— Если ты в течение тридцати секунд не объяснишь, я тебя ударю, — мрачно произнес он, держа кулак в двух дюймах от его носа. — Сильно!
— Я скажу! — быстро заговорил Роджер. — Меня ни в коем случае нельзя бить до ленча. Предписание врача. И он насчет этого очень строг… О да! Про эту вазу… Ну разве ты не видишь? Она одна!
— И это все?! — с возмущением произнес, отвернувшись Алек. — Судя по тому шуму, который ты поднял, я подумал, что ты и правда нашел что-то стоящее.
— Так и есть! — невозмутимо ответил Роджер. — Видишь ли, все дело в том, что вчера было две вазы. Я готов поклясться.
— Откуда ты знаешь?
— Я только сейчас это понял. Я помню впечатление сбалансированного порядка на этой полке. Типичная каминная доска в мужской комнате. Ты же знаешь, что женщины не любят симметрии. Тот факт, что на полке только одна ваза, меняет весь вид.
— Ну и что? — Похоже, такое объяснение не произвело на Алека особого впечатления. — Какое это имеет отношение ко всему остальному?
— Возможно, никакого. Просто факт, что со вчерашнего вечера вторая ваза исчезла. И все! Конечно, ее каким-то образом мог разбить сам Стэнуорт или прислуга… Леди Стэнуорт могла взять ее, чтобы поставить цветы. Все что угодно! Но так как это единственный появившийся новый факт, давай его рассмотрим.
Роджер встал со стола и не спеша подошел к камину.
— Ты зря теряешь время, — проворчал Алек, нисколько не убежденный таким объяснением. — Что ты собираешься делать? Расспросить слуг?
— Во всяком случае не теперь, — стоя на коврике возле камина, ответил Роджер. Он поднялся на цыпочки, чтобы осмотреть поверхность каминной полки. — Ну вот! Что я тебе говорил? — воскликнул он. — Посмотри! Сегодня утром комната не убиралась и пыль не вытирали. Вот отпечаток донышка, где стояла ваза!
Он подтянул стул и влез на него, чтобы лучше разглядеть каминную полку сверху.
Около двух дюймов преимущества в росте позволяли Алеку хорошо все видеть, стоя на каминной решетке. Пыли на полке было совсем немного, но вполне достаточно, чтобы разглядеть слабый, но четкий отпечаток донышка вазы на поверхности доски. Роджер протянул руку за другой вазой и примерил ее основание к отпечатку. Они полностью совпали.
— Вот и доказательство, — с удовлетворением заметил Роджер. — Я, конечно, знал, что прав, но всегда приятно если можешь предъявить доказательство. — Он наклонился вперед и внимательно осмотрел поверхность. — Интересно, что значат все эти мелкие отпечатки, — задумчиво продолжал он. — Похоже, я не в состоянии этого объяснить. Как по-твоему, что это такое?
В тонком слое пыли, покрывавшем отпечаток донышка вазы и вне его, вся поверхность доски была испещрена множеством больших и малых отпечатков. Все они не имели определенной формы, и контуры их сливались, так что невозможно было различить, где кончается один и начинается другой. Однако в нескольких дюймах от того места, где стояла ваза, пыль была чисто сметена с поверхности, шириной около фута.
— Я не знаю, — признался Алек. — Боюсь, это ничего мне не говорит. По-моему, просто что-то сюда поставили, а потом убрали. Во всяком случае, не вижу в этом ничего особенного.
— Может быть, и так. Но все равно это интересно. Думаю, ты прав. Признаюсь, другого объяснения я не вижу. Но это должен быть предмет очень странной формы. Или несколько предметов? И почему пыль сметена в одном конце? Очевидно, по поверхности протащили что-то плоское, гладкое и довольно тяжелое, — он на минуту задумался. — Странно!
Алек спустился с каминной решетки.
— Гм! Похоже, мы не сильно продвигаемся вперед, заметил он. — Давай, Шерингэм что-нибудь другое.
Он медленно, будто без особой цели, подошел к французскому окну и остановился там, глядя в сад.
Громкое восклицание Роджера заставило его резко повернуться. Роджер спустился со стула и, стоя на коврике у камина, с интересом рассматривал что-то лежавшее в его руке.
— Вот! — сказал он, протягивая ладонь, на которой был какой-то маленький предмет синего цвета. — Посмотри! Я только что наступил на него, когда спускался со стула. Он был на коврике. Как думаешь, что это?
Это был маленький кусочек синего фарфора. Алек взял его в руки и осторожно перевернул.
— По-моему, кусок другой вазы, — сказал он.
— Совершенно верно! Очень проницательно, Александр Ватсон! Так и есть.
Алек принялся разглядывать осколок.
— Наверное, ваза разбилась, — глубокомысленно заявил он.
— Блестяще! Твоя сила дедукции, Алек, сегодня потрясающа! — улыбнулся Роджер, но тут же помрачнел. — Кроме шуток! Это действительно несколько озадачивает. Ты, конечно, понимаешь, что должно было случиться? Ваза разбилась там, где стояла. Учитывая этот осколок, естественно, приходим к единственно возможному заключению, от чего появились странные следы на каминной полке. Они возникли от осколков. А широкий след появился в результате того, что кто-то смел осколки с каминной полки. Предположительно это сделал тот же человек, который собрал более крупные осколки около отпечатка донышка вазы.
Роджер вопросительно взглянул на Алека.
— Ну и что? — спросил этот достойный новоявленный детектив.
— Разве ты не видишь трудностей ситуации? Вазы вот так вдруг сами по себе не разлетаются в куски. Они могут упасть и разбиться на полу. А эта, как я понимаю, развалилась на куски, стоя на своем месте. Черт побери! Это невероятно! И это уже третья невероятная вещь, с которой мы столкнулись, — добавил он тоном, в котором торжество смешивалось с возмущением.
Алек тщательно примял табак в своей трубке и зажег спичку.
— Не кажется ли тебе, — не спеша сказал он, — что ты опять все усложняешь? Этому, конечно, есть совершенно очевидное объяснение. Кто-то опрокинул вазу, и она разбилась о полку. Не вижу в этом ничего странного.
— А я вижу, — быстро возразил Роджер. — Во-первых, эти вазы слишком толстые, чтобы разбиться, просто упав на деревянную поверхность. Во-вторых, если бы так случилось, в этом месте, в пыли остался бы гладкий эллипсовидный след. А этого нет! Как мне кажется, здесь возможно только одно объяснение, почему ваза разбилась именно так.
— И какое же, Шерингэм?
— Ее ударили, и она разбилась, где стояла, и даже не упала на пол. Ну, как по-твоему?
— Выглядит довольно разумно, — подумав, признал Алек.
— Что-то в твоем тоне не видно энтузиазма! Это же настолько разумно, что безусловно правильно! Теперь другой вопрос: кто или что ее так ударило?
— Послушай, ты думаешь, это к чему-нибудь приведет? — неожиданно спросил Алек. — Не кажется ли тебе, что мы зря теряем время из-за этой никудышной вазы? Не понимаю, какая тут может быть связь с тем, что мы ищем. Хотя у меня вообще нет ни малейшего представления, что же все-таки мы хотим найти, — честно добавил он.
— Почему-то тебе не пришлась по душе моя ваза. А жаль! Мне самому она с каждой минутой нравится все больше и больше. Как бы то ни было, пожалуй, я уделю ей несколько минут. Я хотел бы о ней немного подумать. Так что ты, если хочешь, можешь побродить по саду и побеседовать с Уильямом. Я тебя не держу.
Алек снова подошел к окнам. По какой-то причине он выглядел несколько обеспокоенным и, насколько возможно, старался держать сад под наблюдением.
— О, я не стану тебе мешать, — сказал он поспешно, так как в этот момент «причина» как раз появилась в саду и медленно подходила к лужайке со стороны розария. — Гм, собственно говоря, я, пожалуй, немного прогуляюсь, — быстро уточнил он. — Я не задержусь… в случае, если еще что-нибудь обнаружится, я буду…
Он быстро вышел.
Роджер проследил взглядом за быстрым движением своего помощника и, слегка улыбнувшись, вернулся к своим мыслям.
Алек торопился. Важный вопрос ужасно волновал его последние несколько часов. Он хотел получить не него ответ. И поскорее.
— Барбара! — быстро проговорил он, как только оказался рядом. — Вы помните, что сказали мне сегодня утром? Перед завтраком. Скажите, ведь это не имеет ничего общего с тем, что здесь произошло?
Девушка мучительно покраснела. Потом вдруг побледнела.
— Вы имеете в виду… смерть мистера Стэнуорта? — спокойно спросила она, глядя ему прямо в глаза.
Алек кивнул.
— Нет. Не имеет. Это было всего лишь ужасное совпадение. — Барбара помолчала. — Почему вы спрашиваете?
Алек почувствовал себя в высшей степени неловко.
— О, я не знаю! Видите ли, вы что-то сказали о том… что произошло нечто ужасное. А потом, через полчаса стало известно… Я хочу сказать, что на мгновение подумал… — Алек окончательно запутался и замолчал.
— Все в порядке, Алек, — мягко произнесла Барбара. — Вполне естественная ошибка. Как я уже сказала, это лишь ужасное совпадение.
— Но вы не собираетесь изменить свое мнение по поводу того, что говорили этим утром? — покорно спросил Алек.
