— В этом есть свой резон, — согласился Макс. — Давайте осмотрим окна, — и он отдернул с окна тяжелую бархатную портьеру.
— Черт! — не сдержалась Лина. Окно с внутренней стороны было закрыто мощной чугунной решеткой. — А остальные? — спросила она.
— Пожалуйста, — Макс раздвинул занавеси еще на двух окнах, и надежда Лины быстро угасла: видневшийся через стекло вечерний пейзаж перечеркивался жесткими квадратами металлических решеток.
— А черный ход? — сообразила Лина. — Давайте найдем черный ход!
— Давайте, — согласился Макс. — Только я вас хочу сразу предупредить: если люди, которые заманили вас сюда, догадались поставить иголку с ядом на входную дверь, то они наверняка позаботилась и о других путях возможного отступления. Или просто насовали ловушек по всему дому. Будьте очень осторожны.
После этих слов желание Лины отправиться на поиски черного хода как рукой сняло. Она присела на краешек своего кресла и жалобно спросила:
— Что же делать?
— Искать выход все-таки придется. Но очень осторожно. Пойдемте?
— Я?! — в голосе Лины слышался страх.
— У нас здесь не так много людей, выбирать не приходится. Владимир Леонидович, вы идете?
— Я? — забеспокоился Владимир. — Вы идите, а я потом догоню…
— Догонишь?! — возмущенным тоном произнесла Лина. — Интересно, мы будем жизнью рисковать, а он нас потом догонит!
— Владимир Леонидович, так вы останетесь здесь? — уточнил Макс.
— Да, пока останусь.
— Светлана Ивановна?
— Я готова идти, но только давайте уберем тело. Это во-первых. А во-вторых, брать мне с собой Алису или оставить ее пока здесь?
— Н-да, — задумался Макс — С телом мы потом разберемся. Сейчас нужно думать о живых. А насчет вас и ребенка… мало ли что мы там найдем. Может, вам лучше остаться здесь?
Глядя, как Макс и Лина медленно вошли в коридор и двинулись в темноту, Владимир поежился. Все это ему очень не нравилось.
«Роллекс» показывал девятнадцать сорок семь.
Глава шестая, в которой поиски приводят к совершенно неожиданным находкам
Коридор своими размерами и внешним видом соответствовал остальному дому: метров сорок выцветшей ковровой дорожки уводили из холла в некую загадочную и пугающую тьму. Макс осторожно нащупал выключатель на стене, зажегся свет, и загадки исчезли: коридор заканчивался мраморной лестницей на второй этаж.
Лина направилась было туда, но Макс слегка придержал ее за плечо:
— Давайте сначала определимся.
— Насчет чего?
— Что мы ищем: пульт управления, чтобы открыть дверь, или другой выход?
— А что проще?
— Если б я знал, — вздохнул Макс. — Вот провода от двери, можно идти по ним. А вот — другие комнаты, — он показал на выходившие в коридор десять закрытых дверей. — В какой-то из них может оказаться незарешеченное окно или выход из дома…
Лина подошла к первой двери и потянулась к ручке.
— А может оказаться, что там новая ловушка, — закончил фразу Макс, и Лина испуганно отдернула руку.
— Я все-таки хотел бы сначала пройтись по проводу, а затем… — пояснил Макс свои намерения.
— Хорошо, но вдруг и там будут эти… ловушки?
— Но выбираться-то отсюда все равно надо, — заметил Макс, и уЛины не нашлось на это возражений.
Тонкий проводок шел по плинтусу левой стены и подныривал под последнюю перед лестницей дверь.
— Вот так, — удовлетворенно сказал Макс. — Теперь дело за малым — войти сюда и разблокировать замок.
— А вдруг они — там? — Лина напряженно вслушалась в звуки за дверью.
— Проверим, — пожал плечами Макс. — Другого выхода я не вижу. Вы смотрите по сторонам, а я…
Он тронул стволом пистолета дверную ручку, она повернулась, но дверь осталась закрытой. Макс всмотрелся в узкую щель между косяком и дверью и хмыкнул:
— Она просто на защелке… Тогда это элементарно.
— Что?
— А вот это, — Макс снял пистолет с предохранителя и нацелился на ту часть двери, где защелка входила в паз на косяке. — Я надеюсь, что Владимир Леонидович не очень испугается…
Лина едва успела заткнуть уши, как Макс дважды выстрелил. Брызнули щепки и куски дерева. Телохранитель слегка пнул дверь, и она отворилась внутрь, приглашая Макса и Лину войти.
— Что тут у вас? — услышали они голос Светланы. Та осторожно выглядывала из холла.
— Все в порядке, — успокоила ее Лина. — Мы открывали замок.
— Лучше бы вы открыли так замок у входной двери, — посетовала Светлана.
— Нет, там слишком мощный запор, просто так не вышибешь, — объяснил Макс и всмотрелся в молчаливую темноту комнаты. — Эх, нет у меня фонаря… Как без рук.
— У меня есть зажигалка, — предложила свои услуги Лина.
— Тогда светите, — скомандовал Макс.
Лина осторожно переступила через порог, разделявший участки света и темноты, и щелкнула зажигалкой.
— Ищите выключатель, — посоветовал Макс.
Лина двинулась вбок по стене, пока не увидела пластмассовый квадратик выключателя.
Загорелся пыльный плафон под потолком, осветив неуютную и неприбранную комнату, которая, очевидно, использовалась как кладовка: ее загромождали картонные коробки, деревянные ящики и мешки. Вся эта гора всевозможных тряпок и припасов уходила под самый верх, загораживая окно.
Но когда Лина пробралась мимо коробок и ящиков на другой конец комнаты, то с разочарованием обнаружила, что и здесь окно зарешечено.
— Ну что, нашли пульт? — обернулась она к Максу, который копошился у самого входа.
— Да нет, — с досадой отозвался тот. — Нет здесь никакого пульта.
— А как же провода?
— Провода идут в эту комнату, поднимаются по стене и уходят через перекрытие на второй этаж. А окно?
— С решеткой, — вздохнула Лина. — Значит, надо подниматься на второй этаж?
— Видимо, так, — согласился Макс. — Вылезайте из этих залежей.
— Сейчас, — Лина осторожно повернулась, стараясь неловким движением не обрушить на себя пирамиду картонных коробок, и тут вдруг заметила, что некое бесформенное нагромождение слева, принятое ею сначала за мешки, на самом деле таковым не является.
Это было что-то знакомое… Какое-то давнее воспоминание, размытое годами, а теперь настойчиво пытающееся достучаться до ее сознания… Через секунду она поняла, что видит перед собой шерстяной плед, которым отец обычно прикрывал больные ноги… В следующий миг Лина потянула плед на себя, он легко соскользнул, открывая для обозрения то, что до этого скрывал, — инвалидное кресло, а в нем облаченное в пижаму неподвижное мертвое тело.
Лина, зажимая рот, чтобы не заорать, шагнула назад, запнулась о какой-то ящик, потеряла равновесие и повалилась на пол, больно ударившись ребрами. Макс моментально среагировал на шум и рванулся к ней.
— Анге… — начал было он, но увидел мертвеца в инвалидном кресле, его безжизненно запрокинутую назад голову, вернее, то, что осталось от головы, и поморщился. Кто-то несколько раз выстрелил этому человеку в лицо, отчего оно превратилось в самую страшную маску, какую Макс когда-либо видел.
Глава седьмая, в которой выясняется, что запас сюрпризов еще далеко не исчерпан
Сидя на полу, Лина широко раскрытыми глазами смотрела на тонкие старческие руки, высовывавшиеся из рукавов пижамы, на остатки седых волос, на вытянутую шею с потеками запекшейся крови… У нее начали дрожать губы, ей захотелось свернуться в клубок и спрятаться где-нибудь здесь между мешков и коробок, лишь бы не видеть мертвых тел своих родных и ничего не помнить. Каким бы кошмарным и абсурдным ни казалось ей письмо, обнаруженное Дмитрием на кухне, оно становилось правдой: прошел первый час их пребывания в доме, и умер Дмитрий, а обезображенный труп старика в кресле был ее отец — Леонид Владимирович Чернов.
Лине казалось, что она вдруг попала в мир ужасов, из которого нельзя выбраться. В нем действуют законы, отличные от законов реального мира. Поэтому она совершенно не представляла, что ей сейчас делать: то ли искать мифический пульт управления, то ли каяться в грехах и кричать, задрав голову в небо, что она не предавала родину ни душой, ни телом… Хотя вряд ли эти покаяния могли смилостивить ту невидимую силу, что избрала в этот вечер дом в Варенине для демонстрации жестокости.
Она поднялась на ноги и, не глядя на тело в кресле, стала пробираться к выходу. Макс посмотрел на ее бледное лицо, на труп и сделал свои выводы:
— Это Леонид Владимирович? — спросил он.
Лина молча кивнула. Макс никогда в жизни не видел Чернова-старшего, поэтому он был вынужден задать второй вопрос:
— Вы уверены?
— Да! — Лина встала в дверях спиной к Максу.
— Это он. Лицо, конечно… Но остальное… Да, я уверена… Все-таки они его убили.
