Красный Шест знает о нас.
— Он бы все равно догадался, что это не просто выходка Тобиаса.
— Само собой. Но все равно... Вроде как... финишная прямая стала еще прямее?
Ее веселый настрой стремительно тает, и ты спешишь взбодрить ее.
— Но ты все еще выглядишь великолепно. И у вас есть один неучтенный фактор — я.
— Да, спасибо! — охотно подхватывает она, но все равно продолжает: — Я знаю, что у нас все получится. Но... видимо, я просто боюсь, что когда у нас все получится, это все перестанет быть таким веселым.
— А это было веселым?
— Очень! — отвечает Света, но тут же осекается. — Но сейчас не время и не место для воспоминаний. Скажу только... Это немного оглушает — пару лет назад ты порядочный представитель среднего класса с перспективами закончить учебу и работать инженером какого-нибудь «Нейрокома» до конца жизни, а вот сейчас ты враг номер один у самой крупной мафиозной группировки Аркадии, и твое платье стоит десяток средних зарплат.
— И каким бы классным оно ни было, бронежилет лучше, — напоминаешь ты.
— Поддержу нашего мутного в кои-то веки!
Возглас и хлопанье двери возвещает о появлении Скорпиона.
— Света, правда, лучше перестраховаться и переодеться прямо сейчас.
Сам он уже полностью собран — то есть в черном пиджаке и белой рубашке с галстуком, с маской, сдвинутой на макушку. Ты замечаешь пистолет в наплечной кобуре и ряд капсул на поясе. Карманы пиджака заметно оттопырены, Скорпион неосознанно перебирает их содержимое.
Света убегает, и ты обращаешься к нему:
— Во сколько ожидается начало?
— В полночь, ты разве не видел афишу? Хотя Красный Шест может явиться раньше. Или позже. Это хреново, но мы здесь — только ради него и будем ждать до последнего. На сто процентов уверен, даже его подружки не отличаются подобной преданностью.
Скорпион знакомо ухмыляется, но ты видишь это — страх. Ты снова думаешь, что Скорпион — самый вероятный шпион Триады среди верхушки Креста...
Может, так и есть.
Он нервно расхаживает по кухне, зачем-то открывает дверь на склад и заметно вздрагивает.
— О, еда!
Он бросается к тележке «Мунлайта», срывает и разбрасывает вокруг упаковочную пленку и крышки с тарелок.
— В обычное время я бы использовал успокоительное, но сейчас не знаю, как оно отреагирует на всю ту химию, что я уже принял.
— Нервы? — спрашиваешь ты, наблюдая как в его рту исчезает сразу с полдюжины канапе.
— Ага, — отвечает он с набитым ртом и выкидывает пластиковые шпажки. — Так что еда... Старый добрый способ.
Раньше ты и близко не видел его таким беспокойным. Раньше... Скорпион всегда очень трепетно относился к маске, и раньше ты считал это простым выпендрежем.
— Ты тоже засветил свое лицо?
Скорпион кивает, откусывая половину кекса, схваченного с тележки наугад. Пережевывает уже гораздо медленнее, неуверенно глядя то на землю, то на собственные руки. Прикидывая, в какой неловкой ситуации оказался со своими нервами и перед кем. Наконец, он поднимает на тебя взгляд — пустой, стеклянный.
— Что скажет моя мама...
Это нечестный прием. Чем больше человеческих черт обретает персона перед тобой, тем труднее считать ее предателем. Ты отворачиваешься.
— Предположу, что скажет пользоваться вилкой.
— Да, и делиться с друзьями, — вздыхает Скорпион и догоняет тебя на выходе из кухни.
В клубе он быстро находит Бо и всучивает ему кекс со всем почтением и широкой ухмылкой, потом исчезает на лестнице в лаунж.
Ты осматриваешься. Здесь с два десятка людей. Все с масками, но лица пока открыты, и ты с удивлением отмечаешь, что не замечаешь нервозности. Впрочем, ты видел Скорпиона и, может, когда они отворачиваются или отходят в туалет, они так же, как он, дергаются от беспокойства и ищут, что бы пожрать. Ты пропустил речь Амелии, но все же интересно, что она им сказала? Сама она не подходит, занятая разговором с группой своих людей, но кивает тебе издали с напряженной улыбкой.
Стулья и столы отодвинуты к стенам, последние повалены так, чтобы за ними можно было укрыться, сцена пуста, занавески в приватных кабинках отодвинуты — здесь столько открытого пространства, сколько возможно.
— Вот я и говорю, — к тебе подходит Бо, все еще не решаясь есть врученный «дорогим другом» кекс, — почему бы просто не расставить пулеметчиков по периметру? Красному Шесту нужно будет только войти.
— Ты лучше меня должен знать, какую броню таскают лучшие бойцы Триады. К тому же, стена огня наверняка зацепит и наших. Ваших.
Бо невесело ухмыляется.
Диджейский пульт заставлен нетбуками, экраны на стенах показывают город, за ними следят несколько человек, но в остальном клуб — все тот же клуб с мягкими световыми пятнами, движущимися в темноте под приглушенный бит.
— Здесь! — Незнакомая женщина рядом с одним из экранов поднимает руку.
Камеры показывают, как на проспект Ленина стремительно выруливает несколько авто. Они выкрашены в красный, и тебя начинает бить беззвучный смех. Они движутся так быстро, они выглядят так опасно, что с первого взгляда понятно, кто это едет и за кем.
Женщина смотрит на экран еще несколько секунд, теперь вместе со всеми остальными, и повторяет уже тише и тверже:
— Здесь.
На ее лице, на силиконовом шнуре висят две каплевидные вставки — фильтры на тот случай, если Триада атакует газом. Она вставляет их в ноздри и опускает маску на лицо. Все повторяют ее жест.
Внимательнее взглянув на Бо, ты замечаешь, что маски Креста теперь обзавелись и линзами в глазных прорезях — точнее, пластиковыми очками, прикрепленными с внутренней стороны, плотно прилегающими к коже вокруг глаз.
Вероятно, это специальный отряд. Лучшие из тех, кого может предоставить Крест.
— Помните, что я сказала? — Голос Амелии звучит через тихую музыку. — Они начнут стрельбу сразу же.
Люди понятливо прячутся за опрокинутыми столами.
Медленно, очень медленно в клуб проходит Тобиас и кивает сопровождающим:
— Идите. Я не плачу вам за самоубийство.
Между ними происходит молчаливый диалог, и двое охранников отступают к дальней стене, скрываются в подсобке. Третий хмыкает и отходит к бару, барменша там, судя по решительному виду, не собирается покидать свое место. В ответ на взгляд владельца они просто мотают головами.
Ты подбегаешь к Тобиасу.
— Тебе тоже лучше спрятаться.
— Ни за что. — Тобиас медленными и точными движениями поправляет пиджак, разглаживает несуществующие складки. — Это
