— С посылочным «Вестерн Юнион».
— Они были упакованы?
— Да, они были в коробке.
— Коробка размером примерно с конфетную?
— Да.
— Куда вы направили их?
— В «Золотой рог».
— Коробка была адресована ей лично?
— Да.
— Как?
— Что вы имеете в виду?
— Чем вы писали адрес: карандашом, чернилами, отпечатали на машинке или…
— О, чернилами. Я просто написала ее имя на коробке — то есть на бумаге, в которую она была завернута.
— Ваша коробка была размером с трехфунтовую коробку от конфет?
— Пожалуй, да.
— Кто-то вполне мог взять эту посылку в «Золотом роге», пообещать передать ее Эстер, затем вынуть коробку с орхидеями и упаковать в ту же самую бумагу коробку с отравленными конфетами.
— Наверное, мог бы.
— Это можно было бы проделать с еще большей легкостью, если человек, получивший ее в клубе, имеет там определенный вес.
Милдред Фолкнер сосредоточенно разглядывала кончики своих пальцев в перчатках.
— Я, помнится, сказала мальчику, что ему не обязательно вручать посылку лично адресату, но он должен быть уверен, что она к ней попадет… Я не могу вообразить…
— Вероятно, он отдал ее швейцару, — предположил Мейсон. — Швейцар клуба выглядит очень представительно.
— Это вполне могло случиться.
— Во сколько оценивается ваш пакет акций? — спросил Мейсон.
— Для меня его цена гораздо выше его действительной стоимости. Вы представляете, о чем я говорю. У меня три магазина. Все три приносят доход. Я сама себе хозяйка. Я определяю политику, по которой развивается мой бизнес. Я хорошо на нем зарабатываю, прекрасно устроена, и дело постоянно расширяется. Для меня эти акции стоят гораздо больше курсовой стоимости фонда. Другими словами, каждая тысяча долларов, которую я получаю с дела при данном раскладе, эквивалентна приблизительно двадцати пяти тысячам долларов капитальных вложений. Но, разумеется, я не могла бы продавать пакет на таких условиях.
— Занимаясь вашим делом, мне, возможно, придется выплатить некоторую сумму. Как высока она могла бы быть?
— Если понадобится, вы можете заплатить до десяти тысяч долларов, — не раздумывая, ответила она.
— Но не больше этого?
— Н-нет. По крайней мере, не посоветовавшись предварительно со мной.
— Надеюсь, однако, мне не придется платить ни цента. Если же встанет вопрос о деньгах, я думаю, сумма не будет очень высока, но… что ж, я сделаю все, от меня зависящее. Делла, позвони в «Золотой рог». Постарайся выяснить у Мейгарда, где находится эта берлога Линка.
Милдред Фолкнер при этих словах открыла сумочку, достала из нее сложенный лист бумаги, потом вдруг остановилась в нерешительности, попробовала незаметно убрать лист назад в сумочку, поймала на себе испытующий взгляд Мейсона и сказала:
— Он у меня здесь — адрес Линка в Лиловом Каньоне.
— Откуда он у вас?
— От Эстер Дилмейер. Только не выдавайте ее.
— Хорошо, не выдам. Делла, бери такси, поезжай домой и немного поспи. Я позвоню вам через час или через полтора, мисс Фолкнер.
Мейсон подошел к шкафу, надел пальто и шляпу и ободряюще улыбнулся Милдред, смотревшей на него с озабоченным видом.
— Ну-ну, не волнуйтесь, — сказал он, — и не переживайте так. Все будет хорошо. Эти люди содержат игорный дом под прикрытием «Золотого рога», поэтому в их позиции по меньшей мере полдюжины слабых мест. Одно из них — мистер Мейгард, партнер Линка. Я побывал сегодня в «Золотом роге» с лейтенантом Трэггом из отдела по расследованию убийств. Швейцар попытался нам помешать, но Трэгг быстро поставил его на место. К тому времени, когда Мейгард вернулся, он уже знал, что в клубе побывала полиция. Теперь он из кожи вон вылезет, лишь бы его оставили в покое.
— Сейчас я впервые за последние несколько часов чувствую себя увереннее. Все это обрушилось на меня так внезапно.
— Что ж, мы сделаем все, что в наших силах, — пообещал ей Мейсон.
— Вы… ваши возможности кажутся безграничными, — сказала она с коротким смешком. — У меня такое чувство, будто все уже устроилось. Вы сами решили съездить в «Золотой рог»?
— Нет, если Линк не вернулся в клуб, я еду в Лиловый Каньон.
— Чем бы ни кончился ваш разговор — победой, поражением или просто ничем, позвоните мне сразу же, как только… м-м, в любом случае позвоните мне до трех часов. Я буду ждать.
— Позвоню обязательно, — заверил ее Мейсон. — Закрывай контору, Делла, и гаси свет. Я уехал.
Дорога в Лиловый Каньон извивалась и петляла, как змея. От шоссе ответвлялись небольшие дорожки, проложенные по крутым склонам к уединенным домикам. До города отсюда было рукой подать, но все постройки имели выраженный сельский грубоватый вид.
Одно время, еще до того, как город начал невероятно разрастаться, Лиловый Каньон служил своего рода зоной отдыха. Здесь строились небольшие домишки и будочки, где горожане могли в тишине и спокойствии провести субботу и воскресенье.
Затем город стал расти. Лиловый Каньон с его крутыми склонами по-прежнему оставался слишком неухоженным, слишком деревенским, чтобы представлять интерес для городских строительных компаний и торговцев недвижимостью, но сюда теперь ринулись те, кто хотел иметь дешевый участок на холмах в относительной близости от городских кварталов.
Мейсон с трудом продвигался вперед по извилистой дороге, изучая названия тех дорожек, которые сворачивали в сторону. Наконец он нашел нужную ему Эйкорн-Драйв и повернул в проезд, огибавший плечо горы. Отсюда вся долина была видна как на ладони, и он мог различить длинные прямые ниточки огней, отмечавшие расположение бульваров; вдалеке сверкали огнями города-спутники.
Мейсон замедлил ход, вглядываясь в номера домов, но они стояли далеко от дороги, сгрудившись кучками выше или ниже по склону. К тому же везде, где только можно, их скрывали чахлые низкорослые дубы, росшие здесь с незапамятных времен.
Вдруг Мейсон заметил впереди себя красные огни стоявшей у обочины машины. Сразу за ней показалась еще одна, потом еще. Направо от дороги, вверх по склону, он увидел небольшой домик; все окна были освещены. На крыльце, которое тянулось по фасаду и, огибая угол, шло вдоль боковой стены, толпились люди. Они курили, и красные точки на концах их сигарет то тут, то там ярко вспыхивали, похожие на неподвижных светлячков.
Входная дверь дома была распахнута настежь. В этот прямоугольник света, не снимая шляп, входили и выходили мужчины. Все это вполне могло бы напоминать голливудскую вечеринку, но радостного оживления не было и в помине и из залитого электрическим светом дома не доносилось ни музыки, ни смеха, ни других признаков веселья.
Мейсон резко крутанул руль таким образом, чтобы свет фар упал на номерные знаки машин впереди. Он увидел литеру «е», вписанную в ромб, — знак полицейской машины.
Мейсон тут же сменил курс и, не останавливаясь, проехал мимо этих автомобилей.
Метрах в трехстах впереди дорога заканчивалась небольшим асфальтированным пятачком, где ему едва хватило места развернуться.
Двигаясь теперь в обратном направлении, он подъехал к обочине, где имелся прямой отрезок, свободный от машин, выключил все огни, заглушил мотор и преодолел два пролета крутой лестницы, начинавшейся у дороги и оканчивавшейся у крыльца.
Один из сидевших на крыльце узнал его, шагнул вперед, взял под руку и легонько подтолкнул вбок.
— Ну как, мистер Мейсон? Есть у вас что нам рассказать?
— О чем? — спросил Мейсон.
— Об убийстве, конечно. Каким образом вы оказались в этом замешаны? Вас кто-то нанял? Если да, то кто? И что все это значит?
— Похоже, здесь вы на очко впереди, — ответил Мейсон.
— Это вы о чем?
— Об убийстве.
— Вы о нем не знали?
— Нет.
— А что же вы тогда здесь делаете?
— Я ищу лейтенанта Трэгга, — ответил Мейсон. — Попробовал застать его в управлении. Там мне сказали, что он здесь, но не объяснили, что произошло. Вы говорите, убили человека?
— Да. Выстрелом в спину из револьвера тридцать второго калибра.
— Вы знаете, кто это сделал?
— Нет.
— А кто убитый?
— Его зовут Харви Джей Линк.
— Линк, — задумчиво повторил Мейсон и покачал головой. — Нет, это имя мне ни о чем не говорит. Чем он занимался?
— Развлечениями всякого рода. Он один из хозяев «Золотого рога», это ночной клуб. В клубе есть второй этаж.
— Номера?
— Рулетка, кости, покер.
— А это что за место? — Мейсон кивнул в сторону дома. — Любовное гнездышко?
— Никто не знает — пока.
— Вы сказали, он был одним из владельцев клуба. А кто другой?
— Клинт Мейгард.
— У него есть свой адвокат? Он консультировался с адвокатом?
Репортер рассмеялся:
