копов надежды никакой, сам понимаешь, но вот виджиланте — это тема.
Ох, да. Фанат виджиков. Полли должен был догадаться, посмотрев на бортовую панель, где в отдельном окошке над маршрутом крутится последний ролик Аутопсии. Слишком зловещий ник для хорошего парня, на которого возлагаются надежды простых таксистов, скажем честно.
У Полли, как у простого наемника, к уличным виджиланте была профессиональная ревность. И усугублялась она, пожалуй, тем, что идеи Беллы насчет того, чтобы завести Стае свой канал, пошли прахом еще на старте из-за высокой конкуренции.
— Возможно, я лучше обращусь к Волчьей стае. Никогда не подводили.
— К кому?..
...Блестяще.
Полли еще пробует позвонить другим членам отряда, но без толку — Белла и впрямь работает быстро. Спустя два часа, час из которых машина стояла в пробках Муравейника, Полли наконец покидает такси.
— Ждать? — смирившись со своей судьбой и безжалостным трафиком, спрашивает таксист.
Полли мотает головой и вскоре встает прямо напротив высокой кирпичной коробки, чьи некогда четкие углы теперь крошатся из-за дронов, стрельбы и прочего бурного досуга обитателей Муравейника. Внутри людно — несмотря на транспортный кошмар, этот район неизменно привлекает много внимания. Где легче всего заявить о себе, кроме как в месте, которое ежедневно пропускает через себя бесконечный людской поток? Где сделать это наверняка, кроме как там, где люди вынуждены смотреть на тебя, пока транспорт застыл намертво? Вторым именем Муравейника могло быть слово «Сцена». Кроме того — проблемы с логистикой и населением здорово снижали цену на жилье.
Так, первый этаж давно превратился в что-то вроде коммуналки, поженившейся на ночном клубе. В половине квартир нет дверей, лестничные клетки заставлены диванами, матрасы и подушки брошены прямо на пол в коридорах. Публика разная — и яркая до рези в глазах. От артистов до простых работяг, от нищих до загулявших мажоров, от наркоманов до... Ладно, здесь есть подвох. Наркотики принимают почти все.
Отказавшись от дозы, Полли поднимается на четвертый этаж и находит нужную дверь. Кто-то давным-давно накарябал на ней «Осторожно! Злая собака!» и Берг не стал чистить ни дверь, ни морду смельчака-художника. Код подходит — Полли здесь не в первый раз.
Квартира кажется очень пустой.
Почти что — пустынной.
Как будто ветер завывает в ушах, и вот-вот по узкому коридорчику прокатится, как сухой куст, скомканный лист бумаги и клубок спутанных проводов. В единственное окно светит тусклое белое солнце, полузакрытое облаками, и от света глаза Полли начинают гореть.
Черт, это было плохой идеей. Плохой — но единственно возможной.
Полли проходит по коридору, заглядывает в санузел и шкаф, чтобы убедиться, что он тут действительно один. Проходит в комнату, стараясь не думать, что где-то месяц назад они в этой комнате, вместе с Лисом и Тохой, глушили пиво под четвертую «Резню бензопилой в Каньоне» и ржали, что российский режиссер в глаза не видел их родного района. Потом находит ноут Берга и думает над паролем. Обычные программы, загруженные в наладонник, не справляются со взломом, и какое-то время Полли тратит на то, чтобы найти в Сети что-то поприличнее. Силы небесные, он никогда не был силен во всех этих компьютерных штуках! Скачав две проги, восемь вирусов и дерьмовый браузер, Полли обхватывает голову руками и смотрит в стол. Поднимает взгляд — и утыкается в голографический постер Флай.
«Флай» — набирает Полли в строке пароля.
Коротковато.
Еще пара секунд требуется, чтобы вспомнить настоящее имя модели.
«Стефания».
...Работает.
— Черт, мужик, — бормочет Полли, с трудом справляясь с нетерпением, пока щелкает по почте Берга и его истории браузера, — я принесу тебе на могилу ее фотку или, там, статуэтку, если их делают...
Делают — это, между делом, видно из поисковика Берга.
«Стефания», «Stephanie», «FLAY» и все комбинации этих слов открывают пароли ко всем ящикам и всем аккаунтам — не то чтобы Берг отличался изобретательностью, когда дело касалось его личной информации.
Почта забита спамом, в котором выделяется только цепь переписки с Беллой насчет снаряжения и...
Последнее письмо. Которое пришло как раз в то время, когда Берг был на операции. Полли прогоняет ящик адресанта по памяти и не видит совпадений. Но заголовок...
---------БЕГИ
И сообщение:
я серьезно это все
сваливай из аркадии
замыливание лиц не работает я проверял
эти суки умнее программ
Полли вздрагивает, когда в почту падает другое сообщение. С того же ящика.
я видел новости и это не поможет
но прости меня
Полли слышит, как стучит кровь у него в висках. «Нет, — хочет написать он. — Не прощу». Ведь этот... кто бы он ни был... знает, что случилось с Бергом. И виноват в этом в той или иной мере.
Глубоко вздохнув, Полли пишет:
Это не Берг, это его друг. И мне очень надо понять, что с ним произошло.
Ответь мне.
Вместо ответа вся короткая цепочка писем уничтожается. Полли успевает заскринить экран за секунду до — чтобы сохранить адрес ящика:
strawsandal14@3all.arc
Ей удается выбраться из тупичка быстрее, чем появляются раннеры, но на этом удача заканчивается. Чертов дрон свысока следит за ней, несется над головой и подбадривает оскорбительными выкриками — о-о-ох, как бы хотелось разбить его о стену!..
Она бежит, и свет над ее головой то и дело перечеркивают тени. Раннеры собираются быстро, стекаются на сигнал как рыбы — хищные, ловкие, блестящие. Блики на металлических протезах, яркие пятна костюмов, крики свысока, электронный смех вездесущего дрона... Увидев дорогу в просветах между многоэтажками, Флай бросается к ней — улица, слишком много открытого пространства и слишком много чужих глаз, но уже наплевать, теперь у нее почти нет шансов спастись в подворотнях. Не тогда, когда хищники приближаются к ней и сверху, и со всех сторон.
Развлечения всегда были отличительным признаком Аркадии, и виртуальные игры отступили на второй план, как только стало понятно, что весь город может стать твоей игровой площадкой. Власти пытались остановить незаконные турниры и гонки, но не слишком успешно — да и не слишком старательно. Во-первых, это становилось тем труднее, чем резвее раннеры модифицировали собственные тела, а во-вторых... игры — это всегда хороший способ отвлечь общественность. Флай знала это наверняка. Гангстерские разборки это ужасно, конечно, но они становятся определенно веселее, когда можно сделать ставку на виджиланте. Раннерские гонки опасны — но любимчик в ярком
