В общем, в казарму Юрка попал только после отбоя. Сергей представил его дежурному, а тот указал на пустую койку. Таран разделся, стараясь не шуметь, и очутился там, где нынче проснулся…
Динамик хрюкнул, пошипел и начал играть Гимн Российской Федерации. Вместе с его первыми звуками в уши Тарана ворвался резкий, мигом стряхивающий сон голос:
— Группа, подъем!
Начиналась новая жизнь…
Часть четвертая
ВСЕМ СЕСТРАМ ПО СЕРЬГАМ
Вася Самолет попал домой только к четырем утра. Беседа с Костылем оставила у него, что называется, неоднозначное впечатление. Конечно, все выглядело логично и убедительно, но резко брататься с бывшими «заклятыми друзьями» Самолет не привык. Хотя бывали у него по жизни разные случаи, когда приходилось заключать всякие альянсы и соглашения с теми, кого он на дух не переносил, или даже с теми, кто его только чудом не угробил, как правило, все это было ненадолго. Сейчас речь шла о том, чтобы повязаться с бывшей конторой Жоры на капитальной основе. Причем Костыль в этой новой корпорации намеревался объединить все стволы под свое начало, а Васе предлагал роль главного финансиста. Конечно, деньги решают все, с другой стороны, как говорил товарищ Мао: «Винтовка рождает власть». Кто в этой объединенной конторе будет за главного? Не превратится ли Вася в итоге этого экстазного влияния в простую «шестерку»?
Уже одного этого вполне хватило бы для долгих и мучительных раздумий. Да, есть соблазн, конечно. Тот «инвестиционный фонд», который в свое время они с Жорой клепали дружными усилиями, оставаясь в тенечке и не показываясь на экранах телевизоров, был хорошо спрятан даже от братвы. Уже давно шел судебный процесс над официальным руководством фонда, но эти бедняги были даже не подставными лицами, а просто лохами, которые возглавляли фонд последние три месяца перед тем, как его акции были в плановом порядке обвалены. Посредники, имевшие представление о том, куда и что ушло на самом деле, канули в Лету или другие подобные речки. Жора с Васей четко все поделили. И лишних людей, имевших достаточно полное представление обо всех мероприятиях, надолго в живых не оставляли. Сейчас Костыль предлагал Васе взять под контроль Жорину долю. Это много. Но, если при этом сам Вася попадет под контроль Кости, радости поубавится.
Однако Самолета не оставляла мыслишка и более тревожная. Костыль предложил союз против «дяди Вовы». Но ведь это можно сделать и с санкции самого смотрящего. Для проверки лояльности, так сказать. Согласившись на этот союз, Вася окончательно терял шансы выпутаться из заварухи мирным путем. Хотя, конечно, то, что должно было произойти в «Маргарите» после похорон Жоры и его спутников, тоже не оставляло много шансов на нормальный исход…
Ночная беседа, полная обиняков и недосказанностей, закончилась неожиданной идеей. Собраться в пятницу на более представительное и одновременно более конфиденциальное совещание. Костыль обязался пригласить на него того высокопоставленного мента, чей голос угодил на кассету, попавшую в руки Крылова, а Самолет — того самого чиновника губернской администрации, под которого копал журналист. Это была, так сказать, мера доверия. Раз конторы готовятся к слиянию, надо познакомить и административные «крыши». По крайней мере тех, кто на непосредственном контакте находится. Ясно, что и мент, и чиновник в своих сферах с кем-то делятся, держатся за какие-то более крупные фигуры и имеют только процент от общих сумм отстежки. Опять же они имеют немалые возможности определить, откуда ветер дует и почему «дядя Вова» решил зажать Жору и Самолета. Наконец, нужно было обязательно выяснить, что же произошло с Жорой и по какой коренной причине. И какую роль в Жориной безвременной кончине сыграл звонок по телефону 45-67-23.
То, что по этому телефону находится ЧОП «Антарес», Костыль и Самолет выяснили, как говорится, не отходя от кассы. У Васи в «Супермарине» имелась компьютерная база данных на все городские и областные телефоны. Имелось у Васи и небольшое досье на эту фирмочку.
Ничего особенного согласно этому досье «Антарес» собой не представлял. Охранял склады и офисы нескольких коммерческих заведений и один довольно дрюшлый банк. Никакой серьезной конторы за спиной не имел, братве поперек дороги не становился, бабки имел небольшие. Работали в нем по большей части уволенные в запас офицеры разных ведомств, которых возглавлял полковник запаса Генрих Птицын. О самом Птицыне ничего путевого известно не было. Только упомянули, что в запас он уволился совсем недавно и стоит на учете как участник боевых действий в Афганистане и Чечне.
Костыль присутствовал при коротком телефонном разговоре Калмыка с Генрихом. Конечно, никаких слов, определяющих суть встречи, в разговоре не произносилось. И точного места не называлось. Жора сказал так: «Я подъеду к тебе, не возражаешь?» То есть, надо полагать, он там уже бывал, а Костыль, ближайший друг и подручный, о контакте Калмыка с «Антаресом» ни фига не знал. Что Костю весьма и весьма удивило. Ну а то, что после этого Жора пропал и обнаружился в реке под мостом, попросту напугало.
Самолета все это тоже сильно тревожило. Потому что очень уж непонятно было, почему Калмык собрался разбираться с Вовой, хотя, по идее, не использовал всех возможностей договориться. И почему решил действовать через «Антарес», хотя, наверное, мог бы и своих ребят употребить? А не подкинул ли ему эту идейку сам «несведущий» Костыль? Который сейчас очень активно подбрасывает то же самое Самолету… Может быть, все это попросту происходит по наущению «дяди Вовы»? Чтобы выставить сперва Калмыка, а потом и Самолета беспредельщиками, изолировать их от братвы и устранить, посадив на их место Костыля. Впрочем, возможно, и Костылю ничего не светит, если он слишком много знает, а над слившимися конторами возникнет Моргун, который будет простой пешкой в руках «дяди Вовы».
В общем, до десяти часов утра Самолет ни фига не выспался и ни фига умного не сумел придумать.
А в десять позвонил Костыль и сообщил, что столковался со своим другом (то есть тем самым высокосидящим ментом), и тот предложил собраться у него на даче часика в два.
Для начала требовалось подъехать к половине второго в ресторан «Пигмей».
Соответственно Самолету пришлось очень срочно звонить в обладминистрацию, беспокоить своего чиновного приятеля и приглашать его в «Пигмей». Конечно, отказа не последовало, но мужичок явно напугался. Не любил он таких застолий, где предстояли встречи с незнакомыми людьми.
Самолету тоже вся эта затея не очень нравилась. Во-первых, он с детства не любил общаться с ментами. Во-вторых, это новое знакомство могло привести его в камеру, а Вася там достаточно насиделся и по новой не спешил. «Пигмей» принадлежал Жориной конторе, то есть на данный момент конторе Костыля. Все, что там могло произойти, осталось бы исключительно на совести Кости. Но после того, как тот ночью рискнул явиться в «Супермарину», Васе было неудобно отказываться от этого приглашения.
В общем, в 13.30 Самолет прибыл в «Пигмей», где его уже дожидался Костя. С интервалом в две минуты приехал и чин из администрации, после чего Костыль аккуратно вывел своих гостей на задний двор ресторана, где их дожидался микроавтобус «рафик» с зашторенными окнами. Еще через двадцать минут «рафик» остановился во дворе рубленой двухэтажной дачи. А во дворе гостей встретил приветливой улыбкой тот человек, которого ныне покойная Даша знала как Михаила Ивановича.
Сегодня он был уже не в халате на голое тело, а в хорошо пошитом бежевом костюме и при галстуке.
Никто никому не представлялся, хотя чиновник явно узнал радушного хозяина. И тот, в свою очередь, с большим трудом скрыл удивление тем, что ему приходится встречаться с лицом, приближенным к губернатору, в компании граждан с не самой лучшей репутацией.
Поднялись наверх, в ту самую комнату, где ночью гостевала Даша. Только теперь у стола стояли четыре кресла. Расселись, Костыль взял на себя председательские функции.
— Господа-товарищи, у нас есть немало общих проблем, над которыми надо как следует подумать в таком вот, как сейчас, составе. Первый вопрос, который надо обтолковать с разных сторон, — печальная судьба нашего общего знакомого Жоры. Наверное, вставать и объявлять минуту молчания по этому поводу я не буду. У нас и так мало времени. Заслушаем на эту тему товарища полковника. Нет возражений?
— Абсолютно, — кивнул Самолет.
— Прошу, Михаил Иванович! Нам нужны самые последние данные, основное мы уже знаем.
— Хорошо, повторяться не буду. Установлена причина смерти. В машине, под приборной доской, обнаружены остатки капсулы, в которой предположительно находилось ОВ нервно-паралитического действия, равное по силе VХ-газам, но быстро распадающееся на безвредные компоненты. Взрыв капсулы был произведен с помощью радиовзрывателя, вмонтированного в бортовую магнитолу «Sony». Анализ устройства радиовзрывателя показывает, что команда на подрыв капсулы могла быть подана с расстояния не более ста метров, то есть либо человеком, находившимся в районе моста, где-то на обочине дороги, либо из автомобиля, движущегося следом за машиной господина Калмыкова. Вторая версия предпочтительней, так как из машины, движущейся с равной скоростью за иномаркой Калмыкова, работать удобнее, чем наводить передатчик с рук. Радиовзрыватель самодельный, не фабричного производства, но выполнен, по заключению специалистов, на хорошем профессиональном уровне. По идее, капсула после подрыва должна была полностью исчезнуть, а остатки ОВ — раствориться в воде. Однако сохранилась часть капсулы, непосредственно прилегавшая к подрывному заряду, ну, и на ней какие-то микрограммы компонентов, на которые распалось ОВ.
