получилось, что я с ним в постели и могу целовать его сколько мне хочется?
— Эй, это был лучший секс в моей жизни и о таком любовнике как ты можно только мечтать, — искренне прошептала я, прижимаясь лбом к его лбу. — Но ведь у нас такой разный образ жизни, и мы не ладим вне постели… У тебя сложный характер и у меня не лучше…
— Ну, на счет меня я не согласен, я просто ангел во плоти… — серьезно сказал он, погладив меня по щеке. — А вот с твоим тяжелым характером, конечно, сложно не согласиться…
— А я еще и не идеальна, — подхватила я. — За три дня разочаруешься… Смотри вот здесь уже есть морщинка.
Я указала на морщинку под глазами, а Сандро сделал вид словно надел очки и, обхватив мое лицо в ладони, начал пристально меня рассматривать.
— Матерь Божья… И не одна… — с ужасом произнес он. — И эспрессо ты не пьешь… Заставила меня вчера приготовить тебе капучино… Еще и с сахаром…
Видя, как блестят насмешкой его глаза, я рассмеялась.
— Вики, скажи честно, ты со всеми парнями так делаешь? — серьезно спросил он. — Вкусно кормишь и…
— Честно говоря я парней не кормлю, — также серьезно ответила я. — А на всех свиданиях говорю, что готовить умею только пакетированный чай.
— Ага, значит у тебя вот такая стратегия завоевания мужчины… — с подозрением протянул он.
— Моя стратегия не портить мужчине жизнь… — призналась я. — Не трепать нервы и быть лапочкой…
— Да, ладно?! — рассмеялся Сандро. — И где ты прячешь эту лапочку?! Я хочу на нее посмотреть!
Делая вид, что меня нет, он громко воскликнул:
— Вики! Булочка моя, где ты? — протяжно позвал он, не переставая смеяться. — Лапочка, выходи, не стесняйся, я хочу с тобой познакомиться!
— Сандро… — рассмеялась я. — Ну, ты же не серьезно…
— Тихо, ведьмочка… Не спугни мою лапочку… — шикнул он на меня.
Прижав мою голову к своей груди, некоторое время Сандро напряженно вслушивался в тишину, как вдруг раздался громкий стук во входную дверь.
— Надо же… А ты и правда ведьма… — с недобрым предчувствием пробормотал он. — Давай посмотрим, какая лапочка к нам пришла…
Накинув на меня одеяло, Сандро быстро натянул домашние брюки и пошел открывать дверь.
— А нет, это не лапочка… Хотя… Фабио, можно ли тебя назвать в семь утра лапочкой? — насмешливо произнес Сандро.
— Ага… Очень смешно… — мрачно начал сицилиец знакомым низким голосом. — Бонджорно, синьор Сандро.
Дальше разговор шел на итальянском и слегка выглянув из-под одеяла, я с удивлением заметила, как в квартиру внесли несколько чехлов с одеждой, обувью и тому подобным.
— Дедушка нас уже отпустил? — удивилась я.
— Не знаю… Но я еду на встречу, — ошарашенно произнес Сандро. — Если успею, пока все не закрыли ко всем чертям…
Только по тому, как Сандро резко расстегнул чехол с рубашкой было понятно, что дело, мягко говоря, дрянь. Почти черные глаза горели недобрым огнем и громко хлопнув дверью ванной, люцифер быстро начал собираться.
— Черт… — со злостью ударила я по кровати.
И лишь бы не психовать еще больше из-за раздирающих на части противоположных желаний, например, задавать неуместные вопросы, я на автомате пошла приводить мысли в порядок или, проще говоря, готовить. Не захочет есть — выброшу, однако сам процесс меня успокаивает лучше всего на свете.
Руки сами по себе готовили какой-то завтрак, пока эмоции разрывали на части меня внутри. Я и не заметила, как появилась на столе старая и потертая скатерть, тарелки, приборы и прочее.
Сандро мрачный и напряженный молча собирался, а я чтобы не попадаться ему на глаза в совершенно непонятной мне ситуации, поспешно скрылась в душе. Готовая грызть ногти из-за того, что обидела его предложением сделать вид, что ничего не было после того, как он меня спас, и того, что у меня душа болит от мыслей о том, что из-за меня у него одни неприятности.
Он мне нравится, очень сильно нравится, но он ведь не самый обычный мужчина и даже маленькая ссора может вызвать катастрофу для нас обоих. Уже сейчас список внушительнее некуда.
Ссора с дедушкой. Интерпол. А теперь еще и закрытие «Густо дела Вита». Он же об этом говорил?
Для Сандро «Густо дела Вита» так много значит. Он всю душу вложил в открытие отеля, где даже самый пресыщенный жизнью человек, почувствует «вкус жизни».
Только когда хлопнула входная дверь, я с горечью осознала, что так погрузилась в свои душевные терзания, что не подбодрила и даже не попрощалась с Сандро.
— Ну, что за идиотка… — ругалась я на саму себя, наспех вытирая волосы.
Я уже собиралась выглянуть за дверь и хотя бы вслед крикнуть «удачи», но открыв дверь ванной, увидела люцифера лично.
В темно синем костюме и белоснежной рубашке, он застегивал дорогие часы на руке и выглядел настолько притягательно, что я с трудом прогнала из головы все пошлые мысли. Хотя, судя по тому, как лукаво он улыбался, рассматривая меня, при виде голой женщины у него настроение тоже стало получше.
— Скажешь мне что-нибудь до того, как я уйду? — недвусмысленно шевельнул он бровью.
— Добейся, чтобы все было, по-твоему, — внезапно для себя решительно сказала я. — Или преврати их жизнь в ад.
Несколько секунд он смотрел мне в глаза, а после просиял своей самой коварной улыбкой люцифера.
— Да, я выбрал подходящий рисунок…
Сандро протянул мне большой пакет и, стоило мне увидеть принт на розовой толстовке, как я расплылась в самой довольной улыбке на свете.
Боевая кошечка с двумя пистолетами в лапках и гранатами на поясе, целилась в каждого с весьма хищной улыбкой.
— Нравится? — несколько напряженно произнес он.
— Очень, — с предвкушением, как надену спортивный костюмчик, произнесла я и громко поцеловала его в щеку. — Спасибо, Сандро, я давно хотела что-то подобное.
Поцеловав меня на прощание, Сандро тепло улыбнулся.
— Тогда увидимся позже.
— Нет, здесь точно есть какой-то подвох… — озадаченно думала я, выходя из салона красоты.
На синем небе не было ни облачка, а я решительно шла по улицам Парижа в розовом костюмчике от Сандро, словно боевая кошка на моем принте, и раз за разом прокручивала в голове последние два дня.
Стоило ему уйти, как я испытала самый настоящий шок.
Я ему сказала, что мы можем сделать вид, что ничего не было… А пока я была в душе, Сандро сам помыл посуду, сам заправил постель, приготовил мне капучино и оставил записку.
Невольно я в сотый раз
