимаю, не задел.
– Чем?
– Вполне возможно, острым металлическим прутом. Но это лишь предположение, Владимир Петрович, вскрытие покажет.
– У тебя вечно вскрытие только и покажет.
– Врать не хочу, сочинять не стану, поэтому давай подождем несколько часов.
– Вы его куда сейчас?
– Куда, куда… На стол, конечно. Но мужик, я тебе скажу, Владимир Петрович, здоровый.
– Да уж, вижу, наверное, метр девяносто, да и весит под сто килограммов.
– Да, – согласился криминалист, – ну, а потом?
– А потом, как всегда. Удав его додушил. Еще могу сказать, что мужик, перед тем как его убили, выпил довольно много.
– Даже так?
– Даже так. Но это предварительное заключение, к обеду будет более полная и исчерпывающая информация.
– Надеюсь на тебя, Саша. Давай, разберись как следует.
– Постараюсь, Владимир Петрович. Мы поедем.
– Давайте, ребята.
Подошел Борщевский.
– Я вот что могу сказать, Владимир Петрович, он его сюда притащил.
– Мертвого?
– Да. А затем сбросил вниз вот отсюда, – махнул рукой капитан уголовного розыска Борщевский.
– А следы остались?
– Нет почти никаких следов, женщины все затоптали. Они-то думали, это пьяный лежит в луже, спустились к нему, сердобольные. А это оказался майор Штурмин.
– Все понял, – полковник Сорокин закурил очередную сигарету и закашлялся. – Как мне все это надоело! – пробурчал он, осматривая место, где был найден труп. – Женщин отпустил?
– Жду вашего распоряжения.
– Допроси и отпусти. А если есть возможность, подвези.
– Хорошо, – сказал капитан Борщевский.
* * *
Ровно в два закончилось совещание у генерала Глебова. В конце генерал спросил у Мещерякова:
– Будем отдавать приказ?
– Да-да, – сказал Мещеряков, – мы вчера этот вопрос утрясли. Майор Штурмин согласен, он займет место Забродова.
– Ну, вот и слава богу. Не хотелось бы силой человека заставлять, все-таки работа крайне ответственная.
– Да-да, генерал, – сказал Андрей Мещеряков, покидая кабинет своего шефа.
И тут же прямо в коридоре он увидел офицера, своего помощника.
– Вас срочно к телефону.
– Кто? – спокойно спросил полковник Мещеряков.
– Из Уголовного розыска полковник Сорокин беспокоит.
– Сорокин? – Мещеряков вспомнил немного одутловатое, уставшее лицо полковника Сорокина и улыбнулся. – Интересно, на этот раз чем озадачит? Неужели он все еще думает, что наши люди годятся на роль маньяка?
– Он просил перезвонить.
Мещеряков вошел в свой кабинет, но тут же на столе у него зазвонил телефон.
– Алло, слушаю!
Голос был женский и Мещеряков не сразу понял, кто его беспокоит.
– Это Варвара, жена Штурмина.
– А, Варвара! Могу обрадовать. Как там, кстати, Лев?
– Никак, – сказала Варвара.
– В смысле?
– Его нет.
– Как это нет? Не понял…
– Он не ночевал дома. Я уже вам звонила.
– Я был на совещании?
– Да, два раза набирала – утром и потом еще через два часа. Вы извините, конечно.
– Лев не ночевал дома?
– Я волнуюсь.
– Не волнуйтесь, всякое бывает.
– Не бывает. Никогда такого не случалось, он всегда предупреждал.
– Ну, знаете ли. Варвара, может, он у Забродова засиделся?
– Как это засиделся? Такого не может быть. Что, у Забродова нет телефона?
– Конечно же, есть. Но, знаете ли, мужская компания…
– Вы мне голову не морочьте, какая мужская компания? Может, вы его в командировку отправили?
– Нет, что вы. Варвара, никаких командировок.
– Не знаю…
– Я уточню, перезвоню. Не волнуйтесь, никуда Лев не денется, он же без вас, как иголка без витки.
Мещеряков поморщился:
«Вот еще не хватало! Майор ГРУ и проблемы с женой, не хватало еще мне в этом разбираться», – Варвара, я перезвоню, – Мещеряков положил трубку и тут же, абсолютно без паузы, телефон зазвонил пронзительно и зло.
