— Потерпите еще немного, — сказал Стас. — Мы уже почти у цели…
Ирма держала его под руку. Хотя молодежь, надо сказать, — а они ведь все еще тут не старые — сейчас так редко прогуливается. Но что им до других людей? Они кроме как друг о друге, в данное время не способны думать о чем-либо еще…
«Бриллиантовая» история закончилась для них, в принципе благополучно. Ирму, по прибытию в Вильнюс, отвезли в больницу и положили в отдельную палату — на обследование. Но она там долго не задержалась. Во-первых, чувствовала себя вполне нормально, а во-вторых, как адвокат фирмы не могла себе позволить валяться праздно на больничной койке в то время, как ее «доверителей» вновь потревожили люди из полиции.
Как ни странно, полиция и прокуратура детективов особо не мурыжила. Баську вообще не вызывали на допросы, ну а Стас и его напарник — по обыкновения — усиленно косили под идиотов и на все расспросы удивленно таращили глаза…
На третий день, правда, Стаса пригласили — одного — на полицейскую явку. Люди, которые захотели поговорить с ним «конфиденциально», светить личики не пожелали: его проводили в темное помещение и там — без визуального контакта, но с очень хорошим уровнем ментального понимания — они обменялись несколькими репликами…
Короче, Стасу посоветовали держать язык за зубами. Взамен пообещали не отбирать лицензию и больше его не «прессовать». Руководство «Апсауги» высказало желание пойти на «мировую», так что здесь тоже полный порядок.
Кое-кому в этой истории повезло меньше. Двое из «Апсауги» получили ранения. Ну а Рокис во время перестрелки вместо очередной порции жвачки, которую он потреблял, кажется, круглосуточно, схлопотал шальную пулю — она пробила гортань и усвистала, сокрушив шейные позвонки… Громилу захоронили тихо, без почестей. Детективы, естественно, тоже не почтили сие скорбное меропритие своим присутствием…
Вильнюсского авторитета Криву похоронили рядом с его кузеном. Труп еще одного братишки вроде бы до сей поры лежит в морге. Лапа и еще двое «бролюкасов» с пулевыми ранениями различной тяжести оказались на госпитальных койках. Гриня поднялся децал в бригадной иерархии… но, наверное, уже вскоре сбежит, подлец, куда-нибудь за кордон.
Прислали людей на хутор Мажонасов, те починили баньку и застеклили теплицы. Римасу прозвонила из Панявежиса бабушка Онуте. Сначала спросила, жив ли сам, и как здоровье у друзей, а потом — в оконцовке разговора — пообещала при случае высечь внука розгами…
Куда подевались «маски» и что сталось с «контейнером»? Стас этого не знал и не собирался наводить на эту тему справки. К тому же, Ирма взяла с мужчин «честное слово», что они не станут никому мстить, ибо это чревато новыми бедами и неприятностями. Поэтому решили — Нестеров и Мажонас между собой — не трогать разных там Семеновасов и Вайшвил, чья роль в случившемся была до конца им не понятна. П о к а не трогать…
Двое молодых людей, Сирейка и его подруга, надолго прописались в «дурке»: даже своих имен пока не могут вспомнить…
Но самое интересное вот что. Только на третий день они обнаружили портфель, про который в этой суете совершенно позабыли. Римас, как выяснилось, положил его в багажник «ниссана» — еще там, в лесу около хутора. Прихватил с собой, короче. Ради близких и друзей Слон готов снять с себя последнюю рубашку. Но иногда в нем просыпается куркульское нутро, и в таких случаях просто хочется иногда дать ему по голове.
В портфеле оказались… бриллианты. Причем их было столько, такой величины и такого качества, что Мажонас — когда они рассматривали находки в гараже — чуть с ума не сошел…
Стас сказал, что от «камушков», взявшихся невесть откуда, надо срочно избавиться. Он где-то вычитал, что бриллианты, особенно крупные, высокого качества — это сгусток магической энергии, природа которой еще до конца не изучена. «Камень» всегда ищет с в о е г о хозяина. Всегда. Иногда годами, а порой и столетиями. Причем зачастую переходя из рук в руки, как эстафетная палочка, по цепочке человеческих рук и судеб, порой требуя человеческих жертв. Иногда теряется; но спустя какое-то время чья-то любопытная рука находит его в шкатулке на дне сейфа, чей хозяин давно умер, или на пепелище сгоревшего когда-то дома. И вот, спустя годы или десятилетия, свет вновь преломляется на е г о сверкающих гранях… Возможно, и этому человеку не суждено долго владеть камнем, в жизни ведь всякое случается. Но одно остается неизменным: бриллианты в с е г д а в цене. Ибо сказано, и даже записано золотыми буквами на горячечном челе современной нам цивилизации: DIAMONDS ARE FOREVER… [80]
Вот поэтому и решено было избавиться от этого «ничейного» комплекта бриллиантов, от этих излишков, образовавшихся по ходу проводимого детективами расследования. Можно было бы, конечно, сдать находку легально, и, таким образом, претендовать на четверть продажной стоимости «клада». Но решили не затеваться с этим, поскольку от властей — и особенно ведомства, где служат «рокисы» и «трофимовы» — они ничего хорошего не ждали. Поступили просто и без затей: ночью, около трех, оставили портфель на одной из окраинных автобусных остановок. Баська, здорово умеющая подделывать голоса, позвонила в полицию и ломким голосом развлекающегося подростка-имбецила заявила о «свертке» на одной из автобусных остановок. Полицейские хоть и ленивы, да и подобные звонки не редкость, все ж быстренько подьехали — на патрульной машине. Увидев брошенный кем-то портфель, вызвали, естественно, саперов. Дальше наблюдать не стали: при стольких-то свидетелях ни один мент не посмеет стырить драгоценную находку… А значит, все это добро — хотелось бы так думать — пойдет в доход государству.
Три дня назад в газетах появилось сообщение о найденном на такой-то улице портфеле… С просьбой гражданам, что-либо знающим об этом событии, включая лицо, которому принадлежит данный «саквояж типа портфель», позвонить по таким-то номерам — все до единого телефоны были полицейскими и Департамента госбезопасности.
…И только избавившись от этого ценного, но крайне опасного предмета, вместе с его безумно дорогим содержимым, Стас смог облегченно вздохнуть: словно камень свалился с плеч.
* * *
Ресторанчик, в который привел их Стас, называется — «Девятое небо». Конечно, заведение по всем параметрам — в смысле роскоши — заметно уступает тому столичному ресторану, где их в первый раз накрыла полиция. Но на этот раз Нестеров решил обойтись без пафосных вывертов: без всех этих лимузинов и вечерних фраков. Это все — мишура, блестящие фантики. Счастье — когда рядом любимый человек и испытанные в сложных жизненных передрягах друзья…
Они поднялись на самый верхний, третий этаж, откуда открывается великолепный вид на главную улицу литовского курорта. Выяснилось, что для их компании здесь сервирован стол. Кроме них и официанта, в небольшом зале более никого не было. Парень в униформе сначала передал Стасу роскошный букет роз, а затем взял из серебрянного ведерка со льдом бутылку шампанского, откупорил и быстро разлил пенящуюся жидкость по фужерам…
Компания заняла каждый свое место. Стас позаботился, чтобы Ирма села справа от него, остальные двое уселись по другую сторону накрытого стола.
— Круто! — заценил происходящее Мажонас. — Что-то мне подсказывает, что ты неспроста нас сюда привез… Слушай, Стас! А что ты хотел сказать нам… когда Ровер ворвался с «аровцами»?! Ты ж какую-то обьяву намеревался сделать?
— Курррва мать! — Бася всхлипнула, не в силах совладать с чувствами. — Как я вас всех люблю…
Ирма сидела тихо, как мышка… но глаза у нее счастливо блестели.
— Толкай речугу, Стас! — поторопил его напарник. — А то… неровен час… нагрянут Ровер со спецназом!.. Так и не узнаем же ни хрена! А что это у тебя.. что ты там прячешь? А ну-ка предьяви публике?!
Стас сжимал букет в правой руке, а левую, действительно, он держал чуть за спиной… и в ней явно что-то было.
— Ирма, у меня столько слов для тебя… что лучше я скажу совсем коротко!
Мажоните встала. Стас, глядя в ее огромные, с расширенными зрачками, глаза, вручил ей пышный букет цветов. А следом, — никто из присутствующих и глазом моргнуть не успел — защелкнул у нее на левом запястье браслет полицейских наручников.
— Я тебя люблю, Ирма, — сказал Стас Нестеров, и тут же защелкнул другой браслет на своей правой руке, так что они оказались скованными одной парой наручников. — И теперь — если ты тоже этого хочешь — я всегда буду рядом с тобой.
Май — сентябрь 2005 года.
«Форин» — здесь иностранец (жарг.)
Добрый вечер, господин. Добрый вечер, госпожа (литов.).
Слушаю (литов.).
Трудно переводимое словосочетание, имеющее в обиходе множество оттенков и применяющееся в самых разных жизненных ситуациях (польск.).
