— Моя сестра — не ваше дело, — я расстегнул куртку, стащил с себя сумку и бросил ее на асфальт, чтобы не мешала. Куртку тоже стянул, вытянул в длину и выставил перед собой, наподобие небольшого щита. Не бог весть какая защита против арматурин, но хотя бы так. — Полезете к ней еще раз, бошки поотрываю. В буквальном смысле, ясно?
Тот, что со шрамом, ухмыльнулся:
— Неправильный ответ, самбист.
Он у них, видимо, за главного. Стоял прямо передо мной и отвлекал нахальными речами. А сейчас слегка кивнул, давая сигнал к началу потасовки.
Они бросились на меня одновременно. Я хлобыстнул одного курткой, выронил ее, нырнул под удар арматуры, перекатился и вскочил на ноги за спиной у одного из нападавших.
Пока он разворачивался, я поставил ему подножку и толкнул в сторону. Нападавший потерял равновесие и с грохотом рухнул на асфальт. Арматуру, однако не выпустил, вот какой цепкий.
Двое других окружили меня. Главарь замахнулся кулаком, но я вскочил, нырнул под руку и уклонившись от удара, шагнул внутрь его защиты и очень удачно бросил его через плечо.
Парень со шрамом перелетел через меня и распластался на земле, потеряв сознание от удара. Честно говоря, я немного перестарался и от души приложил его об асфальт. Хотя, они тут втроем на одного, с железными прутьями, так что о каком рыцарстве может идти речь?
Третий попытался схватить меня сзади, но я среагировал мгновенно. Используя его инерцию, я скользнул на тротуар, обхватил его руками и швырнул «мельницей», тоже на асфальт.
Схватил за руку и воротник, конечно же. Использовал его вес, чтобы провести бросок через спину. Он пролетел по воздуху и с глухим стуком приземлился рядом со своими товарищами. Арматура прозвенела по асфальту.
Первый нападавший, которого я уронил в начале схватки, попытался подняться. Но я помнил про него и уже очутился рядом.
Схватил за руку и провел болевой «узел локтя». Он дико заорал от боли и тут же сдался.
— Хватит с тебя? — спросил я, тяжело дыша, но не ослабляя захвата и раздумывая, не сломать ли ему руку.
— Да, да! Отпусти! — взвыл бедолага.
Ладно, пусть живет. Его дружки пострадали гораздо больше.
Я отпустил его руку и встал, оглядывая поле боя. Трое нападавших лежали на земле, стоная от боли. Главарь все еще был без сознания.
— Передайте этому придурку, как его там, — сказал я, обращаясь к тем, кто еще мог слышать. — Если он еще раз попытается угрожать мне или моей сестре, в следующий раз я не буду так добр.
Подобрав свою сумку, я направился домой, чувствуя, как адреналин постепенно отступает.
Глава 5
Параллельные дела
Дома, когда я пришел, никто еще не спал. Время еще не такое позднее, всего девять часов вечера, хотя на улице темно, хоть глаза выколи.
Свет горел на кухне, оттуда же и доносились слегка истеричные крики матери. Я уже достаточно изучил эту женщину, да и воспоминания прошлого владельца этого тела давали знать, что так она разговаривает, когда случается что-то из ряда вон выходящее.
Например, так было в девятом классе, когда юный Витя вместе с Борькой залезли в детсадик неподалеку и пытались стащить оттуда футбольный мячик и попались заведующей, а тетка тут же сообщила в школу. Мать сходила к директору, а потом вернулась, рассказала отцу и они вместе устроили разборку сыну, причем мать тогда как раз и разговаривала таким тоном.
Ох, что еще стряслось в этот раз? С кем она разговаривает?
Я стоял в коридоре и прислушивался, стаскивая с себя кеды и повесив куртку на крючок в стенном шкафу рядом. Кто там с ней, отец или Даша?
Если мать лается с отцом, значит, ему опять плохо и лечение не помогло, а она, как всегда, будет прочитать, проклиная судьбу за то, что та отбирает ее мужа раньше времени. Если же она ругается с сестрой, то это значит, что они опять поссорились из-за предстоящих родов и сестра снова будет рыдать всю ночь в подушку, а потом ходить с опухшими глазами и молчать, как партизанка.
Даша уже написала заявление на работе, туда уже не ходит, потому что живот слишком виден и она стесняется осуждающих взглядов коллег, за то, что рожает вне брака. Великие боги, я уже столько раз говорил ей, что в будущем к таким ситуациям будут относиться проще, там вообще женщины рожают для себя и не парятся об отце, но сестра, конечно же, от таких рассказов приходила в бешенство.
Впрочем, на самом деле я и сам не сторонник того, чтобы рожать и растить детей без отца, но раз уж такая ситуация получилась, не сходить же с ума из-за случившегося?
— Да, вот так получилось, — я узнал глухой голос отца, в котором почудилось столько безнадежности, что я на мгновение замер на месте, не двигаясь и бесстыдно подслушивая их разговор. — Вот так!
Да, точно, значит родители разговаривают между собой и сетуют на судьбу. В комнате Даши нет света, скорее всего, сестры нет дома. Впрочем, даже если бы она и была, то наверняка сидела бы у себя, как мышка, не высовывая носа.
У сестры чертовски плохое настроение. Кстати, ее хахаль, который не постеснялся отправить ко мне своих дружков, конечно же, недолго строил из себя благородного рыцаря, уже через пару дней после нашего эпического столкновения на улице Даша явилась зареванная.
Тут же предъявила мне претензии. Мол, это я отпугнул ее парня, чуть не переломав ему все конечности. Поэтому, типа, он испугался и ушел от нее.
Я не стал тогда объяснять, что ее эгоистичный возлюбленный уже с самого начала не планировал на ней жениться и чем быстрее у Даши слетят розовые очки с глаз, тем скорее она справится с этой сложной ситуацией. Раз человек не хочет видеть очевидного, его не заставить. Сама потом разберется.
— Как же мы теперь детям скажем? — нервно спросила мать. Хм, видимо, новости настолько плохие, что она даже не знает, как нам их сообщить. Плохи дела, ох, плохи. — Куда они запропастились, кстати? И Витенька, и Дашенька. Этой с утра нет, а нашего лоботряса вообще со вчерашнего дня. Пропал после своих турниров этих.
Ну да, точно, я и вправду слегка загулял, но зато у меня для вас хорошие новости. Даже не просто хорошие, а отличные. Надеюсь, они улучшат вам настроение. Надеюсь, вы обрадуетесь, что у меня скоро появится машина и квартира.
Поэтому хватит подслушивать. Я зашевелился, зашумел, затопал по полу в коридоре, чтобы меня, наконец, услышали. Направился к кухне. Ладно, сейчас разберемся.
Родители тут же услышали.
— О вот они, легки на помине, — тут же воскликнула мать и поспешила ко мне навстречу из кухни. Выскочила и всплеснула руками. — Ну, куда пропал? Ты чего там, за наградой в Кремль ходил, что ли? По секретным проходам?
За ней показался отец, слегка сутулый и мрачный, с приопущенной головой, но внимательно вглядывающийся мне в лицо. Увидел меня и расплылся в улыбке.
Странно, но мать тоже улыбалась. Раскрыла объятья мне навстречу, шагнула и обняла, крепко-крепко. Я тоже обнял, недоумевая, чего это она такая радостная, оттого, что увидела меня, что ли?
Поглядел на отца, тот продолжал улыбаться.
— Ой, Витенька! — закричала мать, едва я отпустил ее и еще даже не успел спросить, что тут случилось. — А у нас радость какая! Ну, скажи, Аркаша, что ты молчишь? Или у тебя от счастья речь пропала?
Эге, подождите-ка.
— От счастья? — переспросил я недоверчиво. — Это о чем, мам?
Мать снова меня обняла, потом слегка отстранилась и торжествующе указала на отца, как будто он выиграл чемпионат мира по вольной борьбе.
— Выздоровел! Выздоровел Аркаша! Спасибо тому новому методу лечения, по которому ты договорился в горкоме или где там еще. Мы и сами не ожидали, что так будет, доктора руками разводят. Говорят, чудо чудесное!
Вот это да! Вот это совсем другое дело! Я вопросительно посмотрел на отца, а тот молча кивнул, подтверждая слова матери.
— Это же супер! — закричал я и тоже сгреб отца в объятья. — Как же хорошо получилось? Это уже подтвержденные результаты?
