– На следующее утро Тед проснулся в своей спальне?
– Очевидно. Он сказал мне, что пришел в сознание в четыре тридцать пять утра. Кто-то доставил его наверх, раздел и уложил в постель.
– Или он сам разделся и лег, – заметил Мейсон.
– Он был не в состоянии, – возразила миссис Балфур.
– У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, кто была та девушка?
– Пока нет. Тед с ней или незнаком, или не хочет называть ее имени. Несомненно, какая-то шлюха из низов общества.
Мейсон в раздражении нахмурился.
– Хорошо, хорошо, – быстро заговорила она. – Мне чужд снобизм. Учтите, мистер Мейсон, я тоже не из высшего света, но сама добралась до верха, и, хочу вам признаться, это был долгий подъем. И не забывайте также, мистер Мейсон, что в данном случае вы работаете на меня.
– Черта с два, – ответил Мейсон. – Вы платите по счету, но работаю я на своего клиента.
– Не сердитесь. – Она сверкнула зубами в ослепительной улыбке, пытаясь разрядить обстановку. – Я заставила Теда выписать чек, чтобы полностью расплатиться с Хоуландом, и объяснила мистеру Хоуланду, что мы с мистером Гатри Балфуром предпочли бы дальнейшее решение всех юридических вопросов, связанных с делом, мистером Перри Мейсоном.
– Что вам ответил Хоуланд?
– Он откинул голову назад, расхохотался и сказал: «Я хотел бы узнать одну вещь, миссис Балфур, а именно, когда вы вернулись из Мексики?» Я заявила, что не уверена, что это его вообще касается, но я не держу это в секрете – я прилетела на самолете, который приземлился в ноль тридцать. Хоуланд снова засмеялся и добавил, что если бы я вернулась на сутки раньше, то он уверен, что ему вообще бы не представилось возможности выступать в качестве адвоката Теда.
– Он расстроился? – поинтересовался Мейсон.
– Как раз наоборот, он был в хорошем настроении. Он сказал, что его обязанности, как адвоката Теда Балфура, выполнены, дело закрыто и что если мистер Мейсон знает о деле столько же, сколько сам Хоуланд, то мистер Мейсон поймет, что выбранная стратегия оказалась блестящей и Хоуланд все сделал правильно от начала до конца.
– А он не уточнял, в каком отношении его стратегия оказалась блестящей? – спросил Мейсон.
– Нет. Но он передал для вас письмо.
– Правда? – удивился Мейсон.
Миссис Балфур достала из сумочки сложенный листок бумаги, развернула и протянула через стол адвокату. Письмо было адресовано Перри Мейсону:
«Мой дорогой коллега!
Теперь я увидел свет в конце тоннеля. Надеюсь, что вы не зря потратили время, проведенное в зале суда. Не волнуйтесь. Я на вас не в обиде и не испытываю к вам никакой враждебности. Желаю вам успеха. Я считаю себя полностью освобожденным от каких-либо обязанностей в деле по обвинению Теда Балфура. Я полностью удовлетворен не только полученной компенсацией за мой труд, но и результатами, и выбранной стратегией. С этого момента семья Балфур – ваша. Они считают меня грубоватым, а я их – неблагодарными во всем, кроме финансовой стороны вопроса. Могу заверить, что в этом отношении – я имею в виду свой гонорар – со мной все улажено, так что считайте себя правомочным браться за это дело таким образом, как вы считаете наиболее подходящим. Только не забывайте, что всегда полезно вначале измерить температуру воды и лишь потом начинать раскачивать лодку.
С наилучшими пожеланиями, Мортимер Дин Хоуланд».
– Очень интересное письмо, – заметил Мейсон, возвращая его миссис Балфур.
– Правда? – холодно сказала она, прочитав его.
Она протянула листок обратно адвокату.
– И что вы хотите от меня? – спросил Мейсон.
– Во-первых, чтобы вы встретились с Аддисоном Балфуром. Он прикован к постели. Он с нее уже никогда не встанет. Вам придется самому к нему идти.
– А он меня примет?
– Не беспокойтесь. Я уже позвонила ему, чтобы назначить встречу.
– Когда?
– Я звонила полчаса назад. Однако выбрать время предоставляется вам. Мистер Аддисон Балфур будет очень рад лично увидеть великого Перри Мейсона.
Мейсон повернулся к Делле Стрит.
– Свяжись, пожалуйста, с секретарем Аддисона Балфура, – попросил он. – Спроси, могу ли я ним встретиться сегодня в три часа.
Примерно два года назад, когда врачи сказали Аддисону Балфуру, что ему следует «не напрягаться», промышленный магнат переместил свою контору в дом, где жил.
Позднее, когда врачи сообщили, что ему самое большее осталось жить шесть месяцев, уже не пытаясь скрыть эту информацию, Аддисон Балфур переместил кабинет к себе в спальню.
Несмотря на объявленный врачами смертный приговор, он продолжал оставаться все тем же раздражительным, непредсказуемым борцом, как и в былые времена. Болезнь ослабила его тело, но это никак не повлияло на воинственность его ума.
Мейсон представился слуге, открывшему дверь.
– О, да, мистер Мейсон. Прямо поднимайтесь наверх. Мистер Балфур ждет вас. Лестница слева.
Мейсон поднялся по широкой дубовой лестнице и направился по коридору второго этажа к двери с табличкой «Кабинет», из-за которого доносился звук пишущих машинок.
Две стенографистки быстро стучали по клавишам. В дальней части комнаты за коммутатором сидела телефонистка.
За столом прямо напротив двери оказалась Марилин Кейт.
– Добрый день, – спокойным тоном поздоровался Мейсон, словно никогда в жизни ее не видел. – Меня зовут Перри Мейсон. У меня назначена встреча с мистером Аддисоном Балфуром.
– Секундочку, мистер Мейсон. Я скажу мистеру Балфуру, что вы пришли.
Она вышла из приемной и практически сразу же вернулась.
– Мистер Балфур ждет вас, – сообщила она и добавила тоном, каким обычно произносится заранее приготовленная, выученная речь, которая повторялась столько раз и при таких же обстоятельствах, что из-за этих повторений слова практически потеряли для говорящего смысл: – Вы должны понимать, мистер Мейсон, что мистер Балфур нездоров. В настоящий момент он лежит в постели. Мистер Балфур очень не любит с кем-либо обсуждать свою болезнь. Поэтому, пожалуйста, постарайтесь вести себя так, словно находитесь в совсем обычной обстановке и видитесь с мистером Балфуром в кабинете в здании корпорации. Пожалуйста, не забывайте, что мистер Балфур болен, и постарайтесь как можно быстрее закончить встречу. Пожалуйста, проходите.
Мейсон проследовал за ней в открытую дверь, пересек вестибюль, а затем она открыла еще одну тяжелую дубовую дверь на хорошо смазанных петлях.
Казалось, что человек, сидевший на кровати, сделан из бесцветного воска. Высокие скулы, вытянутое лицо, провалившиеся глаза – все говорило о болезни. Однако волевой подбородок и плотно сжатые губы безошибочно показывали дух неукротимого бойца.
– Заходите, мистер Мейсон, – пригласил Балфур слабым монотонным голосом, словно потерял всякую физическую силу, чтобы придать словам хоть какое-нибудь выражение. – Садитесь здесь, рядом с кроватью. Что там с обвинением Теда?
– Адвокат, представлявший вашего племянника, похоже, решил, что в интересах скорейшего завершения дела и из практических соображений лучше пойти на сделку с окружной прокуратурой, – ответил Мейсон.
– Какие практические соображения? Кому нужно скорейшее завершение дела, черт побери? – спросил Балфур голосом, не выражающим никаких эмоций.
– Очевидно, адвокат вашего племянника считал, что это лучшая тактика при сложившихся обстоятельствах.
– А вы что думаете по этому поводу?
– Я пока не знаю.
– Так выясните.
– Собираюсь.
– Возвращайтесь, когда вам будет что сообщить мне.
– Хорошо, – пообещал Мейсон, вставая.
– Секундочку, – остановил его Аддисон Балфур. – Не уходите. Я сам хочу кое-что сказать вам. Нагнитесь ко мне. Слушайте. И не перебивайте.
Мейсон наклонился таким образом, что его ухо находилось в нескольких дюймах от тонких бесцветных губ.
– Я сказал Дорле, это жена Гатри, что я лишу Теда наследства, если он во что-то вляпается с этой своей машиной. Я блефовал. Тед – из семьи Балфур. Его фамилия – Балфур. Он будет продолжать наше дело. Немыслимо, если корпорацией «Балфур Аллайд Ассошиэйтс» станет руководить кто-то не из семьи Балфур. Я хочу, чтобы Тед женился. Я хочу, чтобы у него были дети. Я хочу, чтобы он передал наше дело своему сыну, носящему имя Балфуров и обладающему чертами Балфуров. Вы понимаете меня?
Мейсон кивнул.
– Но мне необходимо быть уверенным в том, что Тед уяснил, какая ответственность и какие обязанности налагаются на Балфура и на главу корпорации подобных размеров, – продолжал Аддисон Балфур.
Мейсон снова кивнул.
Аддисон Балфур молчал какое-то время, словно набирался сил.
Он вдохнул воздух, потом глубоко вздохнул, снова вдохнул и заявил:
– Балфуры не идут на компромиссы, мистер Мейсон. Балфуры борются.
Мейсон ждал.
– Вам очень часто удается выиграть дело, пойдя на компромисс. Это неплохо. Иногда, если взять какой-нибудь отдельный вопрос, вы достигаете большего, если согласитесь на компромисс, чем если будете бороться до последней капли крови. Но жить так нельзя. Если люди узнают, что вы готовы пойти на компромисс, когда возникает сложная ситуация, то они всегда будут стараться, чтобы обстоятельства складывались не в вашу пользу. Бизнесмены очень скоро разбираются, с кем они имеют дело. Балфуры не идут на компромиссы. Мы не боремся, если мы не правы. Однако если мы вступаем в борьбу, то сражаемся до конца. Вы понимаете, что я имею в виду, мистер Мейсон?
