Вибрация усилилась и приобрела равномерный характер, качка стала более ощутимой. Судя по всему корабль вышел на свою крейсерскую скорость.
Что происходит? Неужели они договорились? А может, город оказался просто бессилен перед каким-то действием Гайманова и просто вынужден его отпустить, чтобы не подвергнуться еще большему изуверству? «Как бы там ни было, но ты от меня не уйдешь,» — подумал Головин и, осторожно открыв люк, стал вылезать из танка.
В трюме никого из боевиков не было. Грузовая палуба была плотно заставлена танками и грузовыми автомобилями. Пробравшись ближе к борту судна, Головин осмотрелся, и в его голове стал созревать дерзкий план.
Соблюдая все меры предосторожности и стараясь как можно меньше шуметь, Александр стал ящик за ящиком, снаряд за снарядом переносить находящиеся в трюме боеприпасы ближе к носовой части корабля. На краю втянутой рампы, практически у створок носового люка образовалась довольно внушительная горка из ящиков с патронами, гранатами, снарядами. Качка сильно увеличилась, и порой Головину приходилось прилагать определенные усилия, чтобы удержаться на ногах с очередным ящиком в руках. Оценив внушительные размеры образовавшейся горки, Александр наполнил ведра, снятые с пожарного щита, бензином из бензобаков грузовиков и обильно смочил им каждый ящик. Казалось, что пары бензина полностью вытеснили воздух из трюмного пространства корабля. Мешкать было нельзя, в любую минуту кто-то мог спуститься на грузовую палубу.
Сердце буквально выпрыгивало из груди, бешено колотясь. В трюме было довольно душно, и крупные капли пота, скатываясь по лбу, слепили глаза, но на это Головин меньше всего обращал внимание. Он еще раз критически осмотрел груду ящиков и, довольный своей работой, отбросив пустые ведра в сторону, вскочил на броню ближайшего танка и скрылся в его башне.
Мысль о том, как выпутаться из передряги, в которую он влип и при этом остаться живым, даже не пришла Головину в голову. Всеми его поступками руководила месть. Они его здорово обидели, чуть не лишили жизни, значит должны за это ответить сполна.
Головин развернул башню танка по направлению передней части корабля и навел орудие на сложенные им ящики с боеприпасами. Зарядив пушку бронебойным снарядом, он еще раз проверил прицел и осторожно положил ладонь на гашетку. Переведя дыхание и глубоко вздохнув, Головин что есть мочи дернул спусковой рычаг.
Огненный вихрь мощного взрыва, сорвав створки носового люка, вырвался наружу. Корабль вздрогнул всем своим исполинским телом и, зачерпнув беззащитным трюмом тонны морской воды, продолжая движение вперед, стал зарываться передней частью в морскую пучину. Ситуация усугубилась тем, что из-за увеличивающегося продольного крена танки и машины, находящиеся на грузовой палубе, стали постепенно сползать к краю рампы.
Корабль быстро тонул, сам себя подталкивая к неизбежной кончине. Люди, обезумев от страха и паники, прыгали за борт, стараясь отплыть как можно дальше от гибнущего судна. Это был конец, и каждый это прекрасно осознавал, хотя причину трагедии никто не понимал.
Место бесславной кончины грозной террористической группировки Гайманова было окружено подоспевшими военными кораблями. Уцелевших боевиков выловили из воды и доставили в Одессу.
Город праздновал победу.
Головину чудом удалось спастись. Его выловили из моря военные моряки и, приняв за террориста, сковали руки наручниками и бросили в трюм.
По прибытию в Одессу его, как и остальных боевиков, доставили в тюремный изолятор, где он и пробыл до вечера.
Его освободили после установления личностей пойманных. Кто-то вспомнил, что человек по фамилии Головин упоминался в сводках дневного радиоперехвата.
После тщательной проверки было установлено, что Головин вовсе не террорист, а совсем даже наоборот. Перед ним извинились и отвезли домой.
Супруга Александра была совершенно не в курсе происходящих в районе событий. Из-за перегоревших пробок она весь день просидела дома без света, а следовательно без телевизора и без радио, а гулять из-за палящего солнца совсем не тянуло.
Гайманова среди выловленных террористов не обнаружили.
09.07.99
