успел предъявить для опознания мертвому компьютерщику, и воровато, с удивившей его самого неловкостью покосился на портрет Ганди. Старый индус смотрел на него со стены, как на пустое место. Дмитрий Иванович сердито отвернулся, убрал пистолет в наплечную кобуру и, перешагнув через лежащего носом в замусоренный пол Серго, непривычно сутулясь, усталой походкой направился к выходу из квартиры.* * *
Накануне у него было дежурство, и, вернувшись утром домой, Андрей проспал до самого обеда каменным сном без сновидений. Проснувшись и приняв душ, он обнаружил, что в холодильнике пусто, а следовательно, он не может утолить голод даже таким опостылевшим блюдом, как дежурная яичница с колбасой. Между тем желудок тоже уже проснулся и настойчиво напоминал о себе недовольным бурчанием, похожим на отдаленные раскаты грома. Андрей мысленно призвал его к порядку, но на этот раз победа разума над плотью не состоялась: есть хотелось по-прежнему.
Он натянул джинсы и майку, сунул ноги в кроссовки, а потом, выглянув в окно, потянул с вешалки ветровку с капюшоном: на улице моросил дождик. Судя по всему, был он по-майски теплым, но мокнуть все равно не хотелось.
Ветровка была та самая, в которой он вчера дежурил. Целые сутки париться в пиджаке и галстуке было, мягко говоря, не совсем удобно, и, заступая на дежурство, Андрей одевался по возможности демократично, за что не единожды был по-отечески распекаем прокурором Степаном Кузьмичом.
Рассовав по карманам деньги, сигареты и аккуратно свернутый пакет для покупок, он вышел из квартиры. Магазин располагался на соседней улице, примерно в двух с половиной кварталах от дома, и, пока Андрей ходил туда и обратно, дождь кончился. Из-за туч выглянуло солнце, от мокрого асфальта повалил заметный невооруженным глазом пар; не успевшие просохнуть машины блестели, как новенькие, от тупой раздражительной сонливости, которая неизменно одолевала Андрея после дневного сна, не осталось и следа. Мстительного прораба Солодовникова в пределах прямой видимости по-прежнему не наблюдалось, и это тоже было хорошо – настолько, что Андрей, остановившись у уличного лотка, позволил себе выпить бокал пива.
На отделанной под мрамор крышке высокого столика, за которым следователь Кузнецов предавался этому предосудительному удовольствию, стояли лужи, с промокшего тента капало за шиворот. Бокал, как водится нынче, оказался вовсе не бокалом, а хлипким пластиковым стаканом, все время норовившим прогнуться под рукой и выплеснуть свое содержимое Андрею на одежду, а то и вовсе треснуть. Другой такой же «бокал», игравший, по замыслу местной администрации, роль пепельницы, был почти доверху наполнен мутно-коричневой жижей, в которой плавали разбухшие, отвратительные на вид окурки. Но солнце светило вовсю, трава на газонах молодо зеленела и сверкала миллионами искрящихся капелек, а пиво оказалось холодным, на диво вкусным и отлично примиряло с мелкими несовершенствами мироздания.
Осушив стакан, Андрей не отказал себе в удовольствии деликатно рыгнуть, закурил и, сняв с предусмотрительно приделанного к ножке стола крючка пакет с провизией, неторопливо двинулся восвояси. Он шел, с удовольствием предвкушая свободный, ничем не заполненный вечерок и, с учетом того, что проспал полдня, добрую половину ночи, такую же свободную и решительно ничем не заполненную. Его список дел на сегодня представлял собой девственно чистую страницу. Такое случалось крайне редко и именно поэтому, наверное, было приятно. Разумеется, он мог придумать себе сотню занятий, и некоторые из них наверняка оказались бы важными, более того – необходимыми. Но все это ждало уже давненько и могло подождать еще; ничего придумывать ему не хотелось, стыдиться было некого, и он решил лениться – читать, смотреть телевизор и, быть может, наконец-то собраться с духом и выбить дерьмо из того зловредного монстра, что раз за разом приканчивал его за одним и тем же углом виртуального замка в доставшейся ему вместе с подержанным компьютером игре.
Посмеиваясь над собой, он начал мысленно разрабатывать тактику предстоящего смертельного боя в виртуальном пространстве – разумеется, с учетом допущенных ранее ошибок. Если зайти справа и по стеночке, осторожненько, тогда можно добраться до той ниши, где лежит аптечка. И – резко, из-за угла… Не пойдет. Было уже, все было – и справа, и слева, и по стеночке, и ниша с аптечкой, и резко из-за угла… Попробовать огнемет? И огнемет уже был, и даже лазерная пушка, и ничего эту сволочь не берет – уж больно, гад, здоровенный, земля под ним дрожит, с потолка камни сыплются… Но должен же быть какой-то способ!
Эта мысль неожиданно вернула его к реальности, слегка подпортив настроение. Это точно, подумал он. Способ есть всегда, на то и игра. На что программистам было создавать сложный, запутанный, детально прорисованный мир и населять его всевозможной нечистью, если они не хотели пропустить игрока дальше четвертого поворота на третьем уровне? В игре способ разделаться с монстром существует всегда, и, если игрок его не видит, значит, игрок – баран.
В реальной жизни все немного сложнее. В основном это потому, что здесь задачи перед тобой ставит не программист, целью которого является доставить тебе удовольствие и получить за это деньги, а жизнь, которой на твое удовольствие наплевать с высокой колокольни. А если не жизнь, то ты сам, и тогда уже только от тебя зависит, выполнима поставленная задача или нет. Здесь ты сам решаешь, миру быть или войне, с кем и каким оружием воевать, восстанавливать попранную справедливость или набивать мошну… Сам, все сам. Сам ли?..
Да, в реальной жизни все намного сложнее, но и здесь, если постараться, способ уничтожить монстра можно найти всегда. Ну, или почти всегда. Естественно, если поставить перед собой цель заделаться императором всей планеты, твой великий крестовый поход закончится, вероятнее всего, в палате психиатрической клиники. Но Андрей Кузнецов не ставил перед собой невыполнимых, глобальных задач; его монстры были поскромнее, зато победа над ними обещала принести пользу не только ему лично, но и многим людям, которые даже не догадывались о его существовании.
Он сердито тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Какая-то шедшая навстречу толстая тетка посмотрела на него с тревожным любопытством, будто ожидая, что он вот-вот заговорит сам с собой, залезет на дерево или выкинет еще какой-нибудь непотребный фокус. Андрей ответил ей пустым, непроницаемым, как бетонная стена, взглядом, и тетка, закаменев лицом, глядя прямо перед собой, ускорила шаг.
«Нет, – подумал он, – к черту! Сегодня никаких монстров. И никакого, пропади он пропадом, телевизора с его рекламой и выпусками новостей. Книги, только книги!
