– Кокетничает! – подтвердила Вера. – Когда мы ехали сюда, он говорил: сейчас ты увидишь настоящее шоу под названием «Разоблачение зарвавшейся дряни».
Кирилл с удивлением глянул на Веру. С ней происходило что-то невообразимое: губы девушки дрожали, глаза горели мстительным огнем. Она была похожа на боксера, готовящегося в последнем раунде добить своего противника.
– Помолчи, – тихо посоветовал ей Кирилл.
Ирина не смогла скрыть, что слова девушки ее задели.
– Вы рано начали веселиться, – сказала она. – Самое смешное наступит тогда, когда на вас наденут наручники.
Она вовремя успела повернуться к Вере спиной: в нее полетел снежок, а затем раздался язвительный смех.
– Воровка! Убийца! – вслед Ирине кричала Вера.
Кирилл не без труда затолкал ее в машину, сел сам и загнал «Лексус» во двор, на почтительном расстоянии объехав труп Земцова.
– Ты не горячись, – предупредил он Веру, лицо которой полыхало, словно после бани. – А получше следи за Вешним, иначе Ирина перережет ему горло.
– Не успеет, – легковесно ответила Вера.
Вешний то ли в знак согласия со словами Кирилла, то ли возражая ему, замычал и задергался. Вера повернулась к нему и стала гладить его по кудрявой голове.
– Вихрастый ты мой! – нежно говорила она. – Измучился, по свободе истосковался. Наверное, писать хочешь? Пообещай, что признаешься во всем, и мы сразу выпустим тебя в туалет. Ты только представь, какой он хороший, уютный, с замечательной круглой дыркой в полу…
Вешний одобрительно мычал и энергично кивал.
Белкин, сидящий в беседке, спокойно наблюдал за машиной. Он грыз семечки, которые методично вынимал из кармана пуховика, и сплевывал шелуху во все стороны. На его лице отразилось удивление, когда из машины вышел Кирилл, но он не приветствовал его и не пошел к нему.
Ирина шла по ноздреватому снегу, перешагивая через лужи, и нервно разговаривала по мобильнику с дежурным по отделению милиции:
– …вы хорошо поняли, что я вам сказала? Я не знаю, где он болтался и что делал, но машина изуродована до неузнаваемости! Кроме того, бесследно исчез мой водитель, и я склонна предположить самое худшее… При чем здесь гибэдэдэ? Здесь сплошная уголовщина, вы понимаете меня? Может, с вами по-английски изъясняться?..
Она в сердцах сплюнула и швырнула мобильник в раскрытый саквояж.
– С ума все посходили! Милиция вообще не хочет работать!
Кирилл подошел к Белкину.
– Здорово, – сказал он, протягивая руку.
Белкин отреагировал на появление Вацуры так, словно они расстались только что и при весьма заурядных обстоятельствах:
– Здорово. Семечек хочешь?
– Люда где?
– Спит.
– А эти двое здесь?
– Кто?
Кирилл видел – Белкин ведет себя не вполне нормально.
– Что-нибудь случилось? – уточнил Кирилл.
– Да как тебе сказать, дружище… Сказать, что что-то случилось, – значит не сказать ничего.
Вера в вольной позе стояла у машины, опираясь на раскрытую дверь. Ирина, проходя мимо, не преминула сделать замечание:
– Убери свою грязную ногу с порожка!
– Ага, – радостно ответила девушка. – Спешу и падаю!
– Шлюха!
– А ты воровка и убийца. – Быдло!
То ли желая поскорее прервать обмен оскорблениями, то ли опасаясь получить очередной снежок в спину, Ирина участила шаги, зашла в дом и в ярости захлопнула за собой дверь. Нарочно громко стуча каблуками, она прошла мимо дивана, на котором лежала Люда, и стала подниматься по лестнице.
– Ты еще не опухла от сна? – кинула она, хотя видела, что Люда не спит, ее глаза открыты.
Зайдя в комнату, в которой провела последние часы, Ирина заперла дверь на ключ, швырнула саквояж на кровать и стала ходить от двери к окну и обратно.
«Почему Самарский не позвонил? – подумала она, взглянув на часы. – Все сроки вышли. Ждать уже нет смысла…»
Она извлекла из саквояжа ноут-бук, села за стол и запустила загрузку. Вскоре через Интернет она вышла на электронную почту. Проверила поступления в свой электронный ящик… О! Всего два часа назад пришло письмо от главбуха. Короткое, всего полстранички, но прочитать с ходу невозможно – письмо закодировано… Ее сердце бешено колотилось. Руки шарили по карманам шубы в поисках сигареты… Где же этот чертов дешифратор? Почему все так долго загружается?
Ноут-бук тихо трещал, шуршал своим электронным мозгом. Ожидая, пока машина расшифрует текст, Ирина встала из-за стола и снова начала ходить по комнате. Каблуки громко стучали по деревянному полу. Воздух наполнялся табачным дымом… Вешний – урод, дегенерат! Как он мог позволить Вацуре найти себя, связать, как веник, и привезти сюда?! Он ведь собирался сбежать куда-то в Крым… Ну да! Говорил: «Пиши на ялтинский главпочтамт». Какого черта он до сих пор околачивался в поселке?
Она подошла к саквояжу, вынула записную книжку, оттуда – сложенное вчетверо признание Курги и поднесла к нему пламя зажигалки. Держала перед глазами маленький факел и скрипела зубами от досады.
Ноут-бук тихо пискнул, объявляя об окончании дешифровки. Ирина подошла, склонилась перед экраном. «Ирина Юрьевна! Без всякого сомнения, именно по чьей-то наводке Самарский был задержан в Шереметьеве. На втором допросе он раскололся и стал давать показания против вас, мол, это деньги „Титаника“, которые вы приказали ему нелегально вывезти за границу. С ордером на обыск в офис нагрянула целая банда ОМОНа. Унесли сервер с базой данных и всю документацию. Все, о чем вы писали мне, я успел сделать, и теперь следователь получит полное и достаточное доказательство того, что меченые купюры принадлежат лично Самарскому и получены они им три года назад в „Титанике“ в качестве процента от своего вклада. Ему грозит до пяти лет за контрабанду. Не беспокойтесь, у следователя нет никаких оснований подозревать вас. Проблема мне видится в другом: откуда произошла утечка информации? Кто узнал, что у нас есть меченые доллары, и настучал об этом в органы? Будьте внимательны к тем, кто сейчас рядом с вами. Интуиция подсказывает мне, что это сделал кто-то из тех, кто вас в данное время окружает. Герман».
Ирина выпрямилась и кинула окурок в пепельницу. Усмешка, более похожая на гримасу, исказила ее лицо. Интуиция, видите ли, подсказывает ему! Да она уже давно знает, что настучал Земцов! Если бы не была уверена, то не стала бы поручать главбуху найти меченые баксы и, конечно, не отправила бы Самарского в Амстердам. Только на один вопрос у нее нет ответа: когда и как Земцов успел сообщить в органы? Ведь он все время был у нее на глазах! Он не мог позвонить, потому что у него не было мобильника; не мог отправить письмо, потому что у него не было голубя; не мог послать в поселок курьера, потому что никто из присутствовавших в охотничьем приюте не выходил за частокол… Никто. Разве что…
Ирина отдернула штору и посмотрела на двор, посреди которого, словно куча дерьма, лежала медвежья туша… Может, Земцов успел перед смертью рассказать о меченых баксах кому-нибудь из одноклассников? И эта тварь донесла милиции? Но кто это мог сделать? Вешний? Убил Земцова и сам же пошел в поселок доносить на Ирину? Нелепо. Все равно что рубить сук, на котором сидишь.
Кто еще был в поселке? Вацура со своей рыжей пигалицей? Но они не встречались с Земцовым до его смерти и никак не могли узнать про меченые баксы.
Курга? Да, он мог подслушать разговоры в гостиной. Но совершенно исключено, что он догадался о каких-то метках на баксах и по радио передал эту информацию Вере.
Ирина схватила со стола стакан и швырнула его в стену. Удар, звон битого стекла… Она ходила по комнате и выискивала, что бы еще разбить… Не может такого быть, чтобы кто-то оказался хитрее и умнее ее! Она неуязвима! Она просчитывает ситуацию на несколько ходов вперед! Все удары она с блеском отбила! И все-таки рядом с ней стояла бесплотная тень человека, имени и лица которого она не знала. Этот человек дышал ей в затылок. Он усмехался. Он щурил глаза. Он растворялся в сумеречной комнате тотчас же, едва Ирина оборачивалась… Ах ты дрянь! Шутить вздумал? Думаешь, взял за горло? Многие так думали, а потом кровью умылись! Никто и никогда не возьмет Ирину Гончарову за горло!
Она схватила под мышку саквояж и быстро вышла из комнаты. Плюнула на дверь, за которой лежал труп Пирогова, и быстро спустилась по лестнице. В комнате никого не было, и Ирина вышла во двор.
Эти жалкие людишки, эти неудачники, эти пьяницы и зануды, страдающие манией величия, сбились в кучку между машиной и беседкой, словно овцы на жаре. Зеленоликая Люда сидела на стуле, который глубоко ушел в снег под ее тяжестью. Анатоль держал стакан, оттопырив мизинец, и маленькими глотками смаковал мартини. Белкин наполнял рюмки джином и придумывал тост. Все ясно! Они уже добрались до автомобильного бара! Вера сидела на капоте, подставив лицо солнечным лучам. Вацура, широко расставив ноги, стоял перед медвежьей тушей и смотрел на огромную когтистую лапу. Задняя дверь «Лексуса» была открыта настежь, и из салона торчали две ноги Вешнего в носках, перевязанные липкой лентой.
