глубокого морального удовлетворения.
Плащ бомжа воняет, и ее стошнило бы снова, но уже нечем. Флай, сжав зубы до скрипа, вдевает руки с хромированными суставами экзоскелета в рукава, надевает капюшон, молясь чтобы обошлось без вшей, и наконец-то теряет рекламный лоск. Переведя дыхание — в носу и горле оседает запах спирта, химической отдушки и гнили — Флай возобновляет свой бег. Она оставляет позади полузадушенного бомжа и быстрым шагом углубляется в трущобы, на ходу связываясь с Ириной. Хорошо, что та заставила Флай выучить свой номер на случай экстренных ситуаций — номер из тех, про которые не знает «Новатех». В тех кругах, где Ира набирает охранников, осторожность более чем нужна.
— Ира... Ситуация экстренная.
Однако когда Ира отвечает, Флай не может это повторить. Она не только себя подставила пару часов назад. Она угробила не только свою карьеру и не только свою жизнь.
— Ира... Как ты?
— КАК Я?! — на этом разговор прерывается на долгую паузу.
Ира зла — и раньше Флай никогда не была объектом этой злости. Но Ира не срывается на ней, вопреки ожиданиям. Вместо этого Флай слушает тишину и догадывается, что где-то там, по другую сторону, менеджер вымещает ярость подручными средствами.
— Что это было, Стеф? — голос в наушнике холодный и прерывистый. — Взлом? Скажи, что тебя взломали.
— Бессмысленный ход, Ира. Если меня взломали, это подорвет репутацию «Новатех» так, что им легче будет подорвать уже нас, чем объяснить это вкладчикам.
— Нет, если я сделаю заявление быстрее!
Новый промах — не стоило все-таки бежать. Несчастные взломанные — и сломленные — девы не бегут от правосудия. Это могло бы сыграть, если бы Флай сейчас сидела перед следователем, а не сворачивала в очередную подворотню. И Ира прекрасно это понимает, но все еще цепляется за привычные порядки.
— Тебе надо... бежать сейчас, Ира. Потому что сбежала я, — объясняет Флай, насколько позволяют ей стучащие зубы и медленно доходящий до ее разума масштаб трагедии. — И со мной их чертов экзоскелет, и...
— И это еще одна вещь, которую я не понимаю, — еще холоднее говорит Ира, перебивая ее. Теперь в ее голосе совсем не слышно нервов. — У тебя есть прога на случай угона.
— На случай угона... планера? — паника захлестывает на несколько мгновений. — Нет, нет... Я же помню. В модель еще не встраивали ничего дополнительного. Арк говорил что-то, но так и не...
— Прога не у планера! Прога у тебя.
— Ох.
Флай безотчетно прижимает руку к голове, к месту за левым ухом, где под кожей прячется чип. Сигнализация на тот случай, если модель — и уже не техническая модель — и впрямь решит сбежать, не выполнив условия контракта. Флай действительно не помнила об этой программе в собственных имплантах. Побег, несмотря на мечтания, всегда казался слишком бессмысленным и безнадежным, а строка в контракте — чем-то, что само собой разумеется.
— ...Но ни я, ни «Новатех» понятия не имеем, где ты, — заканчивает Ирина. — Точнее, я уже имею некоторое представление, но только благодаря твоему новому наладоннику.
Это... даже хорошая новость, если не думать о причинах. Только вот...
— Ты все еще считаешь, что это не взлом? — продолжает Ира. — Что это не конкуренты постарались развалить «Новатех» через тебя?
— Нет, — Флай мотает головой, хотя Ира не может ее видеть. — Я не чувствовала никакого вмешательства.
До нее вдруг доходит, что даже сейчас, даже после двух трупов, Ира не считает ее виноватой и ищет объяснения ее поведению.
Флай вдруг находит себя смотрящей на грязную серую стену, но не пытающейся найти выход из тупичка, в который завели ее собственные ноги. Ира прекрасно знает о том, как Флай справляется со стрессом, знает о всех ее проблемах и склонностях глотать подозрительные таблетки... Но все равно не допускает мысли о том, что Флай могла сознательно убить человека. И эта привычка защищать свою дурную подопечную наверняка доведет ее до могилы. «Новатех» вот-вот сомкнет клещи на ней, раз до Флай ей не дотянуться. Полиция доберется до нее. Общественность обглодает ее до кости, как единственную, кто может дать хоть какую-то информацию о Флай.
— Ира, — судорожно вздохнув, повторяет Флай. — Ира... говорю еще раз — беги. А если все же не успеешь, я... скажи, что я сошла с ума. Скажи, что я наркоманка. Потому что правда в том, что я не знаю, я совершенно не знаю, что это было.
Новая долгая пауза. Флай по-прежнему смотрит в стену, ожидая ответа. Потому что если Ира откажется, ей придется, ей придется отказаться тоже — и развернуться в сторону ближайшего полицейского участка. Флай могла бы убить, пожалуй, даже без неизвестных зарядов в башке, сегодня решивших сдетонировать. Но она и в кошмарном сне бы не представила, что оставит Иру — всегда защищавшую ее Иру — разгребать за ней дерьмо в одиночестве.
— ...Ладно, — наконец говорит Ира. — Но я жду информации. На этот номер. Флай, ты знаешь, я люблю тебя всей душой, но давай честно — ты сломала мне жизнь сегодня. И должна отплатить. Хотя бы ответами.
— Да, — выдыхает Флай, — я знаю. Я... что-нибудь придумаю. Что-нибудь пойму, я...
Над ее головой раздается шум лопастей и новый дрон, уже новее и выше предыдущего, бросает на нее тень.
— Мне надо идти, — заканчивает Флай, как заканчивала обычные разговоры в то время, когда все еще не катилось в зад.
Она отключает звонок и разворачивается. Корпорация, полиция и общественность — ее три главных противника в гонке по Аркадии. В другое время Флай поставила бы на корпу, конечно. Но сейчас, в заплеванном тупичке черт знает какого района, на первый план выходила не блистательная «Новатех», а... люди.
Дрон гражданский — корпа и полиция не раскрасили бы его флуоресцирующими маркерами — и он висит над ней, лихорадочно двигая окулярами камер. Не опускается ниже, но и не отлетает дальше. Флай прикидывает, дотянется ли она до него без трамплина, и все же прыгает.
Неудачно — дрон резво отлетает вверх, уходя из ее рук, и разражается электронным хохотом.
— Она, она! — виртуальному помощнику сменили настройки, теперь стандартный электронный голос необычайно визглив. Дрон крутится вокруг своей оси, как юла.
Следующие слова не оставляют никакого другого выхода, как...
— Леди, джентльмены и те, кто
