Хотя – это хвастовство. В данном случае нельзя работать без разведки. Клиент не тот. Клиент с собой запасные штаны таскает – так боится запахом привлечь киллеров. И охрана готова в голубей стрелять, которые Толстяку на голову попробуют нагадить. Яд в птичьем помете подозревают.
Вчера вечером, как раз в то время, когда пытался дозвониться ему Хавьер, Сохатый находился в кабинете Толстяка. Снимал свою аппаратуту. Сигнализация в офисе простейшая. Такую можно отключить иголкой. Что он и сделал. Это было уже второе проникновение. Первый раз он забрался туда четыре дня назад. Поставил «жучки» для прослушки. Перед работой «жучки» обязательно надо снимать. Иначе потом менты снимут. А своим добром с ненавистным племенем Дым Дымыч делиться не любит. Пусть для собственных затей сами покупают. Дорого это стоит. Но «жучки» свое дело сделали. С заданием справились.
Кроме того, Дым Дымыча вчера заинтересовало содержимое холодильника – это как раз после прослушивания разговоров в кабинете. Там он постарался на славу и даже с некоторым юмором. Юмор и смерть всегда рядом гуляют.
В само здание проникнуть вечером и не попасться на глаза дежурной старушке у входа – проще простого. Совершенно ни к чему мешать ей вязать носки внучатам. А то божий одуванчик может позвать охрану финансово-строительной компании. Те – молодые и неразумные, получили в руки оружие и считают себя сильными – пожелают разобраться с поздним посетителем. Потому Сохатый провел тщательную разведку в два предыдущих дня. Он поверить не мог – и правильно! – что производственный корпус соединяется с административным только через единственную дверь, всегда закрытую на металлический засов и на навесной амбарный замок. Дым Дымыч легко нашел проход в дальнее крыло, вроде бы стоящее почти обособленно, хотя и входящее в комплекс. Через дворик – два шага – и дверь направо. С таким замком, что проще сказать – вообще без замка. Подтянул дверь за ручку кверху и открыл. Никаких проблем, когда разболтаны петли и выбит кирпич над косяком. Дальше на второй этаж. Там металлическая дверь закрывает проход в основной корпус. Но эта дверь закрывается из корпуса бокового на задвижку. Замка здесь нет.
Боковой корпус кто-то купил у института. Сейчас там целый день суетятся строители. Новые хозяева затеяли, похоже, евроремонт – так это теперь называется, когда делают ремонт обыкновенный, но импортными материалами. Качество при этом остается старосоветским – тонкую изящную реечку прибивают гвоздем-двухсоткой. Милое дело, когда много строителей. Они люди временные и не знают, естественно, тех, кто здесь имеет право проходить. И не обращают внимания на проходящих. Похоже, судьба явно не благосклонна на этот раз к Толстяку.
Сохатый поставил машину на большой стоянке перед главным зданием. Машин здесь – считать замучаешься. Благодать для взломщиков и угонщиков – никакой охраны. А могли бы и деньги за эту стоянку лопатой грести, если сумели бы организовать дело, – большинство машин приезжает ненадолго.
Сегодня Толстяк будет пить пиво. И обсуждать одновременно дела. Обсуждение предстояло тонкое. С уговорами. Он пригласил к десяти утра предполагаемого компаньона. Толстяк знал любовь приглашенного к «жидкому хлебу». Разговор об этом шел по телефону. Запас пива в холодильнике вчера был обработан Дым Дымычем. Слабительным. Оказалось проблемой достать машинку для закрывания пивных бутылок. Открыть аккуратно дурак сумеет. Закрыть сложнее. Машинка не нашлась. Пришлось заказать у спеца. Самому сделать чертеж и заказать. Спец сотворил в один день. Взял за это соответственно. Но вопросов не задавал. Это приятно. И для спеца безопасно.
Минутная стрелка на часах прошла нужную отметку. Пора. Слабительное в пиве пришлось испытывать на себе. С часами на руках. Сочетал приятное с полезным. Но зато теперь он знает точное время действия.
Дым Дымыч, закрыв машину, включил сигнализацию и прямой офицерской походкой неторопливо обошел здание слева. Вход в вытянутый производственный корпус с боковой улицы – через покореженные ворота, днем стабильно открытые. Вечером открыта только калитка. Авторемонтная фирма, оккупировавшая несколько гаражных боксов и смотровую яму внутри, круглосуточно предлагает клиентам услуги по ремонту колес. Пройти лучше всего именно здесь.
Днем народу в корпусе много. И не все друг друга знают. Автомобилисты заняты своим делом. Сейчас обслуживаются сразу три машины. Одна заехала на стойку, и теперь ее перевернули на бок. Обрабатывают поддон антикоррозийным покрытием. У двух других поднят капот. Внимания на постороннего никто не обращает. И молодцы. Дольше живет тот, кто не обращает внимания на посторонних. Через тридцать метров – новый участок. Другая уже фирма варит металлические квартирные двери. Правильно. В наше сложное время без металлической двери чувствуешь себя уже неуверенно. Особенно если за этой дверью есть что хранить. Те двери, что ставят строители, без проблем выдавливаются плечом или вскрываются ломиком. Сохатый прошел мимо этого участка, закрывшись ладонью от яркого пламени сварки. Потом стороной обогнул следующую бригаду, работающую с ручным наждаком над этими же полуфабрикатными дверьми. Искры и окалина летят феерически, как на празднике, во все стороны, рикошетят от заграждения. Глаз проходящему мимо запросто могут выжечь и выбить. А Дым Дымычу без глаз работать трудно. Потому и прошел он этот участок быстро. Дальше коридор с грязными туалетами и неработающими душевыми комнатами. Дальний выход из коридора к каким-то кабинетам, тоже постоянно закрытым. Женщина навстречу. Сохатый приветливо улыбнулся ей и поздоровался. Так… Теперь еще один поворот, во двор.
К закутку сапожника Дым Дымыч подошел вовремя, строго по графику. Окошко для клиентов в его хилом заборчике здесь же – во входной двери. Сохатый нарочно рассеянно оглянулся – коридор пуст. Заглянул в окошко, а рука уже достала «ТТ» с глушителем.
– Привет. Как там мои башмаки?
Сапожник испуганно посмотрел ему прямо в глаза. Словно он все знал… Словно прочитал свой исход в глазах пришедшего. А рука Сохатого уже пришла в движение. Время не терпит. Сухой щелчок отбросил голову сапожника к стене. Удар стриженого затылка о стену получился более слышимым, чем выстрел. Выстрел же больше походил на стук сапожного молотка.
– Прости, браток… Работа такая, – Дым Дымыч от чувства мерзости к себе поморщился, словно стакан самопальной водки хватанул.
Работа…
Работать!
Совесть и комплексы – к черту!
Не расслабляться.
Теперь быстрее, нужно выдержать темп. Сохатый, сняв башмак, бросил в окно его на стол к сапожнику. Поджав ногу без башмака, замер. Ремонтируют, понимаешь… По расчетам, стоять так придется около минуты. Расчеты дают разброс плюс одна-две минуты. Но он и минуты не простоял. Толстяк оказался слабаком – желудок хиловат. В другом конце коридора открылась дверь. Вышел охранник. Сохатый уже присмотрелся к нему раньше. Морда уголовная. Руки в непонятных татуировках. Любой киллер одной внешности такого охранника должен испугаться. Нос, кажется, трактором переехали. О таком в просторечье говорят – боксерский нос. Только ни один боксер не позволит так бить себя по самому чувствительному к боли месту. Боксеры свой нос берегут. Охранник осмотрелся. На человека, стоящего в одном башмаке около будки сапожника, внимания не обратил. Для того и сапожник здесь, чтобы с ним разговаривали, стоя на одной ноге. А Сохатый именно разговаривал. О последней удивившей всех игре сборной России по футболу против чемпионов мира – французов.
От Дым Дымыча до дверей «Альто-S. Ltd.» тридцать четыре шага. Время идет. Сейчас выйдет Толстяк… Охранник посторонился, пропуская шефа. Толстяк летел в коридор, истерично размахивая руками. Слабительное мощное. Чуть не сорвалась с петель дверь туалета. Охранник зашел тоже. За первой дверью большой тамбур-умывальник. Там, вероятно, и ждет. Принюхивается. Пора. Последний взгляд в конец коридора. Стеклянные двери. За ними эстакада к другому крылу и лестница на первый этаж. Там же лифт, за лифтом комната охранников финансово-строительной компании. Охранники обычно курят, сидя на деревянном диванчике. Неплохо, наверное, зарабатывают, если постольку курят. Одни сменяют других. Прямо за стеклянной дверью. Но стекло не прозрачное. Если они там и есть, то никого не видят, как Дым Дымыч не видит их. Пора. Время терять нельзя!
Сохатый на одной ноге допрыгал до двери туалета и открыл ее. Прямо за дверью, в четырех шагах, охранник «Альто» мыл руки и рассматривал свой замечательный нос в зеркало.
– Подожди, – нагло и высокомерно, как перед каким-то лохом, он поднял мокрую руку ладонью вперед – жест индейца. Зря ты так, парень… Плохо тебя, парень, учили…
Отвечать ему смысла нет. В другой обстановке, с менее категоричным предполагаемым исходом, такого можно было бы просто вырубить. Он совершенно не готов к защите самого себя, не говоря уже о защите хозяина. Человек в одной туфле не может быть противником. Но именно на этом и основывал Сохатый свой психологический расчет. Оставлять в живых свидетеля, который потом мог бы за ментовским компьютером фоторобот составить или как-то при случае узнать на улице, – себе дороже. Жизнь приучила Сохатого быть предельно аккуратным и ответственным.
