Припарковав машину на Новом Арбате, иду прогуляться пешком. Хотелось бы что-нибудь перекусить. Покупаю газету, захожу по пути в какой-то крупный магазин. Никаких покупок я не планирую, мне просто нечего делать до девяти часов вечера. Вариант два, о котором я говорил с Михаилом, подразумевает новый разговор с Шемякиным, но только это будет уже бесконечно правдивый рассказ Сергея Львовича, и я, со своей стороны, простимулирую подобное откровение проверенными методами. Рассматриваю витрины, интересуюсь какой-то одеждой, но ни черта мне тут не надо.
Пообедав в небольшом ресторанчике, возвращаюсь к машине.
– Дяденька, подайте на хлеб! – доносится сбоку.
Рядом со мной стоит молодая девчонка довольно замызганного вида. Навскидку ей лет пятнадцать. Достаю деньги.
– Тебе сколько лет? – спрашиваю я.
– Осенью будет девятнадцать, – говорит девчонка и опускает глаза.
– Слушай, а почему ты… – запинаюсь, – стоишь здесь?
– Уехала из дому, – пожимает она плечами, – хотела в Москве найти работу, но ничего не получилось. У нас на Рязанщине жить не на что. У меня мамаша с шоферюгами катается…
– Есть какая-нибудь специальность? – Девушка отрицательно мотает головой:
– Откуда? Школу закончила, и все.
– Документы?
Девчонка смотрит на меня настороженно.
– Есть.
Достаю мобильный, набираю номер офиса представительства завода Самарина в Москве.
– Гена?
Мне отвечает директор представительства:
– Что-то случилось, Влад? – волнуется он, зная, для чего я прибыл в Москву.
– Пока нет. Сейчас к тебе подъедет девушка, зовут ее… – смотрю на девчонку.
– Катя, – подсказывает она.
– Катя. Помоги ей с жильем, она будет работать у тебя. По какой специальности – решишь сам. Вполне возможно, ее сначала нужно будет устроить на курсы.
– Я понял, Влад. Сделаем, – заверяет Гена.
– Теперь у тебя все будет нормально, – обещаю девушке. – Вот мой телефон, если что-то не так, звони. – Записываю номер своего мобильного на клочке бумаги и отдаю его Кате.
Девчонка начинает меня благодарить, но я, сославшись на срочные дела, ухожу. Если так и дальше пойдет, то я один скоро смогу заменить биржу труда.
В девятом часу вечера выезжаю на исходную позицию, между улицами Гришина и Гвардейской на Можайском шоссе. Позади остановилась машина ГАИ. Но это наша машина. Мы планируем захватить Шемякина на улице.
В тридцать пять минут девятого моя рация оживает.
– Первый? Я пятый. Мы вышли, маршрут тот же, – докладывает наблюдатель.
Его машина следует за кортежем Шемякина. Шемякин едет в «мерседесе» с водителем-охранником, а за ним – джип сопровождения еще с тремя секьюрити. Нейтрализовать охрану будет не сложно и даже без применения оружия, если их грамотно остановить. Чем мы и занимаемся. Группа бойцов во главе с Михаилом переодеты в форму спецназа МВД, и только двое парней изображают гаишников в обычной милицейской форме.
– Я пятый. Проходим мост, въезжаем в Кунцево. Объект идет первым.
Вот, сейчас начнется. На этот раз я сам в операции участия не принимаю. Все будет делать Миха. Ему пора выходить на сцену в качестве лидера нашей сахтарской бригады.
С Мишей встречаемся только на следующий день, утром. Он приезжает ко мне на квартиру в начале десятого.
– В общем, так, Шемякин сказал, что наш завод пытается приручить некто Россохин, – сообщает Михаил, наливая себе чай. – Зовут его Олег, он человек Прута.
– Чем занимается Россохин?
– Деньгами, – говорит Миха. – Наш Шемякин ничего о нем не знает кроме того, что Россохин у Прута что-то вроде банкира.
– А Прут?
– Лидер крупной преступной группировки имени себя, – улыбается мой заместитель. – Как ты у нас, Влад, – хохочет он.
– Скоро все мои функции лягут на твои плечи, – хмыкнув, сообщаю ему новости. – Еще пару недель – и я отойду от сахтарских дел.
– Это как это?! – лицо у Михи вытягивается. – Куда отойдешь?! – волнуется он.
– Неужели ты думаешь, что у меня нет других забот, кроме как строить из себя уральского Аль Капоне? Тем более что ты с пацанами со всем этим справишься сам.
Мишка загрустил.
– Так ты теперь уедешь из Сахтарска? – вздохнув, спрашивает он.
– Уеду, – подтверждаю я. – Есть будешь?
– Да не хочется что-то, – морщится он. – Ты потом совсем потеряешься?
– Ну ты прям, как маленький, – смеюсь я. – Оставлю тебе номера своих телефонов, но только чтобы ежеминутно не звонил!
Миха после моих слов оживает, на лице появляется улыбка.
– Вот теперь порядок! – кивает он и заглатывает остывший чай одним глотком. – Теперь я спокоен. А ты чем вообще-то заниматься будешь? Может, я с тобой? Или это секрет?
– Да нет секретов, – отмахиваюсь я. – У меня в Питере детективное агентство. Если мои друзья-генералы ничего нового не придумают, буду торчать в своем офисе и ждать интересных клиентов.
– Здорово! – восхищается Миха. – Как Шерлок Холмс? Слушай, Влад, а меня не возьмешь в напарники? Я книжек о детективах знаешь сколько прочитал?! Кучу! У меня точно получится!
– На тебе сейчас будет висеть целый город с его самыми темными проблемами, – мне только остается удивляться наивности друга. – У тебя денег там – миллионы! На кой черт тебе частный сыск?
– У тебя теперь тоже денег до черта, – поднимает Михаил указательный палец, как бы призывая меня не лукавить, – но ты же не собираешься жарить задницу на соломке в Майами?
– Кстати, хорошая мысль, приятель, – улыбаюсь я.
Теперь необходимо уточнить, являются ли Прут и Россохин единственными претендентами на попытку завладеть Сахтарским алюминиевым или есть кто-то еще. Из полученных от Шемякина сведений, которые Миха просто выдавил из дельца, как из тюбика, мы можем составить картинку, где и как искать Прута и Россохина. Господин Россохин сидит на Мясницкой в офисе с названием «Ривьера». Его контора занимается официально туристическим бизнесом. Прута же можно добыть при желании в агентстве недвижимости на Маросейке. Наверное, именно потому, что и Россохин, и Прут имеют свои офисы не в банках, а в скромных конторах, у меня и возникает мысль, что и за этими двоими стоит кто-то еще. Не слишком соответствуют «Ривьера» и агентство недвижимости имиджу людей, способных проглотить зараз десятки и сотни миллионов долларов. Я передал информацию Льву, и сейчас он пробивает выявленных нами типчиков на предмет их возможных связей. Ну а мы пока отработаем тему по-своему…
Для начала заезжаю к господину Россохину в офис. Представляюсь его секретарше так же, как недавно представился Шемякину. Меня принимают без задержек.
Россохин выглядит вполне презентабельно по московским меркам. Солидный дорогой костюм, ослепительно белая рубашка, стильный галстук, золото, брюлики, в общем, все как положено в здешних краях. Россохину слегка за тридцать, и заметно, что парень не забывает заглядывать по вечерам в спортзал. Кабинетик у деятеля вполне соответствует европейским стандартам. Прохожу, присаживаюсь на стул напротив хозяина кабинета, не подавая ему руки. Тот даже не соизволил привстать.
– Кто вас сюда прислал? – надменно, по-барски, интересуется Россохин. Впрочем, мне его резкий тон до фонаря.
– Твой друг Шемякин вчера отдыхал с нами да так у нас и задержался. На какой срок, право слово, не знаю. Но я сейчас не об этом, Олег. Вы здесь почему-то решили, что имеете право на беспредел в моем городе. Это я о Сахтарске. Опять же, это вы так решили. Мы же считаем, что имеем теперь полное право на ответные действия…
– Я не понимаю, о чем вы? – Россохин после моих слов заметно изменился в лице. Парень так напрягся, как будто я сейчас же всажу в него очередь.
– Ты все прекрасно понимаешь, Олег. Давай сделаем так: или мы решаем вопрос спокойно, без дерготни и пулеметных очередей, или мы будем решать его самостоятельно, без вас.
– У меня нет на это полномочий… – признается Россохин. Он уже не пытается спорить. Что-то жидковат этот москвич.
– У кого они имеются? – спрашиваю я.
– Мне нужно время.
– У тебя есть только полчаса, – слегка нажимаю я. – Тридцать минут я еще могу подождать. Не тяни, но сначала пусть сюда принесут кофе.
Россохин тут же берет трубку телефона, набирает номер.
– Костя? – говорит он. – У нас здесь образовалась серьезная проблема. От меня требуют ее немедленного решения.
Россохин что-то выслушивает в ответ, затем жестом просит меня подойти и взять трубку. Подхожу, беру.
– С кем я говорю? – слышу резкий мужской голос.
Со мной резко разговаривать бессмысленно. После этого долго не живут.
– Подъезжай, увидишь, – отвечаю ему.
– Буду через двадцать минут, дождись меня, парень, – свирепо рычит абонент, предполагая, что я, напуганный его грубым тоном, тут же слиняю из кабинета.
– Советую тебе не задерживаться, – усмехаюсь я в трубку и кидаю ее Россохину.
