– Да.
– Какое?
– Ну, дело.
– С Элен Бартслер?
– Нет.
– Чтобы показать вам, как вы вьете веревку на свою шею, – стал уговаривать Трэгг, – я продемонстрирую вам вашу собственную квитанцию.
Он открыл сумочку и достал квитанцию, подписанную: «Делла Стрит от имени Перри Мейсона». Квитанция подтверждала получение гонорара наличными за все услуги, оказанные Перри Мейсоном по делу Рэджис против Бартслер.
– Это ваша подпись? – спросил он у Деллы.
– Да.
– Следовательно, у Рэджис были какие-то претензии к Элен Бартслер?
– Нет.
Трэгг терял терпение.
– Но ведь здесь черным по белому… А-а! Ее муж?
– Нет, ее муж погиб.
– Тогда кто-нибудь из семьи?
– Может быть.
– Вы откровенны, как черт знает кто!
– Мне не нравится ваш тон.
– Сколько вы получили компенсации?
– Не помню.
– В сумочке лежат полторы тысячи, – заявил Трэгг.
Мейсон промолчал.
– Теперь, когда она уже мертва, – жестко сказал Трэгг, – вы, наверное, захотите узнать, кто ее убил?
– Следовательно, это убийство?
– Безусловно. Она получила пулю в затылок.
– Конечно, я сделаю все, что в моих силах, – сказал Мейсон.
Трэгг вздохнул и выдохнул с нескрываемым раздражением:
– Ничего не скажешь, хорошая пара подобралась. А теперь уезжайте отсюда! Возможно, позже я к вам заскочу. Пока не торчите здесь. Поезжайте!
Мейсон развернул машину по широкой дуге и двинулся назад, по бульвару Сан-Фелипе. Он молчал, погрузившись в раздумья, и Делла воздержалась от расспросов и комментариев. Дождь шел все сильнее, и вымерший бульвар поблескивал под светом фар, как мокрая бетонная лента. Только повернув на улицу, на которой жила Делла, Мейсон нарушил молчание:
– Бедная малышка! Если бы мы поехали с ней, то кто знает… Да, Делла, адвокат не имеет права задирать нос. Он всегда должен помнить, что он только винтик в машине правосудия. Когда в игру входит людское несчастье, нет дел больших и маленьких. Бесправие – это общественная болезнь. Боже, как я ругаю себя за то, что не согласился поехать с ней!
– Не исключено, что теперь бы ты тоже лежал на этом дожде лицом в грязи.
– Ничего не поделаешь. Это риск, к которому нужно быть готовым. Когда человек начинает думать только о безопасности и отступать перед риском, он боится жить.
– Спокойной ночи, шеф.
– Спокойной ночи.
На другой стороне улицы раздался настойчивый звук автомобильного сигнала, после чего открылась дверца, и на мостовую выскочила нечеткая в дожде фигура. Сквозь потоки воды она припустила в их сторону.
– Удирай, пока есть время, – предупредила Делла. – Наверное, это какая-нибудь клиентка. Ждала меня и…
– Верно, – сказал Мейсон. – До свидания.
– До свидания.
Мейсон захлопнул дверцу и рванул с места. Бегущая женщина остановилась на мостовой, отчаянно замахала руками и подняла лицо. Фары осветили ее на мгновение, сделав заметным синяк под правым глазом. Мейсон одним движением повернул руль, подъехал к тротуару, выключил двигатель и погасил фары. Едва он успел открыть дверцу, как подбежала Диана Рэджис.
– Ох, камень свалился у меня с сердца! Я так рада, что вы здесь. Я уже боялась, что вы не приедете. Я жду вас уже бог знает сколько времени. Но мне сказали, что мисс Стрит вышла, а так как она обещала со мной встретиться… Вы понимаете… Хотя, может быть, уже страшно поздно. Мои часы промокли на этом дожде и остановились.
Мейсон бросил подошедшей Делле предостерегающий взгляд.
– У вас ко мне дело? – спросил адвокат.
– Да, я хочу, чтобы вы поехали со мной. Конечно, если вы согласитесь.
– Куда вы собираетесь?
– На бульвар Сан-Фелипе.
– Одна?
– Я должна встретиться там с Милдред Дэнвил.
– В какое время?
Она устало рассмеялась и сказала:
– Мы договаривались на половину одиннадцатого, но Милдред всегда опаздывает.
– Вы говорили, что условились встретиться в десять, – вставила Делла Стрит.
Диана посмотрела на Деллу изучающим взглядом.
– Боже мой! Может быть, мы действительно договорились встретиться в десять часов…
– Вы должны были быть здесь в половине десятого, – сказал Мейсон.
– Дождь мне все испортил. Я поехала за своей машиной, а трамваи ходят совершенно невыносимо. В результате я добралась сюда, когда было уже, наверное, без четверти десять.
– И вы с этого времени ждали здесь?
– Да, если я правильно ориентируюсь во времени.
– Вместо того чтобы сидеть в машине, – сказал Мейсон, – лучше поднимемся наверх.
Делла достала из сумочки ключ и открыла ворота. Все трое сели в лифт. В квартире Делла зажгла свет и, сбросив мокрый плащ, направилась прямо на кухню.
– Я сделаю грог, чтобы согреться, – объявила она.
– Прекрасно, – похвалил Мейсон. – Приготовь все и приходи посидеть с нами, пока вода вскипит.
Диана Рэджис опустилась в кресло и положила ногу на ногу. Заметив, что Мейсон рассматривает ее чулки и туфли, промокшие насквозь, она рассмеялась и сказала:
– Я не ожидала такого потопа.
– Как вы связались с Милдред Дэнвил? – внезапно спросил Мейсон.
– Она позвонила, когда я вернулась домой с детективом.
– Что она говорила?
– Что у нее были неприятности. Она взяла на время мою машину, и ее задержали за какое-то нарушение правил. Полицейский потребовал предъявить водительские права, а их у нее не было. У нее отобрали права еще раньше, за столкновение. Но она такого же возраста, как и я, у нее такая же фигура, прическа, цвет волос, и вообще она довольно похожа на меня и поэтому пользуется моим водительским удостоверением. Для того чтобы потянуть время, она привела полицейского домой под тем предлогом, что забыла сумочку. Она была уверена в том, что ей не открутиться, но, как только открыла дверь, увидела на столике мою сумочку. Она, недолго думая, схватила ее и показала мои права полицейскому. А этот окурок сигары появился в пепельнице потому, что полицейский курил.
Мейсон сделал Делле знак глазами.
– Вы рассказали подруге о своем приключении?
– Да, по телефону. Потому что, когда Милдред была с полицейским, я спала как убитая.
– А о подбитом глазе?
– В общих чертах. В какой-то момент детектив заявил, что хочет уходить, поэтому я попросила Милдред позвонить чуть позже и положила трубку. Но прошло много времени, а звонка не было. Когда она наконец позвонила, то ужасно нервничала. Велела еще раз повторить всю историю, а потом сказала, чтобы я приехала по этому адресу на бульвар Сан-Фелипе и чтобы обязательно привезла вас.
Делла Стрит поднялась и вышла на кухню. Через минуту она крикнула:
– Грог готов.
Мейсон торопливо поднялся.
– Извините. Я помогу Делле.
Оказавшись на кухне, он оттащил Деллу как можно дальше от двери.
– Ты можешь выйти отсюда незаметно? – спросил он.
– Да. Через галерейку на кухне.
– Обойди вокруг и начни колотить во входную дверь. Просто чтобы это было похоже на полицию. Только смотри, чтобы соседи не услышали.
– Когда я должна выйти?
– Как только подашь грог. Выпей несколько глотков, потом извинись, скажи, что у тебя есть дело на кухне, и выйди.
– Сделаю, – сказала она.
Мейсон принес два стакана и подал один Диане. Делла с дымящимся стаканом в руках остановилась в дверях кухни.
– Ваше здоровье! – сказал Мейсон.
– Ох, это великолепно! – воскликнула Диана. – Это божественный напиток. Вы понятия не имеете, как мне это было необходимо.
– У вас дрожат руки, – заметил Мейсон.
– Я сегодня ужасно нервничаю.
– Этого вам должно хватить на какое-то время, – сказала Делла Стрит. – Мне надо прибрать на кухне, я оставлю вас ненадолго.
Когда дверь за ней закрылась, Мейсон повернулся к Диане Рэджис:
– Вы не сталкивались с фамилией Бартслер до тех пор, пока не начали работать у него?
– Нет.
– Вы знаете, кто живет в том доме на бульваре Сан-Фелипе?
– Нет. Какие-то знакомые Милдред. Может быть, нам уже пора ехать, господин адвокат? Должно быть, ужасно поздно. Милдред хотела, чтобы я там была в десять.
– Через минуту, – ответил Мейсон. – Она ждет уже так долго, что может подождать еще немного.
– А если не ждет?
– Тогда нам незачем ехать.
Диана прикусила губу. Они молчали несколько минут, тянувшиеся невыносимо долго. Вдруг чьи-то кулаки заколотили в дверь.
– Что это еще? – сказал Мейсон тихим голосом. – Похоже на полицию.
Стакан выскользнул из дрожащих пальцев Дианы, разбился о пол, и горячий напиток разлился по ковру.
– Вы хотите уйти? – спросил Мейсон.
Диана не могла произнести ни слова, она только кивнула головой. Мейсон схватил ее за руку.
– Туда.
Он вывел перепуганную девушку на кухонную галерею.
– Наклонитесь, – шепнул он, – чтобы вас не было видно на фоне освещенных окон. Ниже голову!
Они двинулись вдоль галерейки, наклонившись в тени балюстрады, и стали в хлещущем дожде спускаться по стальным ступенькам, мокрым и холодным. Оказавшись внизу, они вышли узкой подворотней в переулок и спрятались от дождя под навесом сарая, находившегося на противоположной стороне.
