кричать. Хорошо? Ты сможешь помочь своему брату, когда все кончится. Скоро тут будет карета и милиция, а сейчас твоя главная задача — выжить. Если мы останемся здесь, он рано или поздно доберется сюда. Меня — застрелит, а тебя, скорее всего, возьмет в заложники.
Девушка пару мгновений просто глубоко дышала от страха, а потом среагировала, закивала, буду мол, молчать.
— Так, хорошо. Видишь вон ту машину, спереди? Белый жигуль.
— Да, вижу, — прошептала она.
— Я отвлеку его, а ты беги и прячься под ней, ясно?
— У-угу… Ладно… — Задыхаясь от страха, пробормотала девушка.
Я снова оглянулся посмотреть, где бандос. Мужик был за две машины от нас.
Стрельба внутри еще не прекращалась, и шандарахнула особо длинная очередь. Мужик аж присел.
— Пошла! — Шепнул я Наташе, и та метнулась к жигулям.
Она полезла под машину, но блестящая дутая куртка не дала ей втиснуться. Девчонка засуетилась и села на колени, чтобы ее снять.
Наблюдая поочередно за ней и за мужиком, я понял, что если ничего не сделать, то она не успеет. Когда он продолжил дергать двери и приближаться, я решился и выскочил из-за машины.
— Стой-стой! — Сразу поднял я руки в примирительном жесте.
Мужик аж подпрыгнул, наставил на меня пистолет и, нервно оборачиваясь к кабаку, покривился от боли.
Кстати, я не видел на нем крови или огнестрельных ранений. Левая рука торчала вниз и немного назад. Торчала она неестественно, и я решил, что бандос получил где-то вывих плеча.
— У меня есть машина! — Крикнул я, когда он наставил на меня ствол своего пистолета Макарова. — Не стреляй! Тебе ведь машина нужна, да?
— Ключи сюда, быстро! — Заорал он и оскалил щербатый рот. Это придало его неприятному скуластому лицу злобное выражение.
— С такой рукой ты далеко не уедешь, — покачал я головой. — Вывих. Отсюда вижу. Тебе будет тяжело сидеть, а ни то, что ехать.
Мужик застыл на месте и нахмурил брови под крупным надбровьем.
— Врач, что ли? — Спросил он.
— Да, — солгал я.
— Вправить сможешь?
— Да, но не здесь, — снова солгал я.
— Это твоя машина? — Он указал взглядом на пятерку.
— Да.
— Чего тебе надо? Нахрена выскочил?
— Я слышал, как ты пристрелил того. А я хочу пожить еще.
— Ладно, давай. Только без глупостей, — сказал он и бросился к пассажирской.
Когда я открывал машину, видел, как он держит меня на мушке, уперев пистолет в стекло своей двери. Забравшись внутрь, я тут же дернул кнопку открытия пассажирской, и бандос быстро ввалился в салон.
— Двигай-двигай!
Я завел двигатель и, врубив скорость, выжал газ. Задние колеса прокрутились, свистнула резина, и я тронулся вперед, пошел в резкий поворот и дал газу со стоянки. По ходу движения бросил взгляд под Москвич, туда, где должна была прятаться Наташа. Рядом с машиной валялась ее куртка, а в темноте, под днищем я заметил живое шевеление. Она успела.
* * *
За несколько дней до перестрелки в Подсолнухе.
Сразу после встречи Кулыма с Летовым.
Кулым сел в машину, захлопнул дверь. Он посмотрел на Косого, что сидел рядом, на заднем сидении. Его жутковатый глаз привычным делом подрагивал и в темноте салона выглядел как черноватое дрожащее пятно.
— Двигай, Сеня, — сказал Кулым водителю.
— Куда, босс?
— Довезем Вячеслава Евгеньевича, куда ему нужно, а потом домой. Слава, куда тебе нужно?
— Давайте в Павлин, — кратко ответил Косой.
— Сеня, в Павлин.
Двигатель мерса мягко заурчал, и машина покатилась назад, чтобы вновь встроиться в слабый поток машин.
— Ну так че, Слава, на чем мы там остановились?
— На том, что Иван Павлович шлет вам в качестве жеста доброй воли важную информацию. Пусть в нашей хм… компании сейчас некоторые разногласия, но он верит, что мы их преодолеем и потому попросил выяснить для вас кое-что, что было бы вам очень интересно.
— И что же передает мне Седой?
— Михайловский, больше известный как Михалыч, в конце недели будет вместе со своими приближенными членами ОПГ отмечать некий праздник. Скорее всего, день рождения. Свой или кого-то близкого. Они соберутся в баре «Подсолнух», что по Ефремова. Я думаю, вы знаете, что делать с этой информацией.
— А доказательства? — Кулым хмуро глянул на Косого.
Взгляд Косого был холоден, но нотка недоверия, с которой прозвучал голос Кулыма заставил нездоровый глаз дернуться и посмотреть резко влево.
— Конечно, они есть.
Косой потянулся в карман и достал несколько фотографий, сделанных на полароид. Кулым включил в салоне свет и стал перебирать фото.
— Вот, это Михалыч.
— Я знаю, как выглядит эта сволочь, — как-то беззлобно проговорил Кулым.
— Хорошо. Вот он у Подсолнуха. Вот на этом фото он и его люди. Кажется, это Куба и Палец. Тут он разговаривает с неким мужчиной. По моим сведениям, с хозяином Подсолнуха. Договаривается о вечере. Вроде, банда Михалыча крышует это заведение.
— Сученыш со Старой Станицы далеко забрался, — сказал Кулым.
— Он активно развивает свою Банду. Есть информация, что Михалыч тренирует группу киллеров, чтобы продавать их услуги в будущем. Точное количество людей в отряде убийц сейчас сказать не могу, но именно они тогда расстреляли Грааль.
— Амбициозный сукин сын. Ну ничего, я подрежу ему крылышки.
Когда Сеня довез Косого до Павлина, и тот ушел, Кулым решил сделать еще один звонок. Почему-то ему не хотелось разговаривать при Косом. Кулым ему не доверял. Он не доверял так же и Седому, впрочем, как и Комару со Сливой. Время верить ушло. Настало время проверять.
Кулым достал свой сотовый и набрал номер. Стал слушать гудки.
— Да, Марат Игоревич, — ответили на том конце.
— Алло, Ваня. Я тут тебе сейчас привезу кое-какие фотки. Подброшу кое-какую информацию. Проверишь, понял?
— Понял. А что потом, Марат Игоревич?
— Если все хорошо, будем Михалыча валить.
* * *
За пять минут до перестрелки в Подсолнухе
— Хватит мне муру втирать! — Закричал Михалыч, за кружкой пива, — ты на прошлых выходных бухал, тебе щас не положено!
— Ну че ты, Михалыч? — Обиделся Куба. — Верни кружку.
— Спорт, спорт и еще раз спорт! Надо быть сильным, иначе будешь мертвым!
Внутри бара гудела музыка. Звучала песня Апиной «Леха»:
Ой, Леха, Леха!
Мне
