Я кивнул, начав методично складывать вещи в чемодан. Андрей Николаевич наблюдал за мной, его взгляд был внимательным и оценивающим.
— Виктор, — начал он, впервые за долгое время назвав меня по имени. — Ты провел блестящую операцию. Центр доволен результатами. Наши отношения с правительством шаха перешли на другой уровень.
Я на мгновение остановился, но не повернулся. Разве правительство вернет Фариду к жизни? Разве ветер теперь будет играть тяжелыми густыми локонами ее роскошных волос?
— Спасибо, Андрей Николаевич. Я просто выполнял свой долг.
Он хмыкнул.
— Твоя скромность делает тебе честь, Волков. Но не забывай — в нашем деле важно уметь праздновать победы. Они случаются не так часто.
Я кивнул, продолжая собираться. Внутри боролись противоречивые чувства, но я не позволил им отразиться на лице. Годы тренировок научили держать эмоции под контролем.
Перелет в Москву прошел в рабочей атмосфере. Я просматривал отчеты о чемпионате, анализировал поединки, делал заметки для будущих тренировок. Мысли о Фариде и событиях в Тегеране я загнал в самый дальний угол сознания. Будет время разобраться с этим позже.
Когда самолет приземлился в аэропорту Шереметьево, нас встретила внушительная делегация. Журналисты с камерами и микрофонами, болельщики с плакатами и флагами, официальные лица в строгих костюмах — все они создавали атмосферу триумфального возвращения.
Степаныч, коренастый мужчина с густыми усами и взглядом, способным пригвоздить к месту любого нерадивого спортсмена, похлопал меня по плечу.
— Давай, Витя, покажи им настоящего чемпиона!
Я расправил плечи и вышел из самолета, готовый встретить толпу. Вспышки фотоаппаратов, крики журналистов, скандирование болельщиков — все это создавало ощущение нереальности происходящего.
— Виктор! Как вы оцениваете свое выступление на чемпионате? — кричал один журналист.
— Что вы можете сказать о происшествии на церемонии награждения? — спрашивал другой.
Я отвечал кратко и по существу, не вдаваясь в детали. О покушении говорил скупо, подчеркивая, что был сосредоточен на соревнованиях и не владею полной информацией.
Среди встречающих я заметил Полину. Она стояла чуть в стороне от толпы, светлые волосы были собраны в строгий хвост, а в глазах читалось беспокойство. Наши взгляды встретились, и я почувствовал укол вины. Я знал, что мне предстоит непростой разговор.
Следующие недели прошли в круговороте официальных мероприятий. Встречи с руководством, интервью, награждения. Меня представили к ордену «Знак Почета» за спортивные достижения. Но даже в разгар всеобщего ликования я не позволял себе расслабиться.
Отец поправился. После операции чувствовал себя лучше, чем раньше. Врачи уверяли, что он выздоровеет. Не скоро, но обязательно.
Даша готовилась рожать. Я собирался стать дядей.
На новой квартире я устроил ремонт. Со строительными бригадами сейчас туго, приходилось самому. Искать материалы и привозить их. Все сам.
Каждое утро я начинал с тренировки, поддерживая себя в форме. Вечера проводил за анализом прошедших боев и подготовкой к будущим соревнованиям. Полина часто составляла мне компанию, молча поддерживая своим присутствием.
Однажды вечером, когда мы сидели в моей квартире, она наконец решилась задать вопрос, который, я знал, давно ее мучил.
— Витя, что на самом деле произошло в Тегеране? — спросила она, ее глаза смотрели прямо и требовательно.
Я вздохнул, понимая, что не могу рассказать ей всю правду.
— Поль, ты же знаешь, я не могу говорить об этом. Служба есть служба.
Она кивнула, но я видел разочарование в ее глазах.
— Я понимаю. Просто… будь осторожен, ладно?
Я взял ее за руку, чувствуя благодарность за ее понимание и поддержку.
— Обещаю.
Степаныч тоже не давал проходу. Он оставался серьезным и сосредоточенным. Готовил меня к новым соревнованиям.
Я соглашался, чувствуя, как адреналин начинает пульсировать в венах. Несмотря на все трудности и потери, я знал, что это моя жизнь, мое призвание. Я не мог и не хотел от этого отказываться.
На стене висели кубки и медали за выигранные турниры.
Каждый раз, выходя из квартиры, я чувствовал, как прошлая жизнь остается все дальше позади, а впереди открывается новая глава. Какие бы испытания ни ждали меня, я был готов встретить их с холодной головой и твердой рукой. Ради своей страны, ради тех, кто верил в меня, и ради той работы, которую только я мог выполнить.
Nota bene
