Вадим кивнул.
— Так вот, опробовав схему здесь, спокойно можно ее повторить в Европе, Америке, где хочешь и получить колоссальный куш.
— Ты думаешь, они могут этим заниматься? — спросил Вадим.
— Они бизнесмены и могут зарабатывать на чем угодно. Ведь деньги не пахнут. Только руки после таких денег пахнут дерьмом и кровью, — вдруг зло, с язвительной издевкой произнес Сергей.
Вадим с удивлением взглянул на напарника.
— Ты знаешь, сколько стоит унитаз в сортире этого Руденко? Пять тысяч долларов, не меньше. Весь позолоченный.
Вадим покачал головой.
— А в стране есть люди, умирающие с голоду.
Сергей Михайлов и Петр Петрович Семенов поудобней уселись в креслах, и полковник начал свой рассказ…
— Михаил Никитьевич Ляхов, он же Лях, он же Жлоб, Дуляй и Некрон проходил по делу о разбойном нападении на инкассаторов в городе Челябинске в 1964 году. Он и двое его подельников совершили разбойное нападение на машину, перевозившую деньги из банка в бухгалтерию Челябинского тракторного завода. Преступники знали, что инкассаторы везут более трех миллионов рублей. По тем временам это были огромные деньги — заработная плата пятидесяти тысяч рабочих и служащих крупнейшего в стране предприятия.
Николай Никитьевич Ляхов, старший брат Михаила, вор-рецидивист по кличке Альбатрос, недавно освободившийся из колонии строгого режима, нигде не работающий, готовя дело, познакомился с бухгалтером одного из цехов ЧТЗ. Миленькая, наивная Катенька и не подозревала, что она является орудием в умелых руках преступников.
Его кореш по зоне, тоже недавно отсидевший Виктор Балуев по кличке Болт, с радостью согласился с предложением ограбить инкассаторов. Третьим решили взять пятнадцатилетнего Мишку Ляхова.
— Проверим в деле, под мусорскими пулями, — басил Альбатрос, закусывая очередной стакан водки крепеньким, хрустящим огурчиком домашнего посола.
Мишка Ляхов был парень не по годам крепкий, спортивный и озорной.
Альбатрос готовил брата к ограблению, а сам встречался с Катенькой и намеками да прибаутками выведывал, какая зарплата в их цеху да когда ее выдают. Ухажер он был отменный, благо жадность подталкивала, и он выведал, когда зарплата, премия и когда деньги из банка привозят в бухгалтерию завода. Дело осталось за малым — выследить инкассаторов и ограбить их.
Стоял теплый, ласковый сентябрь. Чтобы не привлекать внимания самому, Альбатрос поручил Мишке следить за центральным банком. В назначенный день и час Мишка на стареньком велосипеде подъехал к зданию и пристроился на солнышке, напротив главного входа. Ровно в десять ворота открылись, темно-зеленого цвета «уазик» выехал из них и быстро помчался по улице. Мишка понесся за ним.
В ворота ЧТЗ он въехал ровно в десять тридцать. Проследовал между цехами и через пять минут подкатил к главному корпусу. Там располагалась бухгалтерия завода, и там его уже поджидали Альбатрос и Болт.
Они, переодетые с рабочую спецодежду, сидели в скверике на лавочке и курили.
Огромная территория завода слабо охранялась, и при желании любой мог проникнуть на нее или, наоборот, уйти, протиснувшись в одну из многочисленных дыр в старом заборе. Об одной такой дыре узнал Альбатрос от пьяненького работяги в пивнухе.
Задняя дверца «уазика» отворилась, и четверо инкассаторов начали вытаскивать на асфальт мешки с деньгами. Два охранника из бухгалтерии помогали им. В машине остались двое — шофер и охранник банка, ехавший в кабине. Сложив деньги на приготовленную тележку, они повезли ее к лифту. Мимо них спокойно проходили рабочие, не обращая внимания на запечатанные банковские мешки с деньгами. Лишь изредка слышались радостные возгласы:
— Зарплату привезли! Скоро будут выдавать.
— Лохи, рабоче-крестьянское быдло, — не удержался Альбатрос. — Неужели их деньги не интересуют, неужели никто никогда не пытался взять этот куш. Ведь бабки на земле лежат — подойди и подними.
— А восемь рыл с пушками? — возразил Болт.
— Да они же сонные как мухи, у них в стволах мокрицы ползают, они стрелять разучились, падлы. Мы их возьмем тепленьких, на одних перьях, — заводился Альбатрос.
— Ты не горячись, давай без понтов, поспокойней, а то лажанемся и сыграем в дуду похоронный марш. Надо все взвесить, просчитать, обдумать.
— А что думать, — не унимался Альбатрос. — Брать надо в коридоре или на лестнице, а то машина, может быть, бронированная и ее из ружья не возьмешь.
— А как когти рвать? — не унимался Болт.
— Это сложнее. Тихо их угрохать не получится, значит, надо мочить в открытую, пулями. А сваливать будем на их же «уазике». Шофера и охранника снимем ножами, а потом в коридоре перестреляем остальных. Деньги загрузим и ходу.
— Через ворота не прорвешься, остановят, — сказал Болт.
— А мы не поедем через ворота, мы протаранимся через дыру в заборе. Выломаем часть забора и проедем.
— Здорово придумано, — развеселился Болт. — Они нас ждут у ворот, а мы с другой стороны.
— Точно. Там перетащим мешки в заранее угнанный «Москвич» и амба.
Так и порешили. Действовать договорились по обстоятельствам. В следующий приезд инкассаторов они втроем будут ждать их у входа в главный корпус. Предварительно подготовят место пролома и ночью снимут секцию забора так, чтобы в него могла пройти машина. Чтобы не привлекать внимания полупьяной охраны, договорились пролом подготовить, но пока выломанную секцию не отодвигать, а выбить ее машиной во время бегства. Приготовили ножи, обрезанные ружья, перчатки. Заранее угнали старенький «Москвич», спрятали его в гараже, перекрасили, отладили, чтобы в дороге не подвел. Деньги решили привезти на «незасвеченную» квартиру одного из друзей Болта, там и отсидеться, пока шум утихнет.
Хозяина квартиры посадили полгода назад, и он просил присмотреть за ней Балуева. Тот решил в нее девок не водить, в милиции ее не компрометировать, а использовать для дела.
В подвале заброшенной столовой, на окраине города, устроили тир, чтобы не промахнуться в случае чего. Взяли с собой и Мишку. Двое стреляли, а один стоял наверху, в дозоре.
— У них будут револьверы, и стрелять они умеют, так что ты не промахнись, когда будешь ментов валить, — учил Николай Мишку. — Стрелять придется в упор, не целясь, так что просто направляй обрез в грудь и нажимай на курок.
— А если я его убью? — спрашивал Михаил.
— Черт с ними, лишь бы тебя не убили. У нас будет картечь и ствол короткий, а у них пули. Ты его только ранишь, а он тебя из револьвера насквозь прострелит. Поэтому долго не раздумывай, действуй быстро, гораздо быстрее их.
Альбатрос и Болт договорились страховать Мишку.
— Если даже никого не завалит, то хоть внимание отвлечет, — говорил Альбатрос.
— А если его менты снимут, жалко не будет?
— Не снимут, он парень верткий, себя в обиду не даст, — отмахивался брат.
— Тебе видней, я бы своего брата с собой на такое дело не взял.
Наступил долгожданный день, и был он по-осеннему глух и мокр. Тяжелые тучи замерли над городом, и с ночи шел мелкий, противный дождик.
— Смотрите не поскользнитесь на мокрых листьях, — поучал Альбатрос.
С утра все были трезвы, замкнуты и угрюмы. Все было приготовлено, проверено, отлажено, и осталось только дождаться машины инкассации. Ночью выломали секцию забора и прислонили ее на место. Толкни рукой — и она рухнет. За полчаса до приезда машины проникли на завод и устроились в скверике, напротив главного входа в бухгалтерию. Альбатрос сходил проверил коридор и лестницу.
— Пусто, — доложил он. — Ты, Жлоб, — обратился он к брату, — пойдешь в здание, и в коридоре задержишь охранников. Спросишь, когда будут зарплату развозить по бухгалтериям цехов и когда можно ее получить. Болтай с ними до тех пор, пока мы не навалимся и не начнем их ножиками резать. Попробуем сначала тихо, а если не получится — перестреляем. В коридоре встань так, чтобы мы в тебя не попали, а ты в нас. А мы с тобой, — обратился он к Болту, — должны в одно мгновение кончить шофера и охранника в машине. Трупы оставим в кабине, а когда деньги погрузим — выкинем. Мочи на глушняк — в горло, чтобы не рыпались.
— За меня не беспокойся, — отвечал Болт.
Ровно в десять тридцать мокрый «уазик» подкатил ко входу в бухгалтерию. Мишка уже был в здании, а Альбатрос и Болт приготовились к атаке в скверике. От машины их отделяло тридцать метров, но они не проявляли интереса и даже не смотрели в ее сторону. Они ждали, когда шестеро инкассаторов на тележке ввезут деньги в здание.
Как только дверь за ними захлопнулась и в кабине осталось только двое, Альбатрос скомандовал:
— Вперед.
Они пошли быстрым шагом к машине.
— Я — водилу, ты— вертухая, — процедил сквозь зубы Альбатрос.
