четверо: двое снизу и двое сверху. Наверняка кто-то остался снаружи, на подстраховке – на случай, если он, Сиверов, попробует выпрыгнуть из окна.
– Готово. Я свою часть выполнил.
Один из противников начал спуск по правой лестнице, другой поднимался по левой. Голоса зазвучали еще миролюбивей.
– Теперь закрой дверь в коридор. Отойди от нее на пять шагов и встань лицом к окну. Извини, но руки придется положить за голову. Для меня это тоже было бы непросто, но я бы смирился.
– Мы тебе принесем, если захочешь, официальные извинения.
– Да ладно уж, – тем же примирительным голосом ответил Глеб. – Одно дело делаем.
Он выполнил все предписания и даже перевыполнил. Отошел от порога дальше, чем требовалось, почти к самому окну. Если снаружи не выстрелили с самого начала, значит, и теперь не выстрелят.
С разных сторон два человека стали приближаться по освещенному коридору. Увидев на полу пару «TT», они не прибавили шагу. Один вообще вскоре остановился, другой стал двигаться еще медленнее. Шаги иногда могут много сказать об осанке идущего. Глеб отчетливо представил чуть отклоненный назад корпус, прижатый к туловищу локоть правой руки и «пушку», снятую с предохранителя.
Лучше бы дверь распахивалась наружу в коридор. Но ничего, внутрь так внутрь. Противник начал немного нагибаться. Подбирать оружие он будет левой рукой, не глядя. Правой в это время будет целить в прикрытую дверь. Оба пистолета сразу прихватит с пола, чтобы не задерживаться в неудобной, не самой боевой позе.
Чем сейчас занят его напарник? Наверное, тоже целит в пространство, откуда может выскочить Глеб. Левой держит возле уха включенный мобильник, чтобы моментально узнать от наблюдателя извне новость о перемене позиции гостя.
Пора. Упершись подошвой в батарею, Глеб резко толкнулся назад. Делая сальто в воздухе, он развернулся лицом к выходу. Приземлившись, снова толкнулся, чтобы вторым прыжком окончательно преодолеть расстояние до двери и ударить в нее обеими ногами.
Все эти движения заняли не больше секунды. Дверь с треском вылетела, сорванная с петель. Ударила нагнувшегося противника по голове, опрокинув его и оглушив.
Второй услышал по сотовому предупредительный возглас точно в тот момент, когда и так все понял. Он успел нажать на спусковой крючок, но Слепой, вылетая вслед за выбитой дверью, прогнулся в воздухе, как прыгун в высоту, – пуля пролетела почти на полметра выше цели.
Глеб рассчитал падение, и пальцы сразу ухватили его собственный «TT». Дуло с насадкой уже смотрело в нужную сторону, времени целиться не было – противник второй раз жал на спусковой крючок. Глеб просто поймал нужную фазу в движениях своей руки и успел выстрелить первым.
Противник сделал свой выстрел с едва уловимым опозданием, когда пуля уже попала ему в голову. Мышечная конвульсия чуть сбила прицел, и пуля ударила в стену, хотя на этот раз «просквозила» гораздо ближе к цели, чем в первый. Возможно, третья попытка оказалась бы еще более удачной, но шанса на нее противник Сиверова не получил.
Вскочив на ноги, Глеб побежал к лестничной площадке. Ему нужно было вырубить свет не только здесь, в коридоре, но и во всем здании. Поэтому он не стал трогать автоматический выключатель на щитке. Выстрелом в упор он перебил силовой провод у самой клеммы так, чтобы оголенный конец замкнуло на «землю». От короткого замыкания посыпались искры, и весь дом, включая коридоры, надежно погрузился в темноту. Теперь Глебу не было равных.
Глава тридцать третья
– Твою мать! Брателло! – крикнул Поручик.
Стоявший неподалеку Вирус тоже приник к щели между досками и успел увидеть знакомое лицо. Через секунду Брателло пропал из поля зрения, хоть и катил на велосипеде не слишком резво.
Немедленно доложили Плащу, ожидая, что тот отдаст команду догнать водителя как можно быстрей. Может, не сразу затащить его на «объект номер два», но по крайней мере назвать место, объяснить, как и когда лучше попасть к своим.
Плащ отреагировал совсем не так. Услышав о Брателло, он нахмурился и молча кивнул.
– Рвануть за ним? – уточнил в недоумении Вирус. – Будет сейчас болтаться в непонятках. Еще захомутают.
Плащ дал знак подождать и отправился к себе, побыть в одиночестве.
– Что с ним? – спросил Вирус у Поручика.
Тот пожал плечами. Вскоре уже вся команда знала о появлении на горизонте пропавшего приятеля. Значит, все-таки жив и на свободе. Сообразил, что все остальные переехали в Пушкино или носом ткнулся в опустевшее убежище.
Никто не понимал, почему Плащ не отдал команду догнать Брателло. Один только Сыч заявил:
– Шеф знает, что делает.
– Чего он, по-твоему, ждет?
– Ничего. Он вообще не собирается приглашать сюда водилу.
– То есть? А если прихватят человека?
– А если уже прихватили? Если он раскололся насчет Пушкино, и его теперь заставили кататься по улицам в расчете на нашу братскую солидарность?
– Ждут, когда мы среагируем? – нервно облизнул губы Вирус.
– Сообразил наконец. А шеф сразу понял. На то он и шеф.
– Можно ведь как-то определить, подстава это или нет.
– Ты можешь, глядя в щелку?
– Не знаю.
– То есть не можешь. Значит, рисковать нельзя.
– Пусть шеф меня выпустит, я разберусь – с этой инициативой Бубен немедленно отправился «на прием».
Его предложение не вызвало у Плаща никакого энтузиазма.
– Сейчас не до жиру.
– Тогда как? Вдруг ребята снова его заметят под окнами?
– Никак. Терпеть.
– Ты серьезно думаешь, что Брателло могут водить на веревочке?
Плащ ничего не ответил. Только взглянул в упор на Бубна, отчего рыжие искры в его глазах быстро погасли. Бубен явственно ощутил холодок, исходящий от шефа, от его массивного и гладкого, будто выточенного из мрамора, лица, – тот холодок, который мог бы
