— Вы еще в минувший вторник это знали? — посмотрев на банкира, спросил Андрей. — Помнится, вы говорили, что торг, скорее всего, произойдет или в каком-то антибском шале, или же на борту морской яхты.
— Как видите сами, Андрей, они думают, что целиком контролируют нас, а события тем не менее развиваются планово.
«Успеет ли Рейндж подтянуться? — с тревогой подумал Бушмин. — Хорошо, что еще Подомацкий вскрыл тайник... Там есть все, что нужно».
— Значит, так, Георгий, — сказал он, обмозговав ситуацию. — Если господа Борткевич и — предположительно — Голубев попытаются забить вам...
— Нам, — уточнил Захаржевский.
— "Стрелку" на своей яхте...
— То? — Жорж бросил на него вопросительный и в то же время пристально-изучающий взгляд. — То что мне им на это сказать?
— Соглашайтесь, — после небольшой паузы сказал Бушмин. — Но при условии, что яхта будет стоять у причала либо — этот момент, если возникнет такой вот вариант, оговорите оч-чень жестко — не должна выходить за пределы здешней бухты! И еще...
— Да, Андрей?
— Тяните с переговорами до вечера среды — это минимум! А то и до четверга! Поверьте мне, Георгий, на этот раз на кону будут стоять уже наши с вами собственные жизни.
Глава 30
Кто смерти не боится, того пуля сторонится
Игорь Борткевич позвонил Захаржевскому во вторник, ближе к вечеру. Сказал, что хочет переговорить с ним по известному им обоим делу. Жорж предложил нефтянику подъехать в Антиб и провести встречу в его апартаментах в отеле «Мэридин». Тот отклонил прозвучавшее из уст банкира предложение и заявил, что готов вести переговоры лишь в таком месте и при таких условиях, которые сочтет безопасными.
Захаржевский, что было довольно неожиданным для Бушмина, сказал примерно следующее: «Ну и хрен с тобой, Игорь! Или будет по-моему, или не будет никак!»
Борткевич после паузы сказал, что ему нужно подумать, и пообещал перезвонить.
Во вторник вечером, перепоручив Захаржевского заботам «бодигарда» Ники и шпионки Саши, — банкир весь этот день вообще не выходил за пределы отеля, где имелась своя служба безопасности — Андрей наконец смог встретиться с прибывшим в Антиб около четырех пополудни Мокрушиным.
Рейндж ожидал его на окраине городка, в небольшом шале, арендованном при посредничестве резидентуры СВР[15] еще в 2002 году с правом пролонгации аренды каждый год.
Здесь, в подполе шале, когда-то, еще до появления на Ривьере Бушмина и К°, был оборудован тайник. Там находилось то, что нельзя было держать на виду, — три пистолета, кроме «беретты М-93Р», которой Леша Подомацкий уже попользовался в разгар «куршевельской разборки» (то есть прежде их здесь было четыре), два «глушака» к пистолетам, три портативные рации и отдельно питание к ним, два автомата «хеклер и кох», запасные обоймы ко всем системам, патроны и разная полезная мелочь, вроде светомаскировочного фонаря и стреляющего ножа без маркировки страны-изготовителя. Еще кое-какое оборудование, которым можно обладать вполне легально, — вроде оборудования для «дайвинга» — хранилось в отдельной комнате, за металлической дверью с замками «мультилок».
* * *
Друзья обнялись, похлопали друг друга по спинам, затем Бушмин сказал:
— Я рад, Рейндж, что прислали именно тебя.
— Я тоже рад тебя видеть, Кондор.
— Ну, как у тебя дела, Володя? Вижу, оклемался на сытных харчах «кремлевки»?
— Да меня уже дней десять как выписали.
— Успел, наверное, чуток расслабиться?
— Да, просто офигенно! — Рейндж криво усмехнулся. — Я даже за малым не «женился»...
— Вот как? — удивился Андрей. — А кто невеста?
— Да есть такая одна, из наших, стажерша.
— Хороша хоть собой?
— О-о, да-а-а... красавица! Особенно сейчас она классно выглядит, с «фингалами» и переломанными ребрами.
— Гм... Так ты, значит, не особо-то и расслаблялся после выписки из ЦКБ?
— А то ты не знаешь нашу «родню»! Пахал я все эти дни, Андрюха, как «папа Карло».
— Понятно, — сказал Бушмин, протягивая другу сигарету и угощаясь из пачки сам. — Я так понимаю, что все эти дни «родня» пробивала структуры, а также отдельных лиц, засветившихся на крышевании бизнеров из «Ространснефти?»
— Эти деятели тоже не сидели сложа руки. — Рейндж криво усмехнулся. — Резко замутили ситуацию и даже попытались перевести «стрелки» на нашу контору.
Он поведал товарищу то, о чем, в свою очередь, рассказал ему Шувалов накануне отправки в нынешнюю забугорную командировку (о многом Мокрушин, конечно, и сам уже догадывался, да и Бушмин тоже кое-что просек). Отдел «специальных программ», или, как его зовут иначе, «спецотдел» — в котором служат такие деятели, как Лещенко и ныне уже покойный Антон Фадеев, был создан в середине девяностых годов прошлого столетия и функционирует практически автономно, в режиме строгой секретности. Зона ответственности этого подразделения — безопасность в сфере нефте— и газодобычи, предотвращение терактов на магистральных трубопроводах и нефтеперерабатывающих заводах. В целом этот спецотдел справлялся с поставленными перед ним задачами: крупных терактов на курируемых объектах в последние годы не было. Но со временем некоторые «оборотни», такие, как Лещенко, вкупе с некоторыми бывшими сотрудниками спецслужб, перешедшими в частные структуры, принялись «крышевать» нефтяников, прежде всего руководство компании «Ространснефть», заставляя их делиться. Сейчас, в свете последних событий, ими также вплотную занялась служба собственной безопасности ФСБ. Что же касается самого Лещенко, то он, словно предчувствуя скорый арест, успел куда-то скрыться...
Андрей, в свою очередь, рассказал о своих проблемах, в том числе и о Султыбекове, с которым у него была стычка в Куршевеле.
— Так ты говоришь, Володя, что должны подъехать еще пара мужичков из резерва резидентур ГРУ? И что в активной фазе их использовать не рекомендуется? Гм...
— Может, на что и сгодятся?
— Может, и так. Ты с ними здесь уже контачил?
— Нет, не успел. Когда переговорю с тобой, Андрей, тогда прозвоню им по телефону, узнаю, где и как они устроились, и договорюсь с ними о встрече.
— Добро, Рейндж. Ну, а сейчас я обрисую тебе общую ситуацию и познакомлю тебя с кое-какими наметками на будущее.
* * *
В среду, в четыре пополудни, последовал еще один звонок от Игоря Борткевича.
На этот раз Захаржевскому удалось выйти на компромиссное решение. «Стрелка» по обоюдному согласию была забита на нынешний вечер, на десять часов, в Антибе, но не в отеле «Мэридин» или в ином другом отеле, а на борту яхты, которая в указанное время встанет на якорь не далее, как в одном кабельтове от причала "В", или «Браво», если пользоваться морской терминологией.
Борткевич сказал по телефону, что, кроме него, на яхте будет еще один держатель доли, который тоже хочет поучаствовать в переговорах, и один охранник. Захаржевский, следовательно, тоже может взять с собой одного человека, но это — максимум. Меры предосторожности следующие. Без четверти десять вечера от яхты отойдет катер, с которого на берег высадятся двое мужчин, помогавших управляться с яхтой; ключ зажигания они оставят в замке. В это же время Захаржевский — один или же максимум с одним сопровожатым — должен прибыть на причал, то есть он должен появиться там примерно в 21.50 по местному времени. Ну а далее Жорж должен воспользоваться тем же катером, что высадил на берег команду, и уже на нем перебраться непосредственно на яхту...
Любое нарушение их договоренности, предупредил Борткевич, в особенности же появление возле причала «Браво» каких-нибудь подозрительных личностей, приведет к срыву переговоров.
На вопрос банкира, к чему все эти навороты и сложности, нефтяник заметил, что у него есть основания поступать именно так, а не иначе.
Захаржевский взял небольшую паузу на размышления — он посмотрел на находившегося рядом Андрея, и тот согласно кивнул, после чего сказал:
— Ладно, Игорь, можешь грести к берегу! В указанный тобой срок я вместе со своим сотрудником буду на месте.
* * *
Бушмин и Захаржевский подъехали к эллингам — на взятом в аренду джипе «Лексус» — минуты за три до указанного им срока.
У них на глазах из катера, причалившего к стенке ближе к основанию пирса, вышли двое мужчин, одетых в легкие куртки и бейсболки; один держал дорожную сумку в руке, у другого его сумка свисала с плеча.
Эти двое прошли мимо, не обратив, казалось бы, никакого внимания на припарковавшийся рядом с причалом «Браво» джип и на его пассажиров.
— Все, выходим! — сказал Андрей. — Время...
Андрей запер джип, механически щелкнув брелоком, активировав сигнализацию и охранные системы «Лексуса». Перешагнули с причала на корму катера: вначале Жорж, в руке у которого был портфель из кожи нильского крокодила, а затем Бушмин, у которого при себе сейчас не было никакого оружия, кроме собственных кулаков и серого вещества, упакованного в черепную коробку.