Ознакомительная версия.
Эта война шла долго и с переменным успехом. Но и обстановка в стране тоже не стояла на месте. Хасбулатова снесли. Федеральные войска наводили конституционный порядок в Чечне, так что поддерживать дерзких парней уже становилось политически вредно. Наступил этап сепарации — часть бандитов полностью ушла в тень и заняла свое место в криминальном мире, приняв его законы, а вот те, кто поумнее, ринулись в мир Большого Бизнеса.
Сулик оказался, пожалуй, самым успешным из кавказских корсаров. Акула, по-другому не скажешь. Крови не боится. Расчетлив. Жесток. Вообще всех «олигархов» девяностых условно можно разделить по степени кровавости. Есть среди них даже чистоплюи, не заказывавшие конкурентов ни киллерам, ни властным структурам. Но это персонажи редкие. Уникальные. Сулик же не брезговал и не брезгует ничем. Видит цель — идет напрямую. Хватает все, что попадает в поле зрения. Причем для достижения поставленных задач предпочитает пользоваться уже отработанным набором устоявшихся решений. Видно, сказывается спортивное прошлое: когда-то всерьез занимался самбо. Так сказать, любимые приемчики. Короче говоря, Сулик просто и без затей коррумпировал ряд генералов в силовых структурах, а если у конкурентов находилась возможность отбиться на этом уровне — чего-чего, а уж продажных силовиков в девяностые было навалом, — запускал в дело бригаду убийц, оставшихся с веселых времен первого кавказского прихода в Москву.
Я лично человека не видел. И исполнителей его не знал. Выдающихся профессионалов там точно не было — лишь постоянная ротация земляков, готовых на все. Брал Сулик числом, а не умением. Подход в его случае разумный: дешевле и надежнее. Своеобразная форма поддержки благосостояния родного клана. Поэтому, замечу, идея моего предыдущего клиента (уже покойного) насчет получения информации о Сулике от киллера попросту глупа. Пытай не пытай, а исполнитель не скажет ничего. Закон гор.
Вот так, дорогой читатель. Надеюсь, теперь вы тоже ясно видите, что идея обратиться ко мне полностью противоречит всей логике бизнес-решений Сулика. Что-то в этой истории не сходится. Совсем. А значит, рождается сомнение. А там, где появляется сомнение, надо задействовать не только рацио.
Однако пора мне уходить. Мы с Владиславом Николаевичем снова обнялись. Я оставил деньги на столе для официантки и направился к выходу. Повинуясь инстинкту, нажал на аппарате с «трофейной» симкой вызов пропущенного звонка и уже в дверях услышал, как в куртке моего наставника запищал мобильный.
Забавный расклад.
Не останавливаясь и не оборачиваясь, я вышел из ресторана.
Почему зазвонил телефон в куртке В.Н.? Потому что он там был. А вот как и почему он там оказался? Простой вопрос? Это с какой стороны посмотреть. Я понимаю, вам кажется, что ответ очевиден: старик меня предал. Да еще и домик хочет прикупить на Кипре — ему предложили за меня деньги, вот он и решился на такое.
Не спешите. Слишком уж все гладко складывается. Зачем вообще хранить телефон? Нажал вызов — активировал взрывчатку — выброси аппарат. Это азбука. Тем более что В.Н. прекрасно понимает, кто я такой и каков уровень моей подготовки. Мог на всякий случай хотя бы телефон поставить на беззвучный режим или «скрыть» абонента при вызове. Да и само время звонка с попыткой взорвать аппарат странное. Почему утром? Почему не сразу после зала, когда стало ясно, что я выжил, а ассасин — нет? Не складывается пазл.
Зайдем теперь со стороны денег. Я приношу много и регулярно, клиентов у Владислава Николаевича хоть отбавляй. Сам он вознаграждения никогда не просит, но и не отказывается. Опять-таки за все эти годы в какой-то особой алчности замечен не был. А что, если это шантаж? Может сложиться такая ситуация, чтобы наставника шантажировали? Смешно. Я и не от таких угроз его защищал. Да и какой смысл? Ведь если команда на ликвидацию от учителя не поступит, то я и пальцем не пошевелю. Тогда уж надо самого «бесогона» убирать или пытаться дать столько, чтобы он отказался от своих планов. Или, что гораздо проще, раскаяться, очиститься и навсегда порвать с колдовством. В любом случае материальная выгода для В.Н. от моей смерти не просматривается.
Конечно, можно позвонить наставнику и спросить напрямую, но от этого варианта я пока воздержусь. А вот с Владом не мешало бы побеседовать.
— Товарищ полковник, разрешите обратиться!
— Даня, кончай издеваться! Чем помочь?
— Не издеваюсь — горжусь. Влад, помнишь подарочек, который мы с тобой вместе рассматривали? Можешь поговорить с ребятами? Вдруг кто-нибудь вспомнит заказчика сувенира. Да и хорошо бы проследить путешествие того телефончика, с которого на мой трофей звонили. Реально это сделать?
— Пару дней займет. Всё, взял в работу. По получении результата выйду на связь.
Зазвонил один из моих аппаратов. Владислав Николаевич. Интересное кино. Послушаем интонации.
— Даня, тут такое странное дело…
— Слушаю, Владислав Николаевич.
— Ты когда уже уходил, вдруг раздался телефонный звонок. Звонок не мой, я и не сразу понял, что это у меня в куртке какой-то аппарат звонит. Достал, посмотрел. Номер не знаю. Телефон плохой. Зло на нем.
— Так значит, аппарат не ваш?
— Ну я ж тебе говорю, впервые увидел.
— А где до встречи со мной были? Кто мог подложить? Когда в ресторане до моего прихода сидели, никто чужой не подходил? Куртку из поля зрения не выпускали?
— На встречу к тебе поехал из дома. В ресторане отходил руки помыть.
— Понял, подумаю. Что-то еще тревожит?
— Тревожит. Помолюсь, перезвоню. И ты там поаккуратней. На очень уж большую рыбу идем.
— Что, догадывается?
— Может. Колдун серьезный.
— О’кей. Буду держать ухо востро. Да и вы помолитесь, Владислав Николаевич. Все, до связи.
Забавно. Итак, что мы имеем в сухом остатке? Подозрения мои никуда не делись. Насколько это вообще несовместимая комбинация — В.Н. и телефон, начиненный взрывчаткой? Ответа сейчас нет, требуется дополнительная информация. Звонок от наставника меня не успокоил — он старик непростой, может и играть. Пожалуй, не буду торопиться, последую примеру Менделеева. Во сне ответ сам придет. Вот только когда? И не будет ли этот сон вечным? А то ответ-то придет, да только поделиться им будет не с кем.
Как вы, наверное, помните, дорогой читатель, с Владиславом Николаевичем меня познакомил Влад. Старик показался мне интересным персонажем, но плотно общаться мы стали не сразу. Все началось с того, что я приехал к нему в Тверь. Не один. Мой знакомый, Юра, в бизнес которого я вложил довольно существенную сумму, пожаловался на странности, которые стали в последнее время преследовать его семью. В их большой квартире то и дело происходило что-то нехорошее и опасное: то чайник с кипятком опрокинется, то микроволновка взорвется, то компьютер сгорит. Все члены семьи постоянно болели, причем какими-то странными недугами. Одним словом, не понос, так золотуха. Юрина жена от отчаяния решила, что это дело рук колдунов, и накрутила своего благоверного так, что он уже на полном серьезе готов был давать объявления в газету о поиске борцов с нечистью.
В тот день мы с Юрой встретились за обедом в ресторане, чтобы обсудить текущие дела. Тут-то он и поведал мне о своей беде. Видно, с утра у меня было альтруистическое настроение, и я решил помочь приятелю. Рассказал о Владиславе Николаевиче. Юра вцепился в меня как клещами: позвони да позвони! Я набрал номер старика, в двух словах обрисовал причину звонка и передал Юре трубку. Говорили они минут двадцать. Подробности беседы так и остались для меня тайной — что поделать, воспитание. Предпочитаю в такие моменты отойти подальше. Ничего нового я, конечно, не услышал бы, но с привычками бороться сложно.
Когда вернулся, застал Юру в состоянии легкого изумления.
— Владислав Николаевич сказал, чтобы мы прямо сейчас отправлялись к нему в Тверь.
— Мы?
— Да, он сказал: приезжайте вдвоем и немедленно. Я спросил, может быть, жену взять? Он так засмеялся, что стало ясно — про мою супружницу он понимает больше, чем я. Нет, говорит, у нас будет мужской разговор.
— Вот все бросить и прямо сейчас поехать в Тверь? Юр, ты в своем уме?
— Даня, я тебя очень прошу…
Через несколько часов мы уже стояли у обшарпанного подъезда какого-то из многочисленных панельных памятников победившей архитектурной безвкусице, совершенно неотличимого от своих соседей.
Скромная двухкомнатная квартира на третьем этаже. Совершенно обычная, со стандартной обстановкой, неотличимая от миллионов других квартир — за исключением бесчисленного множества иконок в углу большой комнаты. Их так много, что под ними не видно обоев. Шпалерная развеска — так это называется на языке музейщиков и галеристов. Перед иконами — письменный стол и два стула. Рабочее место молельщика.
Ознакомительная версия.
