Ознакомительная версия.
Бессмысленная жизнь со страшным и таким же бессмысленным концом.
— Вы меня не слушаете, — сказала вдруг Людмила.
— Напротив, я внимательно вас слушаю, — возразил Александр Борисович. — Значит, этот Родион предложил вашей подруге выйти за него замуж. Как вы думаете, это было серьезное предложение?
— Он подарил ей кольцо! — сказала Людмила.
Турецкий кивнул и уточнил:
— Дорогое?
— Да нет, простая безделушка — не дороже тысячи баксов. А то и меньше.
«Хорошо живем», — насмешливо подумал Александр Борисович, вспомнив, что сам он пять лет назад подарил жене кольцо, стоимостью пятьсот баксов, и ужасно этим гордился. А оказывается, это был даже и не подарок, а так, ничего не стоящая безделушка.
— И согласилась? — спросил он вслух.
— Нет, но готова была согласиться. Этот Родион… или кто он там на самом деле… дал ей три дня на размышление. Сначала она подумала, что это дикость, но потом… Потом стала убеждать и себя, и меня, что это неплохая идея.
— Скажите, Людмила, а этот Родион… он что, в самом деле, представлял собой хорошую партию для такой девушки, как Марина?
— Что вы! — округлила глаза Людмила. — Голодранец из подворотни. Ездил на убитой «мазде» девятьсот лохматого года. Квартирка в панельной девятиэтажке! И на ужин ее пригласил в какой-то заштатный ресторанчик, где даже не умеют готовить лангустов.
— Н-да, — проговорил Турецкий, обменявшись с Плетневым выразительными взглядами. — Действительно, голодранец.
Внезапно зрачки девушки сузились.
— Мне показалось или вы надсмехаетесь? — с вызовом спросила она.
Александр Борисович лениво пожал плечами:
— А какая разница? Вам главное, чтобы мы нашли вашу подругу, верно? При этом мы может надсмехаться сколько хотим. Даже колесом можем ходить вокруг вас, если это понадобится нам для работы.
Александру Борисовичу не нравилось дерзкое выражение лица девушки и он был не прочь чуть-чуть сбить с нее спесь. Однако Турецкий не думал, что его пустая, в общем-то, тирада произведет на девушку такое впечатление. Плечи ее вдруг ссутулились, по лицу пробежало что-то вроде тени, она отвела взгляд и грустно вздохнула.
— Вы правы, — проговорила она тихим, несчастным голосом. — Главное, чтобы вы ее нашли. Я бы все за это отдала.
Турецкого тронули слова женщины.
— Вы были очень близки? — мягко спросил он.
— Она мне была ближе, чем сестра. Если вы ее не найдете, я никогда себе не прощу.
— Но вы ни в чем не виноваты. Вы пытались остановить ее.
— Значит, плохо пыталась, — со вздохом ответила Людмила.
Турецкий с Плетневым вновь переглянулись.
— Людмила, — снова заговорил Александр Борисович, — попытайтесь вспомнить, Марина не упоминала при вас о чем-нибудь, что помогло бы разыскать этого Родиона?
Женщина покачала головой:
— Нет.
— Фамилия, отчество, улица, на которой он живет, номер машины…
— Есть! — сказала вдруг Люда. — Номер машины! Она посылала мне его по смс! Как я могла забыть? — Людмила полезла в сумочку за телефоном, приговаривая: — Господи, лишь бы сообщение все еще было в памяти.
Пока она доставала телефон и щелкала пальцем по кнопкам, Турецкий молча курил. А Плетнев следил за ее суетливыми движениями спокойным, даже чуть рассеянным взглядом.
— Вот! — сказала Людмила, поднимая кверху телефон. — Есть номер! Первое в списке сохраненных. Завтра оно бы уже было стерто. Тут марка машины — «мазда» и номер. Правда, не весь, — добавила она вдруг и снова приуныла. — Черт, первой цифры не хватает. Видимо, она осталась в предыдущем сообщении.
— Вы уверены, что оно стерто? — уточнил Александр Борисович.
— Да, — уныло ответила Людмила.
— Продиктуйте, пожалуйста, те цифры, что сохранились.
Людмила поднесла телефон к глазам и четко, чуть ли не по слогам, продиктовала номер.
Турецкий быстро записал их в блокнот.
— Как думаете, можно будет разыскать эту машину? — взволнованно спросила Людмила.
— Попробуем, — ответил Александр Борисович. — У вас есть фотография Марины Соловьевой?
— Конечно! Я уже отдала ее вашему начальнику.
При слове «начальник» уголки губ Турецкого слегка дрогнули, а Плетнев едва заметно покраснел. Он поспешно достал из ящика стола снимок и протянул его Александру Борисовичу.
— Благодарю вас, господин начальник, — с улыбкой сказал Турецкий.
— Не стоит благодарности, товарищ подчиненный, — в тон ему ответил Плетнев.
Турецкий, прищурившись, взглянул на снимок, некоторое время изучал его, затем перевел взгляд на Людмилу и спросил:
— Это вы в тренажерном зале?
— Да, — кивнула Людмила. — Мы вместе занимались фитнесом. Там и познакомились.
— Давно?
— Месяца три назад.
Лица Турецкого и Плетнева вытянулись от удивления.
— То есть, вы с Мариной знакомы всего три месяца? — уточнил Александр Борисович.
— Ну да. А что? Вам кажется, что это мало?
— Для такой крепкой дружбы, как у вас, маловато, — заметил Турецкий. — Я думал, вы дружите с детства. В крайнем случае, с юных лет.
— Иногда люди дружат всю жизнь, а потом с легкостью предают друг друга, — сухо сказала Людмила. — А иногда людям хватает и одного дня, чтобы почувствовать необыкновенное душевное родство.
— Да-да, конечно, — кивнул Александр Борисович, не желая обижать девушку.
— В жизни всякое бывает, — поспешно поддакнул и Плетнев. — Мы вот с Александром Борисовичем тоже дружим не с детства и не с юности, а случись что — встанем друг за друга горой. Так ведь, Александр Борисович?
— Безусловно, — усмехнулся Турецкий. — Людмила, — снова обратился он к девушке, — скажите, а вы знакомы с родственниками Марины?
Шилова покачала головой:
— Нет. Я никогда не видела никого из ее родственников.
— А вы знаете, как с ними связаться?
Девушка снова покачала головой:
— Нет. Она вроде говорила, что родителей у нее нет. Я не стала уточнять, потому что видела, что это для нее неприятная тема.
— Так. Ясно. Ну а… где она работает, эта Марина Соловьева?
— Работает? — удивленно переспросила Людмила. — Она нигде не работает. Муж при разводе оставил ей неплохое наследство, поэтому Марине незачем работать.
— А вы знали ее мужа? — уточнил Турецкий.
Однако Людмила и на этот раз покачала головой:
— Нет. Она с ним развелась еще до знакомства со мной.
Плетнев кашлянул в кулак и спросил:
— Расскажите, при каких обстоятельства вы с ней познакомились?
— Познакомились? — Людмила пожала плечами. — Да как все знакомятся, так и мы. Она записалась к нам в клуб на фитнес, и мы стали встречаться три раза в неделю. Потом пару раз зашли после фитнеса в кафе. Вот так и подружились.
— А дома вы у нее были?
— Конечно, была! И не раз. Однажды даже переночевала у нее. Вот только…
— Что? — прищурился Плетнев.
— Это не совсем ее квартира. Вернее — совсем не ее.
— Как это?
— В ее настоящей квартире уже полгода идет ремонт, а эту… ну, ту, в которой я была… Марина снимает.
— А других ее подруг вы знаете?
— У Марины не было… то есть, нет других подруг. Она очень трудно сходится с людьми, она сама мне об этом рассказывала. Даже удивлялась, что мы с ней так быстро подружились. А почему вы спрашиваете?
Плетнев посмотрел на Турецкого, ища поддержки. И поддержка пришла.
— Видите ли, Людмила, — довольно сухо заговорил Александр Борисович. — Вы познакомились с Мариной всего три месяца назад. Вы ничего не знаете о ее родственниках, не видели ни ее бывшего мужа, ни других ее подруг. Вы даже не знаете, где она прописана. Вы ведь не заглядывали в ее паспорт?
— Нет, конечно! — возмущенно воскликнула Людмила.
— Значит, вы даже не знаете, настоящее ли это имя — Марина Соловьева. Она с таким же успехом может быть и Авдотьей Смирновой. Или, скажем, Викторией Кац.
— Что вы мне голову пудрите, — возмутилась Людмила. — Какая еще Кац? Я точно знаю, что она — Марина Соловьева.
Турецкий вздохнул.
— Людмила, ну вы ведь взрослый человек. Неужели вы сами не видите абсурда ситуации. Ваша Марина могла просто съехать с квартиры и вернуться туда, откуда она приехала.
— Но я была у нее в квартире! Квартирная хозяйка сказала, что Марина никуда не съезжала. И вещи ее там!
— Это несколько меняет дело, — неохотно заметил Александр Борисович. — Но ненамного.
Людмила некоторое время молча смотрела на Турецкого. Затем прищурила глаза и резко спросила:
— Значит, вы не будете ее искать?
— Почему бы вам не обратиться в милицию? — ответил Александр Борисович вопросом на вопрос.
— Она туда уже обращалась, — сказал Плетнев. — Ей отказали.
— На каких основаниях? — поинтересовался Турецкий без всякого любопытства, поскольку и так знал ответ.
Ознакомительная версия.
