Теперь надо было исчезнуть.
Глава тридцать четвертая
Преодолев расстояние до Пушкино, Брателло спрятал угнанный мотоцикл, но очень скоро понял, что кружить по окраинам пешком силенок не хватит. Рана на плече горела огнем, хотя снаружи, под рубашкой, заметно было лишь небольшое утолщение от бинта.
Отдыхать он не хотел – время было против него, состояние раны ухудшалось. Пришло в голову обзавестись «великом» – чтобы тихо, не спеша «рассекать» по улицам, не надо даже педали слишком рьяно крутить.
Брателло отлично понимал, что здесь, в Пушкино, поблизости от своих, даже окурок не стоит бросать мимо урны. Не может быть и речи о том, чтобы увести чужой велосипед. Деньги в кармане есть, хватит на простенькую «раскладушку». Продают ли такое в этой подмосковной дыре?
Оказалось, не проблема. В городе имелся свой рынок, где можно было приобрести все что душе угодно.
Начались «круги почета» – неспешные, плавные. Движение на улицах было вполне провинциальным, и Брателло мог глазеть по сторонам, пытаясь распознать «объект номер два» среди вереницы жилых и нежилых строений. Критериев отбора у него в распоряжении было не так уж много. «Объектом» мог оказаться дом, совершенно непохожий на «объект».
Конечно, Брателло рассчитывал, что его заметят. Свистнуть не свистнут, рукой не махнут, но должны послать вдогонку Поручика или Бубна. По этой причине катил он медленно и не менял направление резко.
Время шло. Несколько раз у него начинала кружиться голова, радужные мошки принимались мельтешить перед глазами. Прислонив велосипед к фонарному столбу или кирпичной стене, он ненадолго спешивался. Пытаясь стряхнуть полуобморочное состояние, делал вид, будто кого-то ждет.
Вдруг он увидел впереди спину человека в грязной футбольной майке с девятым номером на спине. Человек быстро шел вперед – сутулый, с перекошенной шеей и вывернутой ступней, он продвигался нелепыми движениями, как ракообразное по морскому дну. Если б не боль от загноившейся раны, Брателло бы наверняка улыбнулся нелепому виду спортивной одежды на калеке.
Этот убогий не имел ничего общего с Бубном, но слишком уж он живописно выглядел. Брателло хорошо знал манеру товарища маскироваться и внимательнее пригляделся к кривой спине. Человек свернул направо. Поравнявшись с этим местом, Брателло увидел узкий проход между двумя заборами, очень похожий на тот замусоренный проход, где начинался подземный лаз в убежище.
Теперь он окончательно уверился, что роль калеки в майке футбольной звезды талантливо исполняет Бубен. Товарищ все делает правильно – уводит подальше от посторонних глаз, чтобы передать адрес и объяснить, когда и как лучше проникнуть на «объект».
Калеки нигде не было видно. Брателло резко ускорился и успел ухватить взглядом грязно-белую майку, перевалившуюся через кирпичный забор. Быстро, однако, рванул этот «убогий», не всякий здоровый в состоянии так резво стартовать.
Перекидывать велосипед через высокий, почти трехметровый, забор раненому было не по силам. Да и зачем? Сейчас он перемолвится словом с Бубном, узнает, что к чему, и перелезет обратно.
Кое-как замаскировав велосипед в кустах, Брателло подтянулся одной рукой и тяжело перевалился на ту сторону забора. Из небольшого ангара резко пахло подсолнечным маслом. Похоже, здесь находилось какое-то небольшое частное предприятие, где продукт разливали по пластиковым бутылкам.
Брателло огляделся по сторонам. Никого не видно, в выходной здесь не работают. Эйфория была такой сильной, что плечо перестало выкручивать от боли. Он направился в сторону ангара – тот оказался закрытым на висячий замок. Обойдя ангар, Брателло заметил грязно-белую майку. Бубен снял ее с себя и бросил. Наверное, использует как ориентир, чтобы направить товарища к нужному месту.
Приблизившись, Брателло поднял майку с девятым номером и знаменитой фамилией на спине. Рядом из земли выступала широкая задраенная горловина – видимо, масло сливалось вначале в закопанную цистерну, а уже оттуда подавалось на розлив.
Не обнаружив на майке ничего интересного, Брателло поднял глаза и тут на периферии зрения вспыхнула и погасла одиночная яркая мошка. Она была чуть крупнее прежних, и ее появление сопровождалось тихим отчетливым звуком.
Пуля пробила Брателло лобную кость над бровью, он рухнул с футбольной майкой в руках…
* * *
Вернувшись в загородный дом, Катя Левитина неожиданно застала там мужа. При своей феноменальной работоспособности он даже по выходным отправлялся в город, в свой рабочий кабинет в отреставрированном особняке девятнадцатого века – небольшом трехэтажном здании московского филиала банка «Da Vinci». Воскресный день отличался только тем, что Михаил не засиживался допоздна, возвращался гораздо раньше.
Не поинтересоваться причиной было бы очень странно:
– В кои-то веки… Что случилось, ты хорошо себя чувствуешь?
Зазвонил мобильный. Не оборачиваясь к жене, Левитин утвердительно кивнул в ответ и стал давать подробные указания кому-то из подчиненных. По всему чувствовалось, что на работе его ждали; значит, у него были веские причины остаться дома.
Катя хотела выйти из столовой и отправиться на кухню. В воскресенье здесь не хлопотал повар – будучи любительницей кулинарных экспериментов, она сама готовила какое-нибудь новое экзотическое блюдо. Не прерывая разговора по телефону, муж сделал ей знак рукой остаться.
Катя подошла к окну и бросила взгляд наружу, проверяя, не просматривается ли отсюда, из столовой, место ее встречи с незнакомцем. Конечно, нет – и тогда и теперь внушительный выступ надежно скрывал это место.
Окончив разговор, муж в некоторой задумчивости подошел к двери, захлопнул ее и закрыл на ключ. Катю бросило в жар – с какой стати? Важный разговор? Чистое совпадение или…
Едва муж обернулся, ей сразу же стало ясно: о совпадении не может быть и речи. Черты Левитина искажала с трудом сдерживаемая ярость, жена еще не видела его таким.
– Есть желание чем-то поделиться? – процедил он сквозь зубы.
– Конечно, – бодро ответила Катя. – Мы с тобой давно не проводили время вместе, когда впереди целый день. Когда тебя никто не ждет, и мы никого не ждем.
– Тогда вперед, я тебя слушаю, – усевшись в кресло, он сцепил пальцы, выставив вперед
