Мейсон молча вышел из машины. Эддисон в конце концов последовал за ним.
– По прямой отсюда до того дома ярдов двенадцать, – заметил Мейсон.
– Что вы, черт возьми, имеете в виду? – вновь взорвался Эддисон.
– Предположим, мы явимся в полицию. Ваше лицо – сама невинность. Вы были удивлены и испуганы, узнав о смерти своего партнера. Полиция станет задавать вам обычные в таких случаях вопросы. Они захотят узнать, что вам известно об этом доме и участке. Вы скажете, что хотели купить его, что Феррел хотел того же. Так?
Эддисон кивнул.
– А потом они спросят вас, бывали ли вы здесь когда-нибудь позднее. Что вы ответите?
– Почему я должен посвящать их в свои дела?
– То есть вы скажете, что не были?
Эддисон кивнул.
– Вот тут-то и загвоздка. Если вы скажете, что бывали, вам придется объяснить, когда и почему. Если ваш ответ будет отрицательным, полиция проверит следы шин, установит, что они совпадают с шинами вашего автомобиля, потом они доберутся и до Вероники, спросят у нее, где вы ее подобрали. Они смогут доказать, что…
– Они установят лишь, что я проезжал мимо этого места, как и сотни других водителей, я ездил по делам.
– Но закавыка в том, что вы отъезжали от дома на первой передаче. Иначе тут не проедешь. Тихой ночью Вероника обязательно должна была слышать, как вы едете на первой передаче, она видела, что именно вы, ваша машина отъезжает от дома и приближается к ней.
Эддисон молчал.
– А теперь заметим еще одно обстоятельство. Когда вы пришли ко мне сегодня днем, вы очень нервничали, сжимали кулаки, не находили себе места, чуть не бегали по комнате.
– Еще бы, у меня было достаточно забот.
– Вы – бизнесмен, – прервал его Мейсон, – у вас всегда достаточно забот.
– Ради бога, Мейсон, говорите прямо, без увиливаний, мне становится холодно на ветру. Лучше вернуться в машину.
– Когда Лоррейн сообщила вам, что видела автомобиль мужа? – спросил юрист.
– Точно не помню.
– Когда? – повторил вопрос Мейсон и добавил: – Помните, что Лоррейн Феррел в полиции будет задан тот же вопрос.
– Я не помню. Похоже, где-то после ленча.
– Я тоже так думаю, – заметил Мейсон.
– Что вы этим хотите сказать? – спросил Эддисон.
– То, что вы выглядели слишком взвинченным, когда пришли ко мне. Видимо, когда Лоррейн сообщила вам, что заметила машину мужа, вы сразу сообразили, что из этого можно извлечь. И вы сразу поехали сюда. Но на этот раз вы не подъезжали к самому дому, вы оставили машину на дороге, на обочине, вы пробрались сквозь кусты, перелезли через забор. Увидев, что в доме как будто никого нет, вы решили выяснить, был ли вообще здесь Эдгар Феррел. Вы…
– Нет, нет! – отчаянно закричал Эддисон.
– Вы вошли в дом, – продолжал Мейсон, – убедившись, что в нем никого нет. Попытались открыть дверь, увидели за ней труп Феррела и в панике бросились ко мне в контору…
– Мейсон, ну что вы говорите!
– Я знаю, что говорю, – заявил адвокат. – Вы оставили там отпечатки пальцев. А это грозит вам местом в камере смертников в тюрьме Сан-Квентин.
Лицо Эддисона выражало полное отчаяние.
– Но вам следует помнить, что вы говорите сейчас со своим адвокатом, – заметил Мейсон, садясь в машину.
Когда Эддисон уселся рядом с ним, Мейсон спросил:
– Теперь вы по-прежнему хотите обратиться в полицию?
– Нет, – прошептал Эддисон.
– Из-за вас, Эддисон, – заметил Мейсон, – я тоже рискую свернуть себе шею. Итак, мы не будем сообщать в полицию о своей находке.
– Но отпечатки моих пальцев?
– Слушайте меня внимательно, Эддисон. Вы позвоните Лоррейн Феррел, спросите ее, не слышно ли чего нового об Эдгаре. Во время разговора упомянете о том, что Эдгар приобрел дом и вы знаете, где этот дом находится. Я полагаю, что Лоррейн еще не знает об этом приобретении мужа?
– К счастью, не знает, – подтвердил Эддисон, – иначе бы она сразу же сказала мне об этом.
– Коснитесь этого в разговоре так, будто она обязательно должна знать о покупке и о ее местонахождении.
– Как только я заикнусь о домике за городом, она сразу же пристанет ко мне, чтобы все о нем разузнать и увидеть его, – заметил Эддисон.
– Отлично, вы поедете с ней.
– Значит, я должен еще раз побывать там? – ужаснулся Эддисон.
– Да. И чем скорее, тем лучше.
– И что тогда?
– Тогда вы обнаружите там труп. Но как только вы позвоните в полицию, и вы, и Лоррейн вернетесь в город и будете ждать меня в универмаге.
– Но что это изменит?
– Вы войдете в дом вместе с ней, она будет свидетелем. Вы везде оставите отпечатки своих пальцев в присутствии свидетеля. Когда полиция снимет их, она не сможет определить, когда вы их оставили – утром, вечером, вчера, или сегодня, или…
– Что – или?
– Или во вторник, когда было совершено убийство.
Мейсон поставил машину на стоянке, вошел в здание и хотел уже направиться в свою контору, но потом передумал и двинулся к Дрейку. Его контора работала круглосуточно, сам Дрейк задерживался там допоздна.
Когда Мейсон вошел, Дрейк говорил по телефону:
– Да, сержант… Нет, я не могу раскрыть источники информации… Нет, это не жертва… Да, я знаю, что имею дело с властями, а вы имеете дело с сыскным агентством, если вы лишите меня этих источников, мне придется закрыть контору. Я же не спрашиваю вас, откуда вы… Но ведь это одно и то же… Нет ли здесь у меня Перри Мейсона? Но у него своя собственная адвокатская контора. Позвоните ему… Хорошо, я свяжусь с ним. До свидания. – Дрейк повесил трубку и обратился к Мейсону: – Откуда ты только узнал о поддельных чеках, Перри?
– А что?
– Звонил сержант Голкомб. Они задержали парня по имени Эрик Хенсел. Тот предъявил поддельный чек на две тысячи долларов, подделав подпись владельца универмага Джона Эддисона. Если бы банк не получил от нас предупреждения, парень бы забрал эти деньги. Они попытались дозвониться до Эддисона, но не могли застать его. А тот парень заявил, что получил чек от вас. Как только сержант Голкомб услышал ваше имя, так у него сразу подпрыгнуло давление.
– Я позвоню ему, – заметил Мейсон, – а пока собери с полдюжины своих парней, через два часа их ждет работа.
– Что случилось?
Мейсон поудобнее устроился в кресле.
– А ты в хороших отношениях с шерифом?
– Да так себе. А что?
– Тебе придется заехать к нему. Дело касается Эдгара Феррела. Он совладелец Эддисона.
Глаза Дрейка сузились.
– Дело вот в чем, – продолжал Мейсон. – В четверг днем Эдгар Феррел отправился в отпуск, нагрузив машину всякими походными принадлежностями – спальным мешком, палаткой, рыболовными снастями, – он забил этим весь багажник и даже заднее сиденье снял, чтобы освободить место для вещей. А сегодня днем его жена Лоррейн Феррел видела на улице его автомобиль. Ей показалось, что его ведет женщина, но она в этом не уверена. Поэтому надо как следует проверить все больницы, выяснить все случаи аварии и постараться узнать, что же произошло. Феррел мог стать жертвой грабителей, которые отняли у него машину, а самого вполне могли убить. И действуй поживее. А я пока переговорю с Голкомбом.
Сержант Голкомб, сняв трубку, услышал спокойный голос Мейсона:
– Дрейк сообщил мне, что вы хотели связаться со мной? Я к вашим услугам.
– Каждый раз, когда я сталкиваюсь с вами по какому-нибудь делу, все идет кувырком.
– Что у вас за дело и что идет кувырком? – спросил Мейсон.
– Здесь у меня сидит человек, задержанный при попытке предъявить поддельный чек. Он говорит, что именно вы должны знать все об этом чеке.
– Вы уверены, что чек подделан?
– Конечно. Подпись поддельная. Подпись Джона Эддисона, владельца универмага, – сказал Голкомб.
– А что говорит об этом сам Эддисон?
– Мы до сих пор не могли связаться с ним. В банке заметили подделку лишь потому, что агентство Дрейка предупредило банки о возможности такого мошенничества.
Мейсон подмигнул сидящему напротив Дрейку и осведомился:
– А как об этом узнал Дрейк?
– Он отказывается говорить, – ответил Голкомб, – но нам известно, что солидная доля его работы связана с вашей адвокатской деятельностью. И тут этот парень сказал, что вы знаете о чеке. Словом, мы решили расследовать это дело.
– Сейчас я приду взглянуть на него и заодно поговорю с вами, – сказал Мейсон.
В голосе Голкомба послышалось удивление:
– Когда?
– Прямо сейчас.
– Отлично, – сказал Голкомб. – Я уж думал, что вы не захотите связываться с этим.
Мейсон повесил трубку.
– Голкомба ваше поведение часто ставит в тупик, – усмехнулся Дрейк.
– Он такой тугодум, что ему можно сунуть под нос пачку динамита с горящим фитилем, а он будет соображать, что бы это значило. Ладно, пойду навещу его.
Мейсон сел в машину и подъехал к отделению полиции.
Сержант Голкомб, наморщив лоб и сдвинув брови, мрачно жевал сигару. За столом напротив него сидел Эрик Хенсел. Теперь этот парень вел себя не столь нагло.
