перечитала содержание записки, которую Сандро мне оставил в белом конверте. Уже без труда разбирая очень корявый почерк, я читала:
«Виктория, спасибо за вкусный завтрак и что не задавала мне вопросов. День будет непростым, и я могу приехать, мягко говоря, не в настроении. Я не знаю, что тебе нравится, но прошу, порадуй себя чем-нибудь сегодня. Мне будет приятно увидеть твою улыбку вечером.
Пароль от карты 3317. Наличные для чаевых.
PS: захочешь уехать — напиши мне смс и скажи Фабио, чтобы он отвез тебя куда нужно. Безопасно и без происшествий».
Резко развернувшись, я в сотый раз показала носатому сицилийцу черно-золотую карточку.
— Фабио, это точно не пропуск ад?
— Скорее в рай… — завистливо вздохнул Фабио, поправив черный костюм.
— Нет, давай еще раз и честно… Сколько я могу потратить, используя эту карту?
Не выдержав ежеминутного прессинга за последний час, сицилиец почти взвыл:
— Этой карточкой пользуется только синьор Сандро. Думаю, именно вы, можете тратить сколько захотите!
— Это сколько же денег я могу потратить, если две с половиной тысячи евро — это чаевые?! — шепотом закричала я, сжимая дрожащей рукой карточку.
— Ну, тысяч пятьдесят на ней точно есть…
— Сколько?! — не верила я.
Приняв мой шок за то, что я оскорбилась такой маленькой суммой, он тут же добавил более уверенно.
— Хотя скорее тысяч триста пятьдесят… — и солидно поправив пиджак добавил. — Синьора, если хотите, например, купить машину люксового класса, то разрешите мне помочь с выбором… Вы будете выбирать какая вам нравится внешне, а я помогу вам с комплектацией и прочим…
Меня едва не хватил удар.
Разве так бывает? Мы живем в очень-очень простенькой студии за чертой города, где нет даже телевизора и электрического чайника. И при этом Сандро оставил мне личную карту с суммой, на которую я могу купить квартиру в Москве!
Не понимая, что происходит я брела по улицам, чувствуя, как все внутри буквально кричит, что мы на пороге какого-то грандиозного шухера. Не может быть такого, что мы устроили такой переполох, а через день я могу в наглую пойти и потратить хоть триста тысяч евро.
— Синьора! — вдруг окликнул меня за спиной Фабио. — Может хоть ноутбук вам купим?
Повернув голову, я увидела, что остановилась напротив витрины магазина яблочной техники.
— Да, он явно не повредит… — отрешенно пробормотала я.
Александр Лукрезе
Давно Сандро не был так напряжен, ожидая в дорогой приемной. Что хуже? Сесть в тюрьму или расхлебывать последствия от дедушки из-за того, что он женился без разрешения и развелся?
Законная жена наследника Лукрезе очень важный человек в семье. Жена без брачного договора — это очень серьезная и опасная фигура с кучей прав имущество и прочее. А они хоть и развелись по-тихому, но из-за этого побега документы на развод Фабио забрать не успел.
И если его поступок с Интерполом из-за того, что Вики опоили наркотиками, дедушка поймет, то вот если он хоть на долю секунды усомнится в честности девушки — ее могут грохнуть по-тихому, а не разбираться. Как бы его самого не заставили ее застрелить и похоронить.
Дверь открылась и на пороге появился знакомый мужчина с залысинами в дорогом костюме.
— Месье Лукрезе младший, здравствуйте, — вежливо улыбнулся он. — Как поживаете?
— Благодарю, я в добром здравии, — почти на чистом французском ответил Сандро.
— Если у вас будут вопросы — обращайтесь, — благосклонно кивнул их человек из Интерпола. — Но я был бы рад пообщаться с вами без фейерверков. Это вы молоды, а я уже человек пожилой и из-за шума очень плохо слышу.
Недобро поигрывая челюстью, Сандро пытался пропустить мимо ушей ехидный тон легавого. Скотина, знает с чьей руки кормится еще и позволяет себе так с ним разговаривать. Если бы не последствия того, что сделают с наивной Викторией, если он хоть слово лишнее сейчас скажет — пожалел бы уже.
— Прощу прощения, кажется, меня зовут. Надеюсь, вы на здоровье тоже не жалуетесь, — кивнул он, без разрешения входя в кабинет.
Синьор Лукрезе старший сидел в массивном кожаном кресле и криво усмехнувшись сверлил внука непроницаемым взглядом.
— Ну, что паршивец… — недобро начал он, положив на стол пистолет. — Решил, что раз ты мой внук, то тебе можно все и ничего за это не будет?
16 апреля 9.35 утра.
Александр Лукрезе
Не моргая, Сандро смотрел на пистолет на столе и думал, что теперь делать.
— Ну, что паршивец… — недобро начал дедушка — Решил, что раз ты мой внук, то тебе можно все и ничего за это не будет?
Синьор Лукрезе старший сидел в массивном кожаном кресле в черном костюме, лучше всех слов говорящем о том, что настроение у него рубить головы без разбору.
— Может быть тебе стоит в тюрьме посидеть пару лет? Без поддержки, без связей, в каком-нибудь суровом месте…
Не зная, можно уже говорить или нет, Сандро молчал, а дедушка продолжил:
— Я вот посидел в свое время и, ты знаешь, глупости делать сразу же перехотелось. Научился не ссориться с важными людьми, договариваться, принимать верные решения, чтобы выходить из самых щекотливых ситуаций.
— Если ты так считаешь нужным, дедушка, то значит я сяду в тюрьму… — тихо ответил он.
Если ему придется перед этим застрелить Вики и похоронить, будет уже как-то все равно садиться в тюрьму или нет.
Некоторое время дедушка молча рассматривал его, а после вздохнул и с душевной болью спросил:
— Скажи честно, Сандро, ты в нее влюбился?
— Влюбился, — с трудом выговорил он, не отпуская взглядом пистолет.
— А как ты думаешь, за эти два дня Виктория в тебя достаточно влюбилась, чтобы ждать тебя из тюрьмы?
— Не знаю… Но что-то она ко мне точно испытывает…
— Как интересно… Скажи, а просто романтической прогулки в Париже ей было недостаточно, чтобы начать к тебе что-то испытывать? Она захотела кругосветное путешествие за двадцать четыре часа? Со стрельбой и героем из кино?
Проглотив ком в горле, он отрицательно мотнул головой.
— На самом деле это я хотел ее впечатлить, она вообще ничего не просила… Я хотел показать Виктории насколько она для меня особенная… И не решался признаться в своих чувствах…
Лучше его будут считать нерешительным идиотом, чем обвинят девушку, которая ни в чем не виновата, кроме того, что требовала от него уважать ее и не обижать. Заметив, что дедушка его готов
