Дежурный оперативник из аэропорта разыскивал Кокрейна.
– Сэр, тут нашли ваш багаж.
– С ума сошли! Какой багаж? – возмутился начальник русского отдела разведки.
– Рюкзак с личными вещами и вашей визитной карточкой. Без нашивок и надписей. Пересылаю фото. Еще в нем книжка From Russia With Love.
Даже не увидев снимка, присутствовавшие смекнули, что наспех склеенная операция провалилась. На шефа старались не смотреть. Русский сделал ручкой «прощай» и, вероятно, доложит в Москве о случившемся. Это ломало планы, а шпионы так любят их строить.
– «И была ночь, и было утро: день третий», – «Лошадиное лицо» щегольнул знанием Евангелие. – Сегодня заканчиваем на пессимистической ноте, однако, разработку Алехина продолжим. Если он займет, как мы ожидаем, видное положение в российской Службе внешней разведки, то у нас остается шанс восстановить контакт с ним. Будем следить за его карьерой, а пока пусть аналитическое подразделение подготовит предложения по усилению или изменению основы для его вербовки. Досье остается открытым, играем до конца.
Верхняя палуба воздушного корабля делилась на отсеки: впереди президентский салон – апартаменты, кабинет и прочее, в хвосте стюардессы и кухня, между ними располагались сотрудники ФСО и сопровождающие. Спецтехника и персонал скрыты на нижней палубе, где в обычных самолетах перевозят багаж. Гость не впечатлился интерьером: дизайнер и исполнение швейцарские, но стиль a la russe. Зеленоватая и бежевая кожа, полированный корень ореха, много золота. Туалет № 1 не доступен – не узнать: раковина там позолочена или из цельного слитка. Катапультируемую капсулу спасения Президента, если она имелась, визуально обнаружить не удалось. Как и атрибуты командования стратегическими силами РФ, о чем свидетельствовал индекс ИЛ-96-300ПУ(М) – воздушный пункт управления (флагман). Характерный желоб в верхней части фюзеляжа указывал на мощное радиооснащение. На удалении уже ожидали ТУ-214СР (самолет-ретранслятор) и ТУ-214УС (узел связи), способные в любую минуту обеспечить любые электронные коммуникации. Чуть ближе, но вне зоны аэропорта, в боевой готовности находились две пары истребителей. Летавший кругами А-50 (дальнее радиолокационное обнаружение и управление) нес на спине антенну-гриб, сканировавшую воздушное пространство на сотни километров по всем азимутам. Его операторы отслеживали ВСЕ воздушные цели и были готовы дать команду на уничтожение любой из них, кроме президентского самолета, разумеется. Вылетевшие раньше борты уже выгружали передовую группу, журналистов, бронированные автомобили. Гражданские и военные полеты по литерному маршруту были строго регламентированы.
Легкий ажиотаж внезапно стих – Главный пассажир поднялся по переднему трапу. 250-тонная махина сразу вырулила на взлет. Через десять минут охранник проводил Алехина в бар, где уже сидел Администратор. Потом заглянул другой сотрудник ФСО, проконтролировал обстановку. Затем из бокового прохода появился Национальный лидер, при ходьбе подруливая согнутой левой рукой. Серая рубашка и джинсы, нечитаемое выражение лица.
– Здравствуйте, Матвей Александрович, – крепкое рукопожатие продемонстрировало физическую силу, последовавшая фраза – владение обстановкой. – Как там Лондон?
– Добрый вечер. Ну, что Лондон: Вестминстер на месте, полно американцев и японцев, прибавилось китайцев. Англосаксы массово бегут во Францию и Испанию, их замещает более смуглый народец. Пользуется популярностью русская пельменная.
– Нас покормят, пока предлагаю выпить вина. Есть приличное итальянское с Сицилии из окрестностей Этны.
Президент цепко держал взглядом гостя: «Мой ровесник, а лысины нет, – мысленно позавидовал. – Подтянут, выглядит достойно, хотя спортивную форму подрастерял. Необычно спокоен для первой встречи с руководителем государства. Повидал людей на своем веку, себе знает цену. Не прост товарищ Григ. Только не к месту тренировочный костюм – белый с тремя британскими лёвиками и логотипом „England“.
– Спасибо, не откажусь. У меня нынче красно-винный период жизни, – согласился гость, расценивший, что, предложив бокал, хозяин выбрал роль доброго полицейского. Злым выступал его подчиненный.
– Полковник, вас рекомендовало руководство разведки. Я прочел отчет о недавней операции в Афгане.
Администрация считает правильным привлечь вас для выполнения особого поручения. Всё это сделало возможной нашу беседу, по итогам которой приму решение.
Алехин не заглотил наживку, вежливо смотрел на собеседника и медленно крутил вино в стеклянной ловушке. Потом понюхал, пить не стал. Помолчали. Президент, по достоинству оценив умение приглашенного держать паузу, сделал глоток сицилийского и вынужденно пошел на второй заход. На сей раз с неожиданной стороны.
– Как относитесь к КПСС?
– Отвечать кратко или развернуто?
– Кратко.
– Вы ведь в ГДР были членом парткома совколонии, помните свои ощущения, когда пала Берлинская стена. Для меня партийные стены рухнули годом раньше, после Афганистана. Разочаровался в КПСС полностью, – Матвей пригубил из бокала. – Хотя социалистические идеи весьма привлекательны.
Москва. Октябрь 1988 года.
Выйдя из станции „Дзержинская“, Матвей окинул взглядом площадь. Железный Феликс» стоял в центре на месте дореволюционного фонтана-водопоилки для гужевого транспорта. За ним бывшее здание страховой компании «Россия», с 1919 года ставшее штаб-квартирой ЧК-НКВД-КГБ. Идти туда не хотелось, да и инструкции по конспирации запрещали действующим разведчикам его посещать. Сегодня особый случай: Алехина вызвали на заседание комитетского парткома. Вызов ничего хорошего не сулил. Операция «Пакет», как он и ожидал, не принесла награды, а засосала в воронку неприятностей. Парадокс: по оперативной линии претензий не высказано. Но сразу после выписки из госпиталя офицеру позвонил парторг.
Двигаясь вверх по Лубянке, миновал новый комплекс КГБ, облицованный серым гранитом. Новоселами стали руководители комитета, включая его главу – Старика. Именно он и затеял, как предполагал Матвей, партийную интригу. Ведь и сам Председатель КГБ ощущал недовольство Политбюро по поводу неудачи с применением бактериологического оружия для «радикального решения» проблемы Масуда. Решил по-коммунистически стереть в порошок непослушного опера, не вдаваясь в секретные и грязные детали спецмероприятия в горах Гиндукуша.
Пришедшего встречали портреты Ленина, Дзержинского и Горбачева. Еще висел лик Карла Маркса, но как-то неприкаянно, случайно. «В члены КПСС не приняли бы, – подумалось. – Иностранец, еврей, из семьи адвоката, играл на бирже, дружил с капиталистом Фридрихом Энгельсом. Во всяком случае, в парторганы точно не избрали бы с такой-то бородищей».
Члены парткома – не чета классику – чисто выбриты. Нет знакомых лиц – сплошь аппаратчики, а не оперативники. Инквизиторы сразу пригласили в зал Алехина. Скорость настораживала: обычно персональные вопросы разбирались в конце. Видимо, сегодня идейное благополучие КГБ зависело от судьбы именно Матвея. «Да пошли они», – пробормотал сам себе, внезапно утратив интерес к исходу варфоломеевских посиделок.
– Вы достаточно здоровы для участия в обсуждении? – начал секретарь.
– Да. Хотелось бы понять, что обсуждаем.
– Из отдела загранкадров ЦК КПСС поступило указание рассмотреть ваше поведение в Демократической Республике Афганистан. Что можете сообщить, не раскрывая оперативные подробности?
– Выполнял задание руководства по обеспечению бескровного вывода военных частей и гражданских учреждений. Взаимодействовал с подразделениями КГБ. Детали имеют гриф «совершенно секретно» и «особой важности».
– ЦК располагает информацией, что вопреки указанию наземного центра управления полетами вы вынудили экипаж военно-транспортного самолета совершить посадку не в Кабуле, а в Баграме. Угрожали оружием.
– Оружия на борту не имел, угрожать им не мог. План операции, утвержденный руководством, предусматривал доставку спецгруза и опергруппы в Баграм. Я обеспечил выполнение плана. Центр управления полетами не имел полномочий в рамках проводимой операции.
– По сообщению Министерства обороны в адрес ЦК, в Баграме вы игнорировали порядок выезда автоколонн с территории авиабазы.
– Там была задержка, вызванная нерасторопностью комендантской службы. Мое сопровождение из спецотряда «Каскада» имело необходимое разрешение и действовало в соответствии с приказами из Москвы. «Каскад» не находится в оперативном управлении командования 40-й армии и напрямую подчиняется руководству КГБ.
