— Как? На комбинате акции закрытые. Или вы про холдинг?
— Про него. Но кто — пока непонятно, всё через третьих лиц. Скорее всего, Платонов и кто-то ещё, лишь бы не БАБ. Мне даже кажется, — Олег потёр подбородок. — Они соревнуются, кто выкупит раньше. Формально это дело службы безопасности холдинга, а не СБ комбината, но…
— Детали потом расскажи, я посмотрю.
— Так что про дефолт? — вспомнил Андрей. — Мы же из-за него здесь собрались, да? Твоя доля, Максим, да?
— Моя доля — треть от всего, что мы заработаем с этого, — твёрдо произнёс я. — Половину брать не буду, слишком много, потому что вкладываетесь вы. А что бывает при чрезмерных аппетитах, я видел сам, и не раз. И я стану третьим совладельцем холдинга… само собой, после того, как рассчитаетесь по инвестициям. Американцы не позволят вам такие изменения в правлении, пока их деньги крутятся здесь.
— Треть, — братья переглянулись. — Треть.
— А схему я думал долго. Времени прорабатывать другую нет. Я немного играл с облигациями краткосрочного займа, но уже продал их все, скупил доллары. Покупать облигации уже поздно.
— А где брал на это деньги? — спросил Андрей, с подозрением посмотрев на меня.
— Ты про деньги Платонова? — я усмехнулся. — Я тайны из этого не делаю. Мы поспорили, он проиграл. Хотя я уверен, что он до сих пор хочет отыграться, но это между ним и мной. Короче, была одна схема, которую я отработал на своей фирме, и предлагаю такую для комбината. Только суммы будут отличаться на два-три порядка, а то и ещё больше.
— И какая?
Я подошёл к стене и посмотрел в мониторы наблюдения. Самим ЧОП я уже занимался мало, тем более, с каждым месяцем бумажной работы становилось всё больше и больше, и удовольствия это приносило всё меньше и меньше. Ещё пара лет, и директор любого ЧОП зароется в бумагах, времени ни на что другое не останется. Хотя там уже станет поспокойнее, на стрелки уже никто не будет ездить.
Но всё равно, ещё бывало интересно, и я был в курсе всей обстановки работы фирмы, особенно на комбинате. Знаю, куда едут эти грузовики, что везут, кто выдаёт разрешения, как работает охрана.
Построенный мною механизм работал успешно, а устроившиеся туда люди впервые за это десятилетие были уверены в завтрашнем дне. И даже дефолт этому не помешает.
— Схема такая, — начал я. — Довольно простая, но детали вы, как экономисты и промышленники, сможете предусмотреть лучше. Первым делом подбиваем все свободные средства, берём на них доллары. Если есть необходимость срочно купить что-то важное за кордоном, лучше сделать это сейчас, потом выйдет намного дороже. А под имеющиеся у нас имущество, акции комбината, любые акции, ценности, даже под машины и здания, под всё берём кредиты, сколько выйдет, под любые проценты, любыми способами. Тайно настолько, насколько возможно. Договариваться придётся много. Берём в рублях, само собой. Под них берём доллары на всю сумму в другом, и под залог этой массы баксов берём ещё кредиты в рублях. Обязательно с правом досрочного погашения, в том числе за счёт реализации этого залога, пусть даже процент будет выше. Мы окупимся в любом случае.
— Ты говоришь рубли, рубли, рубли, — Андрей потёр лоб. — Но если он обвалится, то…
— Рубль обвалится, доллар повысится, — перебил его Олег. — А мы скупаем сейчас по 6 рублей, и продадим по…
— Взлёт будет не мгновенный, но уже осенью курс будет по 15–16 рублей, а то 20 в какие-то дни. И примерно 28–30 к началу нулевых. Вот это точные прогнозы.
Я задумался, но все эти этапы я продумывал долго, и память напрягал по полной ещё раньше. Потому что тогда свои деньги потерял, а цены взлетали только в путь, вот и запомнилось. Пачка сигарет как-то за одно утро стала стоить в несколько раз дороже. Думал ещё когда-то, знал бы, что так будет, заработал бы.
Вот и возможность для этого.
И это не предел. Спокойно вернём всё, легально, да и банки не обеднеют, и так на этом наживутся больше нас. Но не все, конечно, часть исчезнет. В какой-то момент доллар начнёт дешеветь, можно здесь тоже поработать, покататься на валютных горках, продать дороже, а потом скупить дешевле. Продадим по 20, скупим по 10–12, и опять будем держать.
— И что потом? — спросил Олег. — Ты вроде уже как подготовился ко всему.
— Да. Как всё устаканится, берём акции некоторых компаний, список у вас будет. У некоторых будет рост… очень большой. Дальше — нефть, газ, месторождения в других странах, в Африке, например. Да и можно развивать вот эту территорию, у нас тут под землёй чего только нет, да и по стране можем такого устроить. Комбинат работает, а можно сделать крупнейший в мире металлургический комплекс. Всё это возможно и ограничено только вашей фантазией, потому что деньги на всё это будут.
Я сделал паузу, чтобы перевести дух. Огромные кредиты в рублях, на которые скупаются доллары, а сами доллары дорожают и дорожают. И часть с этого идёт на наше дело и развитие. Чтобы закрепиться в будущем.
— А в каких банках это брать? — задумался вслух Андрей. — Если банк не разорится сам и поймёт, что мы заработали, а он пролетел, они будут недовольны.
— Вопрос с наездами решим, — сказал я. — Это уже моя зона ответственности. Но чем меньше будет проблем, тем лучше, так что можете поработать с легальными банками, а я с бандитскими и прочими. Когда всё выйдет, они нас уже не осилят, их самих будут клевать из-за всего подряд. Главное — сделать всё быстро, потому что времени у нас примерно до середины августа. Кому-то из вас придётся пообщаться с руководством банков, чтобы ускорили процесс. И главное, — я усмехнулся, — держитесь меня, братья. Потому что мои знания этим не ограничиваются, я много про что слышал. Раз уж ваш безопасник год назад заключил с нами контракт, вот так и работаем, несмотря на все трудности.
— И всё же, — Олег вытер вспотевшее лицо платком. — Если бы ты пришёл с этим к Платонову, он бы взамен тебя…
— Стать его ручной собачонкой, которая будет по его запросу делиться информацией, а взамен получать сахарную косточку, а в конце пинок, когда стану не нужен? Нет уж. Я работаю с теми, кто рядом. И эта ставка всегда окупается. Да и мы можем заработать больше, чем даст он.
Проговорили аж до ночи, обсуждая детали, делая звонки, думая, как осуществить схему. Препятствий очень много, и если это всплывёт, может не выгореть. А я обдумывал своё дело, потому что на этих кредитах всё не исчерпывалось.
Как закончили, пошёл к гаражу, внутри встретил Антонова, который оглядывал свой новенький крузак чуть ли не с лупой, разыскивая царапинки. Сейчас зачем-то полез вниз и что-то там искал под днищем.
— Юра, — позвал я. — С тобой ещё хотел поговорить. Помнишь, тогда говорили про спортивную школу? Которая выросла с нашей секции по кикбоксингу.
— Ну, помню, Волк, — он выпрямился и потёр поясницу.
— Соревнование будет в Москве, Семёныч хочет пацанов туда отправить. Талантливые ребята, говорит, с большим будущим.
— Далековато им ехать.
— Да. И недёшево. Вот я и подумал, надо оформить спонсорство комбината. Эмблема там, всё остальное, форма, амуниция, билеты, проживание, всё по высшему разряду. К Семёнычу завтра заедешь детали обсудить? А потом бухгалтерам поручение дай.
— Хитрый ты, Волк, — Антонов захихикал. — Ладно, будет тебе благотворительность, оформим.
— Вот и правильно. Это тебе не цемент со склада воровать, — я похлопал его по плечу и пошёл к своей машине.
Сначала выехал наружу, потом подумал и направился ко второму гаражу. Рядом с ним в темноте курили люди. Это не наша охрана, и не работники комбината. Но я знал, кто там внутри и для чего они там собрались.
Наши, кто не был в теме, знали, что туда ходить нельзя, комбинатовских тоже не пускали. Но верхушка нашего «Гранита», то есть я, Женя, Слава и Денис могли спокойно попасть внутрь. Не ходил только Лёня, он отказался сам, говоря, что занимается только охраной, а остальное оставил нам.
День шёл на убыль, на улице уже стемнело, но повсюду стояли фонари, освещая территорию. Комбинат ограниченно работал и в ночную смену, там, где нельзя было останавливать производство. И мы свои дела делали ночью.
