После окончания фильма Кирилл пошел в мастерскую, и до самой темноты возился со своими изделиями номер два, номер три и номер четыре.
На третий день, как и обещал, Профессор привез прицел и деньги.
— Остаться не могу, извини, — предупредил он.
— Ладно, — пожал плечами Кирилл. — Держи.
Он вручил Профессору саблю. Тот вытащил ее из ножен, полюбовался, вставил обратно, кивнул удовлетворенно головой, быстро вернулся в машину, и уехал.
Кирилл не стал смотреть вслед автомобилю, плотно закрыл калитку на внутреннюю задвижку, и сам поспешил в мастерскую. Никуда не торопясь, он разобрался с вопросом, как укрепить прицел на винтовке, сделал это, и вполне удовлетворенный собой, отправился спать. Ему не терпелось проверить изделие в деле, но он помнил, что должен быть очень осторожным. Ведь теперь у него была цель, и очень не хотелось, чтобы какая-нибудь мелочь или случайность помешала бы ему этой цели добиться.
Для своего изделия он сделал из дерева и фанеры ящичек, в котором винтовку было более-менее удобно перевозить или переносить. На следующий день, закрепив ящик на велосипеде, Кирилл проехал две тихие, пустынные окраинные улицы, свернул на проселочную дорогу, углубился в лес, а там уже начал сворачивать на совсем уж малозаметные тропки. Была у него на примете одна полянка, где он ранее испытывал свое отреставрированное оружие, но каждый раз он все равно боялся, что пройдет мимо нее. Сильно мешал велосипед, который периодически приходилось перетаскивать через заграждающие проход упавшие деревья.
Так что, когда он добрался до «стрельбища», то здорово вымотался.
Кирилл посмотрел на часы, времени было еще много. Тогда он достал бутылку кваса, (самодельного, сам ставил, а закваску еще Инга, когда была жива, принесла от родителей), не торопясь, отпил треть, и прилег отдохнуть. Смотрел — смотрел в чистое голубое небо, видневшееся в просвете между деревьями, да и приснул слегка. Правда, проснулся быстро — муравей полез в нос, стало щекотно, Кирилл чихнул — вот и сон весь вон.
Мелехов встал, разложил свой футляр, достал мосинку, приладил оптический прицел, а потом достал патроны. Их было тридцать штук. Все они были из «копов», потому надеяться на их полную боеготовность Кирилл не мог. Тем не менее, он отделил десять штук, которые предназначались для пристрелки, и двадцать — непосредственно для дела.
Возможно, это было слишком оптимистично, но Кирилл считал, что больше чем десять штук ему для тренировки не понадобится. Стрелял он далеко не в первый раз. В Чечне с патронами проблем не было, и Мелехов неоднократно тренировался в стрельбе из «Калаша» по разным предметам. Даже из стойки у него получалось неплохо. Из лежки — еще лучше. А когда он ставил оружие на упор, то вообще никогда не промахивался. Руки у него были сильные, зрение — отличное, дыхание — ровное. А больше ничего и не требовалось.
И потом, по его прикидкам, стрелять в Грачева он будет не с самой дальней дистанции. А уж метров с двадцати пяти, ну, максимум — с пятидесяти, он точно не промахнется.
Свербила, конечно, мысль, как подобраться на такое близкое расстояние. Но Кирилл, во-первых, надеялся, по старой русской привычке, на удачу, а, во-вторых, решил, что подумает об этом позже.
Он встал в стойку, поднял мосинку, и подумал, что сил у него хватит только на один точный выстрел. Возможно, что и на второй. Но на третий раз руки начнут дрожать, а мушка — ходить ходуном. Винтовка была довольно тяжелой.
Кирилл прислонил ее к дереву, взял из рюкзака самодельную бумажную мишень, несколько кнопок, отошел на другой конец поляны, попутно отмеряя шаги. Приблизительно получилось что-то около тридцати пяти метров. Мелехов закрепил мишень на дереве, вернулся обратно к мосинке, поднял ее и закрепил в развилке молодого дубка. Так целиться было намного легче.
Кирилл вздохнул, сказал вслух — «Господи, спаси и сохрани», начал целиться, и выстрелил, наконец. Отдача больно ударила в плечо. Она оказалась заметно сильнее, чем ожидал Кирилл. Он сморщился, переждал боль, потом отставил винтовку в сторону, и пошел к мишени.
Результат его приятно удивил: девятка.
Мелехов снова вернулся к дубку, снова прицелился, при этом еще сильнее прижал приклад к плечу, и снова выстрелил. Опять отставил винтовку в сторону, сходил к мишени, и увидев «девятку», довольно улыбнулся.
Третий выстрел пришелся в восьмерку, но Кирилл решил прекратить испытания. Состояние оружия и прицел его вполне устраивали. А бессмысленно переводить патроны впустую… Кроме того, Кирилл не был до конца уверен в состоянии ствола. Это также была весомая причина не упорствовать, и не рисковать.
Кирилл снова посмотрел на часы. Ему казалось, что прошло совсем немного времени, но часы показывали совсем другое. Поэтому Кирилл не стал отдыхать, а быстро убрал все на свое место, вздохнул, и побрел обратно. Квас он допил, но пустую бутылку выбрасывать не стал — мало ли?… Мелехов вообще не любил мусорить, а при таких обстоятельствах тем более. Раскопки приучили к осторожности, аккуратности и дальновидности.
Теперь оставался сущий «пустяк». Придумать, где это пути Кирилла Мелехова и господина Грачева могут пересечься?
Однако, как говорится, «на ловца и зверь бежит». Когда Кирилл отправился в центр города, чтобы закупить себе продукты, и оплатить коммунальные платежи, ему на глаза попалось сразу несколько больших объявлений о том, что «Грачев П.А., генеральный директор ЗАО «Деметра», и прочая, и прочая… будет присутствовать на встрече с избирателями такого-то округа… число, месяц, в кинотеатре «Рассвет» в 19.00».
Кирилл замер с открытым ртом. О том, что умер предыдущий их депутат, он не знал, и, честно говоря, даже не помнил о его существовании. Это его никак не касалось. Власть все равно была сама по себе, а он — сам по себе.
Но вот скорый приезд Грачева Мелехова потряс. Вот так запросто, неожиданно и очень скоро цель будет в пределах досягаемости. Более того, в таком месте, где без особых проблем можно будет устроить засаду. Дело в том, что о здании кинотеатра он знал очень много еще с тех пор, как там работала мамина знакомая, и несколько раз приводила его с собой на фильмы бесплатно. При этом до самого фильма она отводила его в технические помещения, где он имел возможность все облазить и изучить.
Все оборудование для кинопоказа находилось на втором этаже. Это было небольшое помещение, разделенное перегородками на три части — комната для киномехаников, аппаратная, и комнатка для перемотки пленки. Из аппаратной в зал были сделаны маленькие окошки — оттуда киномеханик мог видеть все, что происходит на экране и в зрительном зале.
Именно про них и вспомнил Кирилл. Ведь это были великолепные бойницы!
Но как туда попасть? Через парадный вход, конечно, практически невозможно. Наверняка будет охрана, да и чехол для оружия вызовет подозрение… Однако! Однако к бывшей комнате киномехаников снаружи примыкал небольшой балкончик. А снизу к нему вела пожарная лесенка. Допрыгнуть до нее с земли было нельзя, но это проблема решаемая. А выходил этот балкончик на глухие дворы, что было просто великолепно.
Была и еще одна важная деталь.
Сейчас «Рассвет» как кинотеатр не функционировал. С массовым появлением видеомагнитофонов его посещаемость упала сначала на порядок, потом вообще заглохла, и фильмы из города привозить перестали. Зрительный зал использовался под собрания и концерты, а вот бывшую аппаратную передали местной художественной мастерской. И насколько Мелехов знал, работали они там никак не позже чем до шести часов вечера, а по-большей части, если честно, помещение вообще пустовало, так как заказов у мастерской было с гулькин нос.
Кроме того, Кирилл был шапочно знаком с самим художником. Но даже этого шапочного знакомства вполне хватало на то, чтобы знать, что художник — сильно пьющая личность.
Мелехов подошел к разработке покушения так же, как он привык относиться к любой выполняемой им работе — очень продуманно, ответственно и аккуратно.
Для начала он сходил к художнику домой, и спросил у его жены, которую удачно увидел за забором, пока она ковырялась в грядках, способен ли художник в ближайшее время выполнить один заказ.
Женщина откровенно загорелась — все-таки предоставилась возможность получить деньги — но, скрепя сердце, вынуждена была сказать, что в ближайшее время это нереально. Муж опять ушел в очередной загул, и исходя из ее опыта, это дня на три. Она просительным тоном пролепетала, что пусть Кирилл приходит дня через три, и муж все сделает. Руки у него золотые, а вот характер — слабый.
Мелехов соврал — кивнул, хотя, конечно, возвращаться не собирался. Он узнал главное: эти три дня мастерская будет пуста. А если сам мастер был в запое, то и его помощники на работу не выходили.
